Тень, свет и сила (СИ) - "lu evans"

— Они забрали моего единственного друга.

— О. Мне жаль.

— Мне тоже.

Алексей нерешительно положил руку девушке на плечо, и она неловко вздрогнула.

— Но ты можешь радоваться за него, ведь он наверняка стал хорошим человеком.

— Ты так уверен?

— Он ведь был твоим другом.

Алексей улыбнулся еще ярче, и его ладонь скользнула на щеку Алины. Парень словно сам удивился своей смелости.

— Знаешь, я…

Шатер распахнулся, выпуская смеющихся картографов, и юноша резко отдернул руку, смутившись, и густо покраснел.

Алина, чувствуя как по телу пробегает дрожь, метнула злобный взгляд на веселящихся ребят.

Она никогда не думала об Алексее… так. Но когда он коснулся ее, даже не как друг, она вдруг почувствовала себя нужной. На мгновение отпустила боль прошлого. Подумала, что в общем-то пора бы уже двигаться дальше, и не жить этим проклятым днем и мальчиком с забытым лицом.

Пытаясь успокоиться, она снова повернулась к каньону. И что-то внутри надорвалось. Она бросилась прочь.

***

Утро прошло незаметно: завтрак, быстрая прогулка к картотеке, чтобы упаковать запасные чернила и бумагу, затем хаос у доков. Алина ждала своей очереди с остальными топографами, чтобы загрузиться на один из кораблей маленькой флотилии землеходных скифов. Позади пробуждался Крибирск, готовясь заняться своими обычными делами. Впереди простиралась странная сгущающаяся тьма Каньона.

— Доброе утро.

Алексей возник прямо за спиной, тепло улыбаясь, но не более.

Алина хотела извинится, что так нелепо убежала вечером, но тут же появился старший топограф, который по сигналу капитана завел ее, Алексея и остальных ассистентов на скиф, где они присоединились к пассажирам. Затем безмятежно занял место рядом со Шквальными на мачте, где будет помогать им ориентироваться в темноте.

Оказавшись на палубе, Алина неуверенно дотронулась до стали армейского ножа, надеясь, что это добавит ей уверенности, но тщетно.

— Алина, — она обернулась к неловко мнущемуся Алексею, который все еще тепло ей улыбался, — я тут подумал… Может ты не против будешь выпить со мной, когда мы прибудем в Новокрибирск? Только ты и я.

Только ты и я.

Когда-то Мал так говорил, когда мечтал об их будущем.

Но он больше не рядом, давно уже не рядом. Может он стал сердцебитом, а может управляет ветром, прямо как та проклятая девушка из кареты. А может сидит в мастерских и придумывает новые формулы. Но он больше не рядом.

В отличии от доброго и знакомого Алексея. Алексея, прямо сейчас приглашающего ее на свидание. Алексея, в которого она даже может влюбиться когда-то, если только забудет наконец о мальчике, почти что призраке из детства.

— Хорошо.

Алексей просиял.

А скиф двинулся с места.

Все звуки исчезли, и мир будто замер.

Алина осознала, что больше не может разглядеть нос скифа или своих рук на перилах. Оглянулась через плечо — живой мир просто испарился. Тьма клубилась вокруг: черная, невесомая, кромешная. Они оказались в Каньоне.

Впечатление, будто стоишь у края мира. Девушка крепче схватилась за перила, чувствуя, как дерево врезается в ладонь, и радуясь его прочности. Сосредоточилась на этом, и на ощущении собственных пальцев ног в ботинках, крепко упертых в палубу. Слева доносилось тяжелое дыхание Алексея.

«С нами все будет хорошо, — твердила она себе. — С нами все будет хорошо».

Затем девушка почувствовала руку Алексея, решительно накрывшую ее ладонь.

— Слушай! — прошептал он хриплым от ужаса голосом.

Сначала слышалось лишь прерывистое дыхание и шорох скифа. Затем откуда-то из темноты послышался другой звук, слабый, но неумолимо надвигающийся: ритмичное хлопанье крыльев. Одной рукой Алина вцепилась в Алексея, а другой — в рукоятку ножа. Сердце пустилось в галоп, а глаза напрягались, чтобы рассмотреть хоть что-нибудь в темноте. Отовсюду звучали щелчки взводимых курков и шелест натягиваемых луков.

— Приготовьтесь, — прошептал кто-то.

Каждый ждал, прислушиваясь к шуму рассекающих воздух крыльев, становившемуся все громче с их приближением, как бой барабанов надвигающейся армии.

— Огонь! — прозвучала команда, за которой последовал треск кремня о камень и взрывной свист — яркая рябь от пламени гришей вспыхнула на каждом из скифов. Алина зажмурилась от внезапного света, и стала ждать, пока глаза привыкнут. В свете огня увидела их.

Обычно волькры передвигаются маленькими группками, но сейчас здесь были… не десятки, а даже сотни тварей, зависших и парящих в воздухе вокруг скифов.

Последовали выстрелы. Полетели стрелы, и воздух разорвали вопли волькр — громкие и жуткие. Они нырнули вниз.

Алина крепко вцепилась в Алексея, который вдруг стал самой крепкой из опор в мире, превращающемся в кромешный ад.

Со всех сторон раздавались вопли и выстрелы. Солдаты отбивались от огромных, извивающихся крылатых тварей, а неестественная темнота Каньона нарушалась золотыми всплесками пламени гришей. Затем крик разорвал воздух совсем рядом.

Алина ахнула, и рука Алексея выскользнула из ее рук. В свете огненной вспышки было видно, как другой рукой он цепляется за перила. Его рот был раскрыт в ужасном крике, глаза полны паники, а чудовищное создание, схватившее его своими блестящими серыми лапами, било крыльями и поднимало его в воздух. Толстые когти твари глубоко вонзились парню в спину, тут же испачкавшись в крови. Пальцы Алексея соскользнули с перил. Старкова тут же бросилась вперед и схватила его за руку.

— Держись!

Затем огонь исчез, и в темноте девушка почувствовала, как ладонь Алексея освобождается из ее крепкой хватки.

— Алексей!

Его крики, в которых невозможно было разобрать слова, заглушили звуки битвы, и волькра скрылась во мраке.

Алина лишь всхлипнула, и опустилась на колени, пытаясь спрятаться подальше.

— Нет! Нет!

Этого не может быть, просто не может быть.

— Нет…

Она свернулась калачиком в самом углу палубы. Слезы обжигали щеки, крики рвали слух, а изнутри рвалась боль.

Боль раздирала грудь, вырывая из нее проклятия. Проклятия для волькр, для гришей, для всех чертовых святых.

В голове ясно звучал голос Аны Куи.

…Потерями платят за величие…

Так говорил какой-то из королей Равки. А может кто-то из святых. А может один из Дарклингов.

Ей плевать.

Только она позволяет себе пустить кого-то близко — тут же теряет.

За какое величие она платит?

— НЕТ!

Крик вырывается наружу, более страшный чем у тех, кого теперь рвут на куски волькры.

Но вырывается не только крик.

Тревога, боль, и то самое неясное чувство смешиваются воедино. И мир становится ослепительно белым.

Алина больше ничего не чувствует.

Комментарий к Часть 1

Меня бомбит с Нетфликса, вот прям ЖОПА ГОРИТ. А вас?))

========== Часть 2 ==========

— Кто ты?

Мрачный и угрюмый полковник Раевский стоит перед Алиной и сверлит ее взглядом, в котором недоверия больше, чем если бы ему пришлось смотреть на всех керчийских и фьерданских шпионов разом.

— Помощник картографа Алина Старкова. Королевский корпус топографов…

Он перебил:

— Кто ты?

Старкова недоуменно заморгала.

— Я… я картограф, сэр.

Раевский нахмурился. Отозвал в сторонку одного из солдат, и что-то пробормотал ему, после чего тот поспешил обратно к докам.

— Пошли, — сухо продолжил офицер.

В спину толкнули винтовкой, и пришлось двинуться вперед. У Алины было очень плохое предчувствие насчет того, куда ее вели. Но когда впереди появилась огромная черная палатка, не осталось никаких сомнений.

Когда череда перемолвок между офицером, девушкой из корпориалов, и, очевидно, кем-то внутри наконец завершилась, Алина оказалась внутри.

По палатке понеслась волна любопытства. Мужчины и женщины замолкали на полуслове, чтобы посмотреть на оборванную девушку-солдата; некоторые даже привстали и вытянули шеи. К тому моменту, как ее довели до возвышения, комната погрузилась в тишину.