Дневник (Ее жизнь, миссия и героическая смерть) - Хана Сенеш

И Ханой овладела одна страстная мечта - Эрец-Исраэль. 19 сентября 1939 года, когда Вторая мировая война лишь начиналась, и никто не был в состоянии предсказать размеры и масштабы грядущей катастрофы, Хана репатриировалась в Палестину и поступила в сельскохозяйственную школу в Нахалале, где пробыла два года. Закончив учебу, она решила, после короткого периода колебания и поисков, {10} присоединиться к "Объединенному кибуцу" ("Гакибуц Гамеухад"), к одной из групп рабочей молодежи. 22 декабря 1941 года она вступила в коллектив кибуца "Седот-Ям - Кесария". Более двух лет Хана проработала в нем, и тут в ее сознании вспыхнула мысль о священной миссии по спасению от смерти запертых в гетто и лагерях евреев диаспоры. Эта мысль зрела в ней в течение ряда лет.

В тот день, когда она прощалась со страной, ей довелось встретиться с единственным братом, горячо любимым Гиорой, прибывшим в Палестину из Франции. Назавтра она была уже по пути в Каир. 11 марта 1944 года она улетела в Италию, а 13-го приземлилась с парашютом в Югославии, среди партизан, боровшихся с нацистами. Около трех месяцев скиталась она по партизанскому краю, стремясь пересечь границу, не давая покоя ни себе, ни товарищам.

9 июня ей, в конце концов, удалось пробраться через границу в Венгрию, но назавтра же она попала в руки нацистов, став жертвой предательства. Пять последних месяцев своей жизни она провела в фашистском застенке, а 7 ноября 1944 года (21 хешвана 5705 года) была казнена. Тюрьма и пытки не сломили ее духа, никакими страданиями не удалось заставить ее покориться, выдать секреты своей миссии. Неизвестные похоронили ее на "Площадке мучеников" в Будапеште. В 1950 году ее останки были доставлены в Израиль, и на горе Герцля в Иерусалиме она нашла свой последний покой.

М. Бреславский

{13}

ДНЕВНИК

ДЕТСТВО В ДИАСПОРЕ

(Дневник она начала вести в возрасте 13 лет. До 18.6.1939 записи сделаны на венгерском языке, затем короткое время вперемежку - на иврите и венгерском, а в последующие годы - исключительно на иврите. Дневник публикуется В сокращенном виде.)

Будапешт

7.9.1934

Утром мы посетили могилу отца. Как печально, что в столь раннем возрасте нам пришлось узнать кладбище. Но я чувствую, что и с той стороны могильного камня отец помогает нам, пусть одним лишь своим именем. Я думаю, что это самое ценное наследство, которое он мог оставить нам.

12.9.1934

Сегодня первый день школьных занятий. Снова прошел год. Все кажется теперь таким странным: новые учителя, а главное - новый классный руководитель. Тети (В Венгрии дети называют учителей и учительниц дядями и тетями.) Илоны мне очень не хватает, хотя и тетя Воришка кажется милой. Но не следует торопиться с выводами в первые дни. Наш новый учитель венгерской литературы тоже замечательный. Его зовут Лайош Иекели, {14} он известные поэт. Одно удовольствие присутствовать на его уроках.

7.10.1934

Вчера и сегодня, в воскресенье, мы свободны от занятий. До обеда был довольно удачный домашний праздник, а после обеда мы пошли в синагогу. Какие странные эти субботние богослужения в синагоге: все занимаются чем угодно, только не молитвой. Девушки разговаривают и поглядывают вниз, на мальчиков. Мальчики тоже разговаривают и смотрят вверх, на девушек. Вот и все.

Я рада, что подросла за последнее время. Мой рост теперь 1,55м, а вес 45 кг. По моему мнению и по мнению других я не красивая, но я надеюсь, что со временем стану лучше.

14.10.1934

Сегодня мы окончательно договорились с матерью Магды, что я буду учить Магду. За в часов в неделю мне будут платить 15 пенге. Довольно приличная сумма. Я полагаю, что больше меня никто в классе не зарабатывает. Теперь я смогу на собственные деньги брать уроки танцев и ходить на каток.

20.10.1934

Далмади, у которой несколько дней тому назад умер отец, вчера снова вернулась в школу. Несчастная! Как она печальна! Но она по крайней мере имела отца в течение тринадцати лет.

На уроке физики мы были свидетелями очень {15} трогательной сцены.

Разумеется, Далмади не приготовила урока и хотела сказать об этом учителю. Но у нас полагается обращаться к учителю с места, оставаясь за своей партой. Бедняжка Далмади встала - и расплакалась. Некоторое время она стояла в растерянности, потом, вдруг решившись, подошла к учителю и шепотом рассказала ему о смерти отца. Все мы были чрезвычайно растроганы при виде того, как старенький учитель пожимал руку маленькой девочке. В моем описании это не производит впечатления, но тогда весь класс плакал.

Давно ничего не записывала в дневник: у меня уйма всяких дел. Джори (Гиора - брат Ханны.) недавно нашел мой дневник: и прочитал его целиком; я была ужасно сердита, так как, после этого он все время дразнил меня. Но вчера вечером он торжественно поклялся, что никогда больше не будет упоминать о дневнике.

В пятницу было 15-летие прихода к власти Хорти, и мы пошли смотреть парад. Я глядела на солдат и думала: все это красиво, но что будет, если вспыхнет война? Мама говорит, что теперь "военное настроение". Как хорошо, что брат еще маленький. Упаси нас Бог от войны - ведь будет разрушен весь мир.

А пока у меня есть более срочное дело: приближается учительское собрание. Не исключено, что я получу плохую оценку за "чистоту и порядок". Но будем надеяться на лучшее. Кроме {16} того, по остальным предметам у меня все хорошо.

27.11.1934

Все оценки хорошие, в том числе и по "чистоте и порядку". Мне нужно только подтянуться по французскому языку.

Приятно думать, что менее чем через месяц начнутся рождественские каникулы.

25.12.1934

В воскресенье мы пошли в оперу. Ставили "Севильского цирюльника". Исполнение было замечательное. Как великолепны эти каникулы: от 22 декабря до 7 января. Мы получили также много подарков: от мамы билеты в оперу, от бабушки Фини две пары чулок, от другой бабушки красивую брошь, от тети Илуш материал на летнее платье, от тети Ирмы - рукавицы и носки для лыж.

Кроме всего этого - три красивые книги. Я вышила для мамы закладку для книг, бабушке Фини преподнесла набор для писем, а Джори - копилку.

1.1.1935

Вот и опять Новый год. Как быстро летит время. В канун Нового года меня охватило какое-то странное чувство. Что ожидает нас в наступающем году - радость или печаль? Не было бы только хуже, чем в прошлом году. Вчера вечером я снова была в опере. Шла "Летучая мышь"; было очень хорошо. Скоро кончаются каникулы.

{17}

13.1.1935

Сегодня - воскресенье, я свободна и могу писать. На каток я не могу идти так как простужена. Я очень люблю кататься на коньках и даже состою в Клубе конькобежцев.

26 января состоится вечер танцевального кружка в связи с окончанием курса. Я сильно волнуюсь: пройдет ли все удачно?

Для этого вечера у меня имеется красивое розовое платье.

7.4.1935

В полдень приедет Эвика (Двоюродная сестра Ханы, погибшая в Освенциме.) и останется несколько дней. Я жду ее с нетерпением. Возможно, что она перейдет учиться в мою школу, которая по своему уровню выше провинциальной школы в Домбоваре. Я всеми силами борюсь за это хотя понимаю, что беру на себя большую ответственность. Я надеюсь, что мы не будем ссориться, но этот вопрос все же немного беспокоит меня. Кроме того, нам нужно будет очень остерегаться, чтобы не стать соперницами: это может нарушить мир.

31.5.1935

В школе устраивают праздник и будет ставиться пьеса Мадача "Человеческая трагедия". Я буду исполнять в ней роль ангела Михаила. Сначала распространился слух, что будут приглашены также мальчики и что после спектакля будут танцы. Потом оказалось, что это ложный слух. Очень жаль, я так люблю танцевать.

Мои занятия в школе идут неплохо, за {18} исключением французского языка. Мне стыдно перед самой собой, что я не в состоянии исправиться по единственному предмету, с которым у меня трудности. Дело тут, собственно, не в оценке - у меня по французскому языку "отлично", - а в отсутствии уверенности в себе. Я утешаю себя тем, что все девочки имеют репетиторов и у них поэтому большое преимущество.

Юци пригласила меня провести летние каникулы у озера Балатон. Я, наверно, поеду сразу после экзаменов.

29.8.1935

На лето я не взяла с собой дневника, так как полагала, что у меня не будет свободного времени, чтобы вести его. Я опасалась также, что кто-нибудь обнаружит его и прочтет. Секретов в нем, правда, нет, но все же не хочется, чтобы это случилось.

Поэтому пишу теперь по памяти. Занятия в школе закончились 15 июня. Как я и ожидала, по всем предметам, кроме французского, у меня было "отлично". В два часа я уже была в поезде. Юци с семьей мы встретили на вокзале и там же я попрощалась с мамой.

У озера Балатон я провела 17 дней. Подводя итоги, могу сказать что провела время хорошо, хотя, конечно, не так, как в Домбоваре, где я чувствовала себя, как дома.

С Юци у меня тоже не установилось близких и сердечных отношений. По-видимому, больше всех привязалась ко мне ее маленькая сестренка.