Мистер Фермер. Морковка за интим! (СИ) - Владимиров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ёбушки-воробушки… — Поднявшись, тут же натыкаюсь на какой-то странный шалаш, точно не тот который я строил. Высокий, почти в два метра, посыпанный листвой и с полноценными входом, прикрытый длинным, переплетенным травами полотном.
Зайдя внутрь, в очередной раз офигел. Просторно, ветер не гуляет, и даже пол утеплён тем же, аккуратно уложенным хворостом и листвой. Фантастика! Пробуя покрытие на мягкость, усадил свою пятую точку на кучу лежавшей в уголке листвы. Мягко и комфортно. После, пальцем потыкал в стены: крепкие, куда крепче чем мог сотворить идиот вроде меня, а это значит… Либо, пока я спал кто-то пришёл и перестроил моё убожество в полноценный дом, либо… я чёртов лунатик-гений-строитель!
Усмехнувшись, отмёл все вышеперечисленные варианты. Предположив, что переиграл в стратегии и по прежнему сплю, вышел на улицу. В животе бурчало; решил отхлебнуть немного оставленного мне варева. Во сне вкуса не чувствуется. Хотя и боли тоже, а затылок мой болел не слабо. Ложки у меня не было, точно так же как и тарелки. Есть с кастрюли меня не смущало, а вот есть руками — это другое дело. Котелок весил довольно-таки тяжело: видно было что наготовили для меня не жалея сил; литров десять, не меньше. От того и отхлебнуть варева, не рискуя то обернуть на себя, стало настоящей проблемой. Не буду же я как свинья в чан голову совать… В памяти моей от чего-то всплыли ракушки и мидии, не зная, водятся ли те в ручейках, побрёл к ближайшему источнику воды. Местами по колено, местами глубже. Усыпанный каменной галькой, он представлял из себя не лучшее место, по которому стоило бродить с босыми ногами. В любой момент я мог порезать или вывихнуть стопу, лишив тем самым себя возможности передвигаться. В моём случае, и первое и второе представляло из себя одно — медленную и мучительную смерть. Повезло что вода оказалась очень чистой и прозрачной. Казалось, ручеёк шёл с самых гор, от того водичка и выглядела вполне себе пригодной для употребления. Жаль лишь подходящих ракушек найти не получалось. Тем временем, ночь всё больше и больше поглощала мой новый мирок. Включив на зажигалке фонарик, я не теряя надежды бродил вдоль берега, но ракушек так и не нашёл. Зато на удивление для себя обнаружил парочку рыб. Довольно крупные и медлительные, они на кой-то ляд, борясь с потоком, пытались подняться вверх по руслу ручья, при этом становясь весьма удобной, медлительной как мне казалось добычей.
Залюбовавшись рвущимися в гору рыбами, оступился, берег ручья осыпался, а я едва не рухнув в воду, намочил левую калошу. Шаг, другой, сильный речной поток сносит опорную ногу и я, падая на колени, по самые яйца оказываюсь в воде. Как и «планировал» — замочил свои нагретые от тела носочки.
Ёбаный в рот… — Выругавшись, скользя по осыпающейся гальке, на четвереньках пополз вверх. Проходить весь день босым и без того было задачей крайне тяжкой: стопы очень болели, а синтетические носки я берег для ночи, ибо предвидел что спать будет холодно, и ноги чем-то нужно будет отогревать. Поэтому я не боялся порвать носки, и тем более не хотел их мочить, но, увы, так получилось. Хорошо хоть трусы сухие!
Требовалось разжечь костер, отогреться, попытаться просушить одежду — я очень боюсь простудиться. Выбираясь из осыпавшегося ручья, рукой цепляюсь за старый толстоватый корешок, что внезапно для меня обрывается, едва вновь не отправляя меня в воду.
— Сука, да сколько можно! — кинув его в ту же сторону что и зажигалку, не без труда выбираюсь из ручья. Вымокший, подмерзший, ощущаю лёгкую дрожь. Подняв светящуюся в траве жигу, замечаю и злополучный корешок, с очертаниями вполне схожими с ложкой. Достаточно приплюснутый, и если подточить, то вполне возможно что-то дельное и получится. Тяжело вздохнув, сунул корень в карман с носками и по холодной травке побрел вверх по ручью; обратно к своему лагерю.
Накидав листвы, затем веточек для безопасности, как некогда учили в школе, обложил костёр камнями. Сгореть во сне мне не хотелось, точно так же как и замерзнуть: заболеть — умереть. Да и кастрюля с варевом успела остыть, а есть холодное не самая лучшая затея… С третьего чирка костерок, сложенный в уменьшенной форме моего шалаша задымился. Вспыхнула сухая листва, от которой тут же начали гореть и маленькие веточки. Поставив кастрюли на камни рядом с костром, подкидываю всё нового и нового хвороста. Примерно через десять минут с наслаждением ощущаю вырывающийся из под крышки аромат. Ранее еда никогда не пахла так вкусно. Быть может, именно тяжёлый труд, а вместе с ним и все те пережитые мною за сегодня события улучшили восприятия незамысловатого блюда. Сгоняв к воде и вымыв в реке корешок, беру один из оставшихся камней, притянутых мною для костра. Слегка заострённый, увесистый, обмытый рекой, каменный гребешок с легкостью снимает кору с корня, прорезает волокна, создаёт углубление.
— Делай раз, делай два, делай три… — Обтёсывая ямочку в будущей ложке, вновь сталкиваюсь со странным свечением. Не таким ярким как прошлое, но всё так же ослепляющим. Мгновение-другое, и в моих руках не корешок, а самая настоящая полноценная ложка!
— ЕБАНУТЬСЯ! — Вскочив от радости на ноги, как в Короле льве, вздымаю ту к небу идержу на фоне вырывающегося из-за гор света луны.
Моя личная читерская способность, вот она сука, вот она, ложка, настоящая лож-ж-ж-ка!
Восторгу моему нету придела. Словно сайгак прыгая вокруг костра, имитируя танцы негров в Африке я радуюсь этой ложке не меньше, чем святые радуются приходу своего спасителя. Я ёбаный читер, любитель стратегий, способный создавать годные вещи из всякого рода мусора. Теперь я точно не сдохну, не дам себе умереть и обязательно овладею такой ахуительной силой! Богиня ещё пожалеет что оставила меня в живых, наступит момент и я отомщу ей, я уверен!
Десятки крафтерских мыслей тут же заполняют мою голову.
А что если скрестить большой камень и маленькую палку? У меня получится топор? Или, быть может длинную палку и какое-нибудь остриё? Тогда у меня будет копьё⁈ Столько идей, столько замыслов зарождается в моей голове, но на воплощение их сегодня у меня не хватит ни сил, ни времени. Я слишком устал, изголодался, а борщецкий в кастрюле уже достаточно нагрелся для первой пробы. Деревянная ложка моего личного изготовления погружается в красную жижицу. Остудив ту парой лёгких дуновений, слегка пригубил бульон.
— Не дурно, не дурно, ещё бы только сметанки… — Ложка вырывается
