Ознакомительная поездка - Жюль Верн

Настоящего порта в Либревиле не было, и суда вынуждены были бросать якорь на открытом рейде. Но благодаря молу или, скорее, причалу на сваях, выгрузка пассажиров и товаров происходила без особых затруднений.

Губернатор и другие официальные лица собрались на площадке на оконечности мола. В тот момент, когда «Туат» выбросил в знак приветствия трехцветный флаг, на сигнальной мачте мола в ответ тоже взвился стяг. Обмена пушечными выстрелами не последовало; но воздух наполнился свистом вырывавшегося белыми султанами из клапанов машины и труб пара.

Когда судно встало на якорь, с него спустили шлюпку. В неё поместились несколько пассажиров, и вскоре она причалила к молу. Среди пассажиров шлюпки был и капитан «Туата», он первым взбежал по ступеням, сопровождаемый остальными. Прибывших, кроме капитана, оказалось пятеро. Капитан представил, их встречавшим в следующем порядке:

— Господин Исидор Папелё, депутат от Верхней Вьенны;[14]

— Господин Жозеф Денизар, депутат от Нижней Сены;[15]

— Господин Андре Дельтур, инженер дорожного департамента;

— Господин Луи Мерли, генеральный секретарь Географического общества;

— Господин Никола Ванофф, представитель Международного общества эсперантистов.

Господин Реньо пожал каждому руку. Гости и хозяева обменялись любезностями; толпа разразилась приветственными криками. Губернатор от имени конголезских властей произнес короткую, но теплую речь. Ответ возглавлявшего снаряженную французским правительством комиссию месье Андре Дельтура был не менее сердечен.

— Господа, — сказал губернатор, — добро пожаловать в нашу колонию. Мы знаем о том интересе, который она у вас вызывает. Нам известно, с какой целью предпринята эта поездка, в результате которой наша колония окажется еще более тесно связанной с метрополией. Мы горячо желаем, чтобы ваша миссия проходила в наиболее благоприятных условиях, и сделаем для этого все, что от нас зависит.

С ответным словом выступил Андре Дельтур, а его товарищи присоединились к его благодарственным речам в адрес правительства. Не исключено, что господа Папелё и Денизар в качестве представителей французского парламента намеревались произнести несколько подобающих случаю фраз, но в тот момент, когда они наконец ступили на твердую конголезскую землю, сделать это оказалось не в их силах. По бледным и изможденным лицам все поняли, что путешествие на «Туате» стоило им немалых страданий.

Действительно, хотя Средиземное море во время перехода между Марселем и Гибралтарским проливом было благосклонно к путешественникам, океан обошелся с ними намного суровее, особенно с господами Денизаром и Папелё. Если от Марселя до Гибралтара господа депутаты могли похвастаться морской закалкой, то на просторах Атлантики, когда пакетбот, подгоняемый господствующими в этих широтах сильными ветрами, принялся валиться с борта на борт, их самоуверенности сильно поубавилось. Начиная от марокканского берега, от мыса Спартель, и до самого Сенегала, ни тот, ни другой были не в состоянии любоваться красотами природы — далекими горами и берегом, то утопавшим в зелени, то голым и унылым, как окраина Сахары. Прикованные к своим койкам последовавшим за первыми рвотами полным изнеможением, они вновь увидели землю, лишь когда «Туат» стал на якорь в Дакаре. Возможно, менее ответственные путешественники сочли бы благоразумным остаться в Сенегале. Но что подумали бы о господах депутатах в их департаментах и, что еще важнее, какое мнение составили бы о своих депутатах избиратели? Какие же они депутаты, если какая-то вульгарная морская болезнь способна остановить их на полпути? Зачем же тогда они так добивались участия в этой поездке?! На нее рассчитывали многие их коллеги — ведь как заманчиво совершить длительную экскурсию в конголезскую колонию за счет государства! Желающих было хоть отбавляй! Нет-нет! Конец их путешествия не в Дакаре, но в Либревиле! Совестливые депутаты сделали над собой мужественное усилие и решили остаться на борту корабля. Поэтому, когда «Туат» покинул Дакар, среди пассажиров, которых он переправлял на Берег Слоновой Кости[16], в Гран-Басам[17], в Дагомею[18] и в Конго, числились также и господа Денизар и Папелё. Их спутники, инженер и географ, поздравляли себя с такой удачей, ибо серьезно опасались, как бы их экспедиция по специальному изучению колонии в плане ее политического будущего с самого начала не потерпела неудачу из-за отсутствия в ней двух представителей парламента.

Настрадавшиеся пассажиры «Туата» надеялись, что в Гвинейском заливе плавание будет более спокойным и что между мысом Пальмас[19] и мысом Лопес[20] волнение станет умереннее, чем в открытом океане. Увы! Ничего подобного! Напротив, на траверзе Фернандо-По[21] сильный ветер заставил пакетбот отклониться от курса на запад, иначе его могло выбросить на берег. Однако через сутки шторм утих, судно вернулось на прежний курс и при хорошей погоде спокойно встало на якорь на рейде Либревиля.

Приготовления к экспедиции могли занять несколько дней, в течение которых господа Папелё и Денизар надеялись восстановить свои истощенные силы, что было им совершенно необходимо.

Впрочем, как это обычно и бывает, как только страдальцы ступили на твердую землю, они почувствовали себя гораздо лучше, приободрились и смогли, не покидая своего официального места в кортеже, пешком преодолеть расстояние до Плато, на котором возвышалось здание резиденции. Можно смело утверждать, что шествие властей сопровождало все население Либревиля, как европейское, так и местное, как белые, так и черные. Эти последние уже утратили свои дикие черты, которые отличали их во времена завоевания[22] господином де Бразза этой обширной и, пожалуй, наиболее важной во всей Экваториальной Африке территории. Аплодисменты и крики «Виват!» не утихали, иногда прерываемые сухими звуками мушкетных и карабинных выстрелов. В воздухе плыли легкие, пахнувшие порохом дымки, от которых птицы удирали во все лопатки.

Таким образом, губернатор и гости прибыли в резиденцию в сопровождении многочисленного и шумного эскорта, который продолжал громогласные излияния своих чувств до позднего вечера.

Депутатов и их спутников препроводили в комнаты, которые они должны были занимать во время пребывания в Либревиле; вскоре туда же доставили и багаж.

Господам Папелё и Денизару следовало в течение нескольких часов хорошенько отдохнуть. Но как же не присутствовать на ожидавшем их парадном обеде, не посидеть за одним столом с губернатором, не ответить на многочисленные приветственные речи, которые, безусловно, будут там произнесены?! Страдальцы разошлись по своим комнатам. Они оказались смежными, так что депутаты могли переговариваться. У них впереди был еще час, чтобы заняться туалетом и переодеться во фраки, чего требовал протокол.