Московское царство - Георгий Вернадский

В большинстве ханств этого периода хан не был автократическим правителем. Он зависел от могущественных аристократических родов. Москва старалась установить дружбу с влиятельными родами, чтобы привлечь их на свою сторону и создать в ханствах, где правители были настроены по отношению к России агрессивно, прорусскую партию. Эффективно действующим побудительным мотивов часто становились богатые подарки (в большинстве своем меха) потенциальным друзьям среди татарских вельмож.

В некоторых из многоплеменных ханств, подобных Казанскому и Сибирскому, татары составляли высший слои, правящий местным племенами угро-финского или иного этнического происхождение. Для этих подчиненных племен не имело большого значения, должны ли они платить ясак (дань, обычно мехами) татарскому хану монгольского происхождения (потомку Чингисхана) или же царю.

Золотая Орда была первоначально известна как Белая Орда. В качестве наследника хана этой орды московский правитель стал теперь «белым ханом» или «Белым царем» для своих татарских и монгольских вассалов.8

Эти вассальные ханы, мурзы (князья) и народы, подобные ногайцам (и позднее калмыкам), которые принимая царский сюзеренитет оставались в своих прежних владениях на периферии Московии, всегда оказывались последовательными и надежными союзника" но все они в то или иное время в значительной мере поддерживали русских. Наиболее верными периферийными вассалами царя были кабардинцы на Северном Кавказе.

Что же касается татар, то наибольшую помощь Москве оказывали те, что поселились в самой Московии. Они в конце концов стали органической частью того, что мы можем назвать российским содружеством.

Наиболее важной из этих татарских групп была группа, находившаяся под предводительством сына хана Улуг-Махаммеда, Касима, называемого русскими царевичем (сыном хана). В конце 1452 г. или в начале 1453 г. великий князь Василий II Московский даровал ему город Городец-на-Оке, который стал столицей нового ханства под опекой Москвы – ханства Касимова (именовавшегося русскими Касимовским царством).9 Другие татарские князья, перешедшие на московскую сторону, также получили в качестве владений или бенефициев города вокруг Москвы.

После завоевания Казани казанские татары и подчиненные им народы, подобные башкирам, чувашам и черемисам (мари), стали подданными царя либо (некоторые, после временного сопротивления) пошли к нему на службу. Князья (мурзы) в каждом случае получали статус русских дворян. Они составляли другой важный элемент татарских (и связанных с ними) служилых людей.

Царь не вмешивался в религиозные верования татарских (и позднее калмыцких) вассалов и подданных. Русским казалось естественным, что восточные народы должны унаследовать свою собственную веру – будь то ислам или буддизм. Характерное заявление относительно собственной политики терпимости по отношению к исламу было сделано царем Иваном IV турецкому султану в 1570 г.

«Наш государь, – сказал его посланник И.П. Новосильцев, – не враг ислама. Его вассал царь Саин-Булат правит в Касимове; царевич Кай-була – в Юрьеве; Ибак – в Сурожском стане; ногайские князья – в Романове. Все они свободно воздают дань Мухаммеду в своих мечетях».10

В этих словах мы ощущаем осознание царем Иваном IV евразийской природы его империи.

Кроме вассальной зависимости, другим путем поступления татар на царскую службу было самостоятельное перемещение их в Московию. В большинстве подобных случаев вновь прибывший охотно переходил в русскую православную веру и, если он принадлежал к дворянству, был принят согласно его положению. Его потомки быстро принимали русские традиции и образ жизни.

Согласно вычислениям Н.П. Загоскина, 156 русских дворянских семей были татарского или иного восточного происхождения.11 Среди них выделялись в XVI и XVII столетиях Вельяминовы-Зерновы, Сабуровы и Годуновы.

По московскому порядку, татарские цари и царевичи занимали высокое положение и обладали преимуществом в дворцовых ритуалах, вне зависимости от того, оставались ли они мусульманами или крестились. После крещения они могли даже претендовать на московский трон.

В 1573 г. вышеупомянутый Саин-Булат, царь Касимова, решил принять христианство (получив при этом имя Симеона) и поэтому должен был уйти с трона Касимова. Два года спустя Иван IV назвал Симеона великим князем московским, а себя – его вассалом в качестве удельного князя. Симеон носил титул царя (как бывший царь Касимова). Решение Ивана IV изменилось в 1576г.; он вновь принял трон московский и сделал царя Симеона великим князем тверским.

В ситуации с царем Симеоном в Московии характерно, что впоследствии, после смерти царя Федора в 1598 г., он был одним из кандидатов на трон. Правда, занял его тогда Борис Годунов (русский боярин татарского происхождения).

Рассмотрев все это, есть много оснований утверждать, что татары, став частью русского государства и общества, принимали активное участие в создании Русской евразийской империи.

К середине XVII века система мусульманских татарских анклавов в Московии исчерпала себя. В конце августа 1653 г. тогдашний царевич Касимова Сеид Бурган (сын царя Арслана) перешел в христианство, возможно при некотором давлении со стороны царя Алексея и патриарха Никона. Он получил христианское имя Василий. В противовес прежней традиции он продолжал возглавлять ханство Касимова, хотя большинство его подданных оставались мусульманами. Василий умер около 1679 г. После его смерти царством Касимовским номинально правила его мать, царица Фатима (вдова Арслана). Когда она умерла (ок. 1681 г.), царство перестало существовать, и город Касимов с его районом был переведен под русскую администрацию Касимовские татары получили разрешение оставаться мусульманами.12

Даже после 1653 г., в период правления царя Алексея Михайловича, татарские царевичи – теперь уже лишь крещеные – продолжали занимать почетное место при царском дворе, но они утеряли свою значимость в армии и администрации.13

Среди периферийных народов на юго-востоке и востоке следует специально упомянуть о черкесах на Северном Кавказе. Князья их западной ветви, адыгейцев, которые жили вблизи Черного моря, попали под сюзеренитет крымского хана и турецкого султана. Но князья восточной ветви – кабардинцы, жившие в горной местности, в 1557 г. присягнули на верность царю Ивану IV. С этого момента большинство кабардинцев последовательно поддерживало Москву против крымских татар и, в XVII веке, – против калмыков. В 1561 г. царь Иван, первая жена которого умерла в 1560 г., женился на кабардинской княжне. Ее братья и некоторые другие родственники пошли на царскую службу. Они именовались князьями Черкасскими (черкас – старорусское имя черкесов), и многие из них стали выдающимися московскими военачальниками и государственными деятелями.

III

Московская политика подготовила почву для юго-восточной экспансии русского государства. Государственная политика переселения в XVI веке сопровождалась перемещением как из Восточной, так и из Западной России на юг, в степную зону. людей пограничья, известных как казаки (в русском используется термин «казак», в украинском – «козак»).14

Казаки были организованы в военные содружества, также называемые «войском». Несколько подобных военных коммун появилось в XVI веке: «выше днепровских порогов» – (Запорожье), сообщество украинских казаков15; донская казачья армия; яикские и терекские армии (последняя – на Северном Кавказе). Они располагались в долинах рек, поскольку там были менее доступны для татар. Их армии были организованы традиционным для степных народов образом:

подразделения из десяти (десяток), ста (сотня) и тысячи (тысяча) человек; тысячное подразделение было известно как полк.

Казаки оказались незаменимыми союзниками как для Московии, так и для Польши в борьбе против татар и Турции. Время от времени запорожские и донские казаки предпринимали дерзкие морские набеги на турецкие города, расположенные на побережье Черного моря.

Казаки вели себя независимо и не всегда согласовывали свои действия с Москвой и Польшей. Когда казацкая морская экспедиция организовывалась в мирный период, она создавала неудобства и для московитского, и для польского правительств, что вело к конфликту между казаками и царем или сеймам (польским парламентом).

Как польское, так и московское правительства пытались держать казаков под своим контролем. Польский король, Стефан Баторий, попытался ограничить деятельность казаков, сделав их регулярной пограничной службой, верной ему и находящейся под командой назначенных им офицеров. Это было началом института «реестровых» казаков на польской службе.16