Подводные дома «Садко» и люди в записках современника - Виталий Сычев

В записках использованы некоторые эпизоды из рассказов участников подводных работ Вениамина Мерлина, Николая Табакаева, Николая Шестакова и многих других всегда уважаемых мною профессионалов. Часть воспоминаний опубликована в журнале «Предельная глубина» по предложению его главного редактора Игоря Зайцева в год 80-летия ЛГМИ и 40-летия его океанологического факультета. В жизни приходилось и повезло встречаться и долгие годы сохранять дружеские отношения с другими людьми, имевшими прямое отношение к подводным работам и исследованиям. В памяти сохранились легендарный оператор фильмов «Человек-амфибия» и «Белое солнце пустыни» Эдуард Розовский, руководитель школы каскадёров и конструктор боксов для подводной техники Александр Массарский, второй обитатель подводного дома «Ихтиандр-66» Дмитрий Галактионов. Не могу не привести имена хотя бы некоторых людей из зарубежных стран, с которыми довелось встречаться; бережно храню записки о встречах. Приходилось рассказывать молодёжи об этих профессионалах, показывать письма и автографы Ж.-И. Кусто и его сына Ж.-М. Кусто, первого акванавта его команды и капитана «Калипсо» Альбера Фалько. Могу бесконечно рассказывать о безмерно уважаемом мною командире лаборатории «Преконтинент-3», конструкторе «Ныряющего блюдца» и первом подводном художнике Андре Лабане и беседах с ним. Были встречи с Ивом Омером, оператором Кристианом Петроном, архитектором подводных сооружений Жаком Ружери. И это только люди, работавшие под водой, в подводных лабораториях и аппаратах; а некоторые их конструировали.

Многое случалось и позже как продолжение тех далёких встреч. Напомню о Татьяне Кунец как первой женщине в нашей стране, которая находилась в подводном доме (шесть часов в «Садко» в ночь на 11 сентября 1966 года). Она не была обделена вниманием журналистов и других акванавтов. Поэтому не могу вспомнить, чтобы летом 1966-го с ней говорил о чём-то, кроме работы.

Ил. 5. Татьяна Кунец перед погружением

Ил. 6. За исследованием турбулентности

Для нас, 17—18-летних студентов, Т.А. Кунец была из числа легендарных акванавтов. Таких как Дмитрий Крейман и Анатолий Майер, и даже Владимир Бурнашов и Николай Немцев, – они тоже считались старшими коллегами, но были почти нашими ровесниками. С ними нам было проще общаться на разные темы и задавать нередко глупые вопросы. С уважением мы смотрели на Геру Чулимова, имевшего тогда спуски с аквалангом на запредельные для нас глубины. Тем летом он получил баротравму, когда спасал подопытную собаку, израсходовав весь воздух в акваланге.

В 1984 году Немцев рассказал, как профессионал-аквалангист Татьяна Кунец снималась в интересном фантастическом фильме «Люди и дельфины».

Главную роль в нём вместе с Игорем Ледогоровым и Натальей Фатеевой сыграла Галина Яцкина. С ней в октябре 1982 года мне довелось встретиться в столице Гвинейской республики. Во время визита в Конакри в составе группы кинематографистов она посетила Гвинейский научно-исследовательский центр по океанографии. Комплекс зданий, построенный по проекту архитектора Алексея Михайловича Щусева при техническом содействии нашей страны, до настоящего времени остаётся украшением этой африканской столицы. Галина Яцкина, уже известная по фильму «Женщины», написала во время встречи: «Удивительный оазис Гвинеи. Хочу быть среди вас ещё раз». В составе делегации приехала и Вера Алентова на вершине своей популярности после фильма «Москва слезам не верит». Очень жаль, что не сохранился её автограф.

Ил. 7. Галина Яцкина и Вера Алентова

Я работал тогда в Африке и заведовал отделом океанографии в Гвинейском центре. Повезло, что оказался в Конакри и встретился с Яцкиной и Алентовой между двумя командировками по стране. Но не смог побывать на их встрече с гвинейскими студентами. Зато удалось поговорить с обеими актрисами, не затрагивая, наверное, болезненную для них тему, почему они оказались в далёкой Западной Африке с её нездоровым климатом, букетом болезней и необходимостью многочисленных прививок. В своём архиве я сохранил их фотографии с международным коллективом сотрудников. Недавно обнаружил их; спустя сорок лет некоторые можно увидеть впервые.

Ил. 8. С членами делегации в Гвинейском научно-исследовательском центре, Конакри

***

Самым значительным успехом подводников и учебной Лаборатории подводных исследований ЛГМИ стали эксперименты «Садко» в 1966-1969 годах, к которым было привлечено внимание профессионалов, прессы и зарубежных коллег. Специальность океанолога в Гидрометинституте была одной из престижных в нашей стране, а конкурс поступавших достигал десятков юных соискателей на место первокурсника.

Подготовка к экспериментам проводилась на территории Сухумского филиала Акустического института (АКИН) АН СССР. Подводные дома устанавливали на расстоянии до 200 м от береговой черты. «Садко-2» во время декомпрессии акванавтов располагался у затонувшего танкера «Эмба».

Ил. 9. Карта постановки подводных лабораторий у Сухуми в 1966–1969 годах: 1 – «Садко-1», 2 – «Садко-2», 3 – «Садко-3», 4 – «Садко-2» во время декомпрессии акванавтов у танкера «Эмба» (карта-основа Image © 2023 Airdus)

Танкер «Эмба» вступил в строй в 1929 году, в январе 1942 года использовался в Керченско-Феодосийской десантной операции. При налёте на порт Камыш-Бурун, взрыва авиабомбы и пожара танкер частично сел на грунт; был отбуксирован в Сухуми, поставлен на грунт на рейде и с мая 1942 года использовался в качестве плавучей ёмкости.

В июле 1943 года попаданием двух торпед немецкой подводной лодки U-24 судно было практически разрушено. Обследование водолазов в 1946 году показало, что возможность подъёма исключена. Во время экспериментов «Садко» мы ныряли с маской и трубкой у судна, лежащего на глубине до 10 м.

Глава 1. Лаборатория подводных исследований ЛГМИ. Подводная капсула «Садко». 1966 год

Часть 1. Студенты ЛГМИ учатся на курсах аквалангистов

Мне повезло в жизни, я связал её с Океаном и его изучением. Ещё многого не зная, я ходил на небольших судах в открытом море. Ветер и волнение никогда не оставляли меня равнодушным – это был полный восторг: ещё 15-летним первокурсником техникума я попал в сильный шквал на 10-метровом «Бризе» у Туапсе, а спустя два года, на «Прибое» пережил жестокий шторм в Одесском заливе. Теперь не помню, сколько было таких случаев. Но самые первые не изгладились из памяти.

Я помню людей, которые и на берегу вызывали всемерное уважение, но становились совсем другими в море – сильными и уверенными в себе, готовыми всегда прийти на помощь.

Ещё младшими школьниками с братом мы участвовали в географической радиовикторине «Путешествие по любимой Родине» с юнгой Захаром Загадкиным и даже получили диплом призёров. В этой передаче мы впервые