Золото мертвых - Андрей Александрович Васильев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он вообще мне понравился, этот лесовик с Минки. Деловитый, спокойный, основательный. Надо будет его еще раз навестить как-нибудь, просто так, без дела. Гостинцев отвезти, воздухом подышать, да и по лесу походить с металлоискателем. Душой отдохнуть, проще говоря. Та прогулка к железнодорожной станции по заповедным тропам все же здорово мне помогла. Как-никак я двух человек угробил, на секундочку! Да, не своими руками, да, не самых лучших представителей нашего вида, но факт есть факт. А лес как-то оттянул все эти мысли, загнал их вглубь сознания, забрал себе все возможные нравственные муки, которые должны были, по идее, сверлить мой мозг.
Возможно, мне это только кажется, но… Есть что-то в этом ветре, гуляющем в кронах деревьев, в этой вечной тайне перепутанных и еле заметных троп.
А как дядя Егор удивился, когда я вернулся обратно, нагруженный гостинцами! Причем он даже не скрывал, что ему приятно мое внимание. В городе простота и прямота чувств не принята, мы всегда прячем свои эмоции не то что от других, но и даже от самих себя. Они могут показать наши слабости, и враги непременно ими воспользуются, чтобы усилить свои позиции. Какие враги? Любые. У нас их куда больше, чем друзей, просто в силу того, что дружба все больше и больше становится архаичным понятием. А вражда никуда не девается, становясь буднями. Мы боремся за новые должности, открывающие новые возможности, за просторные кабинеты, за зоны влияния, за квадратные метры… За все, что только можно. А в борьбе нет друзей. Там есть те, кто идет рядом с тобой, и те, кто идет против тебя. Причем время от времени первые становятся вторыми, но вторые, как правило, никогда не переходят в разряд первых.
Я на этот процесс еще в детстве насмотрелся, потому и предпочел работать за копейки в маленьком и никому не нужном архиве, где куча дам, давным-давно переваливших за бальзаковский возраст, просто досиживает до пенсии, плюнув на карьерный рост. Хотя, конечно, и у них всякое случается. Женщины же, им без теории заговоров и выдуманных на ходу коварных планов жить неинтересно. Но это все же другое, это для души, для сердца делается, а не карьерного каннибализма ради.
В общем — обрадовался лесовик, в гости звал, а под конец вот малиной угостил. Вытащил корзину прямо из-за пня, на котором сидел. Вот как у них так получается? Не было ее там еще минуту назад.
Что до Шлюндта — он мне еще раз позвонил на следующий день, сообщил, что машину нашли, но его помощников в ней не было. Молчал, как видно, ждал каких-то комментариев, но, понятное дело, ничего не услышал, кроме сочувственных и изрядно бредовых заверений на тему: «Может, в лес пошли и заблудились? Хотя — что им там делать?».
Одно плохо — эту беседу услышала Стелла, которая в тот момент как раз находилась у меня в гостях. Ну как в гостях? Она приперлась без приглашения и звонка, видимо, решив для себя, что теперь для нее это норма, поразила меня смелостью очередного летнего наряда, который не только не скрывал ее идеальные формы, а, напротив, их усиленно подчеркивал, и с порога начала обвинять меня в том, что я нарушаю все договоренности, какие только есть. Причем в чем именно я их нарушил, не объясняла, зато хитро поблескивала своими голубыми глазками, из чего я сделал вывод о том, что ничего о договорах, заключенных в Останкино, она не знает, но при этом какие-то смутные отголоски той встречи до нее донеслись. Мир Ночи, похоже, вообще довольно тесен, новости в нем разносятся быстро. Особенно если ты знаешь, к кому обратиться за ними. Стелла знала, в этом можно не сомневаться.
Во время разговора ведьма размахивала руками так активно, что в какой-то момент левая грудь все же вывалилась из платья, и я решил аккуратненько засунуть ее обратно. Во-первых, я все-таки не декоративный, у меня наличествуют инстинкты и желания, во-вторых, это смотрелось довольно-таки забавно.
Стелла замолчала на полуслове, отчего-то испуганно на меня глянула и пробормотала:
— Ты чего?
— Восстановил порядок. Чего замолчала? Ори дальше, я слушаю.
Ведьма подтянула платье повыше, приложила к моему лбу свою ладонь, глубоко вздохнула и сказала:
— Все-таки ты офигеть какой странный, Валера Швецов из Москвы.
И уехала в неизвестном направлении, велев звонить, если появится новая цель. Ну и по остальным поводам тоже. И даже не подозревала, что в какой-то момент она была в шаге от смерти, поскольку очень мне хотелось не за грудь ее подержаться, а за шею. Вот так прямо сдавить и не отпускать.
Но — удержался. Пока нельзя.
Вот только «пока» — это не «всегда». Будем считать, что до поры до времени за мной должок будет числиться, а как придет час, я ей всё с процентами верну.
К моей великой радости, другие новые знакомые меня оставили в покое, ни Михеев, ни вурдалаки о себе не напоминали. Зато вот звонки с неизвестных номеров начались. Нет, надо позавтракать и идти в ближайший салон связи, новую симку покупать.
Если, конечно, будет такая возможность. Шутки шутками, а если и вправду меня в полицию сейчас выдернут? Я, разумеется, не мальчик-колокольчик, меня таким не испугаешь, но все равно хорошего мало. Плюс довольно быстро про это узнает мой отец, в чем в чем, а в этом я не сомневаюсь. Ему подобная новость будет лучшим подарком из всех возможных, я разом компенсирую все его пропущенные дни рождения. И вот тогда-то понесется душа в рай, к гадалке не ходи. Он сначала отправит мне на выручку одного из своих адвокатов, а потом будет долго доказывать маме, что даже не сомневался в моем окончательном нравственном падении и изначально считал данный момент лишь вопросом времени. Но это полбеды, после он начнет утверждать, что именно она в этом виновата. Ведь именно она тогда, после аварии, не дала ему воплотить задуманное, это благодаря ей я остался здесь, а не отправился в Англию. Кто тогда заявил, что я вправе выбирать свою дорогу, а не следовать по тому пути, который,
