Приключения агента Эжена - Владимир Кучин

Прошло пару часов, концерт для фанатов Элвиса закончился. Я уже подумывал, куда пристроить мне оставшиеся шесть долларов, но тут распорядители объявили сбор пожертвований на подарок Элвису, и в моем кармане остался один доллар. Это компенсировалось тем, что из зала открыли несколько дверей в сад, в котором между деревьями стояли столы с пивом, колой, сэндвичами и сладкими крекерами. Выбора не было, я взял пару банок колы, пакет с сэндвичами и хотел, было, идти на автобус, но кто-то взял меня сзади за левый локоть. Парень, едва старше меня, сказал – «Привет, Эжен из Огайо, – покурим?», мы отошли в сторонку, и неожиданно незнакомец тихо сказал некую длинную фразу на чудном языке – это был не румынский, английский, французский или немецкий язык – их я знал хорошо, а что-то восточное, азиатское. Фраза незнакомца открыла в моей шестнадцатилетней американской башке некий люк, и оттуда выплыл приказ – «Эжен, ты нужен своей исторической родине, России!». Я толком не успел ничего подумать, а парень строго сказал мне – «Эжен, ты обязательно должен поступить в кадровую американскую армию, в корпус морской пехоты, – это первое задание Центра. Когда выполнишь первое задание – найди способ написать поздравление Элвису. В письмо вложи свое фото в форме и напиши место, в котором ты намереваешься когда-нибудь отдохнуть. Например: десятого мая я хочу поехать в Детройт, посмотреть на Озера у моста…. Это и будет место следующего контакта с нами. Служи, ни о чем не беспокойся, все запоминай, но не записывай. В нужный для нас момент мы с тобой свяжемся в указанном тобой месте, пароль для связи – Белая лига, отзыв – Орегон.». После чего совсем по-русски он хлопнул меня по плечу и сказал «Не ссы, братишка, прорвемся!», и исчез – больше я его никогда не видел.

Все произошедшее имело такой смысл – один из пресс-секретарей Элвиса уже лет пять, как был советским агентом, именно он принимал горы писем и открыток от поклонников к Элвису, среди которых были открытки от других советских агентов. Главным в этих агентских открытках было имя и адрес – ответное письмо, которое направляли туда, было письмом приглашением на какой-то съезд, концерт, танцы или ужин, там и проводилась передача всякой шпионской информации и разведывательных и боевых заданий. Затеряться нескольким агентам среди толп пьяных фанатов Элвиса не составляло труда. Эту остроумную комбинацию придумал какой-то мудрец, работавший в свое время советским резидентом в Лиссабоне. Пытались эту схему связи вести и по фанатам группы Биттлз, но их поклонниками в Америке были в основном девицы, и схема работала плохо. Я слышал, что американцы так и не раскрыли схему связи «через Элвиса», но ее свернули сами московские создатели, т.к. число поклонников Элвиса резко уменьшилось, а возраст поклонников увеличился, и они стали лично знать друг – друга. Но в моем случае популярность Элвиса шла на спад, но агентская почта пока работала надежно.

Прошел еще год, я окончил школу. Америка вела войну во Вьетнаме, многие укрывались от армейского призыва в Канаде, но я имел твердый приказ Центра – идти добровольцем в кадровую американскую армию. Месяца через два после окончания школы я сказал своим родителям, что поеду в Колумбус и попытаюсь поступить в морскую пехоту. Матери было не до меня, а отец серьезно спросил: «сынок, ты все обдумал?» Я ответил «Да», и через три дня с тридцатью пятью долларами в кармане я уже ехал в Колумбус на экспрессе из Балтимора. У призывного пункта – трехэтажного здания за серым металлическим забором – болталось два черных «пикетчика» с картонными табличками на струганных палках. На табличках у «пикетчиков» не было никаких надписей, а красовалась куриная лапка в кружке – символический знак борцов за мир. Теперь я думаю, что это были провокаторы, поставленные «на точку» спецслужбами для ловли реальных борцов за мир, а тогда я наивно решил, что это страшно смелые последователи героического М.Л.Кинга, незадолго до этого злодейски убитого в Мемфисе. Кроме упомянутых смельчаков у здания пункта не было никого. Когда я подошел к самому входу, один пикетчик затушил о подошву ботинка косячок, который он лениво посасывал, и отделился от своего напарника. Он оценил мой смуглый цвет лица (а кровь у меня действительно южная) и предпринял робкую попытку моего совращения. Неведомо откуда взялась третья палка с табличкой, которую «активист» протянул мне и подмигнул. Я молча увернулся от картонной «куриной» таблички, открыл дверь пункта и шагнул внутрь, после чего «смельчак» вернулся на свою исходную позицию к забору. Кстати, когда через три часа я выходил из призывного пункта, пикетчики сидели на бордюре тротуара, вытянув свои тощие ноги на дорогу, а куриные таблички – штук пять-шесть валялись рядом с ними на тротуаре. Наверное, они ждали машину с очередной сменой мнимых борцов за мир.

Насколько не было посетителей вне призывного пункта – настолько много их было внутри – что было удивительно. Холл первого этажа был буквально набит людьми – но при внимательном рассмотрении, я обнаружил две разные очереди. Первая состояла из тридцати пяти – сорока парней, некоторые из которых сидели на привинченных к полу стульях, а другие стояли, прислонясь к стенам. Эта очередь уходила в дальний конец начинавшегося в холле коридора, она показалась мне неподвижной и даже полумертвой – это были призывники, вызванные в пункт повестками. Единственная дверь в холле призывного пункта была украшена красочным плакатом, на котором бравый американский вояка в красивой восьмиугольной фуражке и черном парадном мундире улыбался и крепко держал за тонкую талию смазливую раскосую девицу – то ли малайку, то ли китаянку. В грудном кармане парадной блузы у вояки с плаката торчала пачка двадцаток толщиною с баранью котлету. Текст, написанный на рекламном плакате крупными буквами, завлекал – «Иди в американскую армию и увидишь весь мир!». Около этой двери и была вторая очередь всего из двух парней – прилично одетых и веселых. Позднее я узнал, что это были дети военных чиновников, которые шли в армию добровольцами по рекомендательным письмам, а служить им предстояло в нашем штате в одной из тыловых военных контор. В эту очередь добровольцев я и пристроился. Ждать мне пришлось недолго – полчаса.

Когда я постучал в дверь и зашел в офис, чиновник, который сидел за столом, поднял на меня глаза и молча показал на стул. Я сидел, а он шелестел какими-то бумажками, и, наконец, спросил: «Слушаю, парень». Я сказал заранее продуманную фразу – «Я, Эжен Бандиян из Ист-Ливерпуля месяц назад достиг призывного возраста и желаю поступить добровольцем в корпус морской пехоты». Чиновник приторно улыбнулся и прощебетал – «Похвально, похвально, но почему в морскую пехоту? Почему не пойти в авиацию или в береговую охрану, и не поехать в райские места – на Гуам, на Окинаву, острова Трук, наконец? Чем ты, Эжен, мотивируешь свою просьбу?» «Хочу служить так же, как служил Элвис», отчеканил я. «Так ты фанат Элвиса. Да, он служил, и, говорят, пару раз ночевал в своей части в общей армейской казарме. Но была ли это морская пехота? Впрочем, в нашем с тобой случае, это и не важно. Твой искренний патриотический порыв военное ведомство Америки приветствует. Дай-ка я взгляну на твои документы». Я протянул свой паспорт, школьный аттестат и письмо от городского шерифа. Чиновник покрутил в руках мои корочки, кинул их на стол и произнес «Парень, ты, как тут написано, румын и это интересует военное ведомство, но знаешь ли ты свой родной язык?» Я ответил, что знаю румынский, французский, и немецкий языки.

Чиновник еще немного подумал и доверительным тоном сказал: «Что же, пожалуй, я дам тебе нашу анкету. Выносить ее из здания нельзя – прямо сейчас заполни все страницы в холле и заходи еще раз». Я так и сделал, заполнение толстой анкеты заняло у меня два часа. Когда я второй раз зашел в тот же кабинет, дело близилось к вечеру. Чиновник бросил мою пухлую анкету в шкаф и спросил – «Парень, есть ли у тебя деньги, чтобы прожить в Колумбусе еще пару дней?», я ответил отрицательно. «Не беда, парень», сказал добрый чиновник, рекрутирующий наивных добровольцев, «Поживешь в новой казарме национальной гвардии, отоспишься, примешь душ. Я дам тебе ордер на поселение и талоны на обеды. Завтра приходи к восьми часам утра сдавать тесты по спортивной подготовке, а послезавтра в пять часов вечера ты узнаешь, как решилась твоя судьба».

Моя судьба решилась положительно, через пять дней в восемь часов утра вместе с еще тремя кандидатами в морские пехотинцы я прибыл на призывной пункт Колумбуса для отправки на базу в Филадельфию. А оттуда мой путь лежал в Сан-Диего, штат Калифорния, на базу сил спецназначения морской пехоты. Так, во всяком случае, мне казалось.