Черный человек. Книга 2 - Василий Головачев

Мальгин связался с инком районной инфотеки и попросил представить информатуру по закалке воли. Через полчаса он имел в «сейфе» — голове «домового» — список из двухсот наименований, с удивлением обнаружив в нем романы Достоевского, поэмы Гёте, драмы Шекспира и Шиллера и пьесы Островского. Хмыкнув, Клим ознакомился со списком, отобрал для начала труды психологов и социологов, как современников, так и классиков, и дал задание «домовому» получить заказанное. Затем плотно поужинал на кухне, хотя ел недавно, часа два назад, и устроился в кресле для очередного сеанса по добыче «черного знания». «Кладов» осталось не так уж и много, десять или одиннадцать, большинство из них Мальгин уже распечатал, перевел в оперативную память и ради перестраховки записал в память «домового», но многого из записанного не понимал. Требовалась большая работа по расшифровке записей, особенно в тех областях знаний, о которых Мальгин знал только понаслышке.

Однако заняться собой ему не дали.

В гостиной мягко промурлыкал вызов, а когда «домовой» включил видео, Мальгин остолбенел: на него, чуть улыбаясь, с ироническим прищуром, смотрел Майкл Лондон.

— Ивнинг, мастер, извините, что оторвал от самосозерцания. Хочу предупредить: прежде, чем ломиться в иригути, найдите дэгути[1], как говорят японцы. Улавливаете?

— Н-нет.

— Научитесь рассчитывать последствия каждого своего шага, теперь вы не просто человек, имеющий право на ошибки, но интрасенс, и последствия любого неверного шага могут обернуться катастрофой.

— Не понимаю, — нахмурился Мальгин. — Где вы находитесь?

— Не суть важно.

— Важно. Ко мне обратились ваши жена и дочь…

— Знаю, но ничем помочь не могу, ни вам, ни… им. Пока. Разбудите свою футур-память. Железовский поможет, и тогда мои предупреждения станут ненужными. До связи, мастер.

— Подождите!…

Видео выключился.

Интересно, подумал Мальгин, ощущая неприятную пустоту в груди, что он хотел сказать? Дэгути — иригути… О чем предупредить? Вообще или в связи с конкретной ситуацией?

Снова зазвонил видео.

На этот раз абонентом оказался Ромашин.

— Не спишь? Могу предложить интересное развлечение. Выбирай: сон или приключение?

— Из двух зол выбираю меньшее, — пробормотал Мальгин.

— Из двух зол лучше не выбирать, как говорят англичане, — засмеялся Ромашин. — Что это ты такой осоловелый? Устал?

— Только что звонил Майкл.

— Лондон? — Эксперт подобрался. — Он на Земле?

— Не знаю, но связь была четкой, наверное, на Земле или в Приземелье. Сделал странное предупреждение. Сижу, ищу смысл.

— Физики начинают эксперимент по развертке вашей «сверхструны», помните «значок»? Если хотите, можете поглядеть вблизи. Их полигон на Меркурии, сумеречная зона, запад Моря Жары, эскарп Павел, код метро: ош-ню-сорок-сорок. Буду ждать через полчаса. Там и поговорим.

Видео снова погас.

— Не беги быстрей, чем думает голова, — сказал Мальгин вслух, сдерживая первое побуждение переодеться, и заставил себя додумать мысль до конца.

На станции метро «Меркурий-7» он появился через сорок минут, одетый в свой спецкокос. Ромашин ждал его в синем комби официала с эмблемой погранслужбы на рукаве, молча пожал руку, сделал приглашающий жест.

В эллинге станции они сели в герметичный многоместный неф, заполненный молодыми парнями и девушками, и через минуту взлетели.

Сумеречный пояс Меркурия, путешествующий по его поверхности в соответствии с вращением планеты, лег под ними парящим болотом, хотя воды на ближайшей к Солнцу планете не было: пары металлов, от бериллия до олова, испарившихся под яростным напором излучения на дневной стороне Меркурия, конденсировались в сумеречном поясе, там, где была видна лишь корона Солнца, его чудовищные протуберанцы, и ползли змеящимися сизыми струями по ущельям и разломам к древним метеоритным кратерам, осаждаясь на их стенах блестящей изморозью.

Зрелище было необычное, затягивающее, за «болотом» внизу можно было наблюдать долго, однако путь аппарата оказался короче, чем хотелось. Совершив десятикилометровую дугу в небе планеты, неф упал на купол базы физиков, располагавшейся рядом с гладким полем космодрома; на поле одиноко высился белый конус спейсера погранслужбы «Шевалье».

Пройдя «раздевалку» — бокс для экипировки выходящих наружу исследователей, шумная группа молодежи повернула налево, а Ромашин повел Мальгина направо, в сторону мигающей стрелки на стене коридора с надписью: «Тутошняя власть». Ромашин понимающе усмехнулся в ответ на озадаченный взгляд хирурга.

— Ребята здесь работают с юмором.

Зал управления полигоном имел треугольную форму и ничем не отличался от подобных центров управления со встроенным инженерно-техническим оборудованием и киб-интеллектронным обеспечением, разве что кокон-кресел в нем было побольше и группировались они в трех местах, каждая группа — напротив своего виома. Клим понял, что из зала можно управлять сразу тремя объектами. Правда, на этот раз все три вириала настраивались на один эксперимент, а поэтому и виомы показывали одну и ту же картинку: освещенную со всех сторон серебристую гору со столообразной вершиной, сверкавшую, будто она была усыпана снегом, и замысловатое сооружение на ее вершине с огромной чашевидной антенной, согнутой из треугольного мозаичного листа.

Мальгин разглядел в фокусе антенны золотисто просиявшую каплю в паутинном мешочке креплений, и вдруг словно кто-то огромный и мрачный проснулся в нем, заворочался так, что эхо пошло гулять по телу, и пробурчал низким басом, почти как Железовский:

— Терроморфа глубь… наличие масштаб… запредел…

Мальгин напрягся, пытаясь найти более плотный контакт с этим внутренним великаном — вторым своим «я», перенявшим личность «черного человека», но добился лишь вспышки резкой головной боли. Остановился, снимая боль волевым усилием.

Ромашин оглянулся, внимательный, как всегда.

— Что?

— Кто у них главный?

Глаза у Ромашина сузились, он почувствовал тревогу, но спрашивать, в чем дело, не стал, кивнул на кресла:

— Рафаэль Сабатини, я тебя представлю.

Кокон-кресел было пять, еще четыре стояли сзади, обычные рабочие кресла, но без оси-управления и связи. Возле них переговаривались несколько человек в белых кокосах, пять мужчин и одна женщина. Лидер группы, сухопарый и бронзоволицый, с орлиным носом и гривой черных блестящих волос, слушал молодого физика, кивая в ответ на его энергичную речь и поглядывая на браслет видео с мигалкой часов.

— Даль-разведка уже сообщала, что обнаружены интересные длинномерные объекты, — услышал Мальгин. — Предположительно, это первобытные «суперструны» с запаянным внутри палеовакуумом. Масса десяти метров такой «струны», по оценке разведчиков, равна массе Луны. Почему бы не подготовить экспедицию?