Невеста ищет дракона - Анна Сергеевна Одувалова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Папа любил долго сидеть за столом, степенно поглощая ужин, так что я воспользовалась моментом и выскользнула на заднее крыльцо. Подышать воздухом и посмотреть на только-только появившиеся звезды.
Там, жутко далеко, куда пешком было не дойти, виднелись горы. Мне вдруг показалось, над снежными пиками в воздух взмыл силуэт дракона, но едва я моргнула – наваждение исчезло.
Из кухни доносились приглушенные голоса. Обычно я не подслушивала, да и не было в родительских разговорах ничего интересного, но, услышав свое имя, я замерла и невольно навострила уши.
– Я говорил с Дарионом о Тиффани. Они предлагают двести монет в качестве выкупа.
– Двести? – с сомнением переспросила мама. – Маловато, Тиффани девочка красивая, хозяйственная. За Амалию недавно отдали пятьсот.
– Дарион небогат, а сын у него весьма и весьма хорош собой. За такого и без выкупа многие девушки пойдут не раздумывая. Так что ударили по рукам, через месяц сыграем свадьбу.
Я почувствовала, как кровь прилила к щекам. Совсем не от смущения, хотя папа и обмолвился, что жених хорош собой. Но мы ведь даже не общались! Как можно играть свадьбу, если жених и невеста и имен друг друга не знают?! А главный вопрос – как могут родители так легко решать мою судьбу без моего участия?
Вслушиваясь в родительские голоса, я даже забыла, как дышать.
– Только бы Тиффани ничего не испортила. Ей уже давно пора думать о семье, а она все возится со своими рисунками! Сегодня заявила, что хочет развесить каракули в мэрии, представляешь?
– Какой позор, – раздраженно пробурчал отец. – Моя дочь не будет, как какой-то уличный бездельник, торговать почеркушками!
– Я сказала ей то же самое и сожгла весь этот мусор.
– Ну и правильно. Подуется, потом выйдет замуж, а лет через десять, когда появятся свои дети, скажет спасибо. Следи там за ней, возьмется опять за каракули – я обещал, что выпорю. И выпорю! Придумала еще, позорище!
Я одновременно и разозлилась, и обиделась. Даже если через десять лет я, в окружении кучи детей, на кухне уютного дома и в компании любящего мужа скажу родителям спасибо за устроенную свадьбу, спасибо за сожженные рисунки они вряд ли услышат.
Да им даже в голову не пришло, что сын господина Дариона может быть вовсе не против рисования! Или – эка невидаль-то! – может быть и против, но позволит мне самой решать, как я буду проводить свободное время. Папе с мамой такие дикости были неведомы, они застряли в прошлом десятилетии! Я всю жизнь мечтала о Рижбурге. Говорят, там совсем иначе относились к таким, как я. Рижбург – крупный город, это не деревня, в которой всем до всего есть дело. В Рижбурге можно затеряться, там никто не может заставить выйти замуж за незнакомого парня.
А я ведь научилась не требовать ничего! Понимала, что у мамы с папой пять дочерей и прокормить всех нас, одеть и обогреть не так-то просто. Помогала, на рынке стояла, за сестрами следила. А о свадьбе узнала, подслушав чужой разговор!
Я снова повернулась к горам. Хорошо, наверное, быть драконом… взмывать в небо, смотреть с высоты на город. Драконов замуж насильно не выдают, у драконов не отбирают рисунки.
В сумочке на поясе лежал обгоревший рисунок. Денег, кроме пары монет, которые я выручила за помощь богатой старушке на рынке, не было. Но зато появилось огромное желание перемахнуть через хиленький заборчик и… рвануть куда глаза глядят. Доехать как-нибудь до Рижбурга, перекантоваться немного и попробовать поступить в Академию искусств. Там дадут место в общежитии, а еще город большой, я смогу продавать рисунки или делать быстрые портреты в каком-нибудь парке, я знаю, так делают!
Злость, смешанная с досадой и легким страхом перед неизвестностью в чужой семье, толкала вперед, шептала на ухо коварные слова: «Беги, Тиффани! Это же так просто! Почему они решают, как тебе жить? Неужели ты мало сделала в помощь семье, что не заслуживаешь даже честного разговора?»
Поддавшись порыву, я метнулась к калитке, бесшумно ее отворила и выскочила на темную улицу. Не было ни страха перед неизвестностью, ни сомнений. Все казалось таким простым: дойти до окраины, взять билет на последние деньги, самый дешевый. И умчаться навстречу мечте, бережно храня в сумочке обрывки любимого дела.
Я стремглав неслась по ночным улицам. Повезло, что городок спокойный: я встретила лишь бродячую кошку, что с визгом унеслась через щелку в каком-то заборе, и запоздавшего фонарщика. Тот неодобрительно на меня покосился, но ничего не сказал, да и я тотчас скрылась в тени.
На станции, от которой отходили экипажи до Рижбурга, я ткнулась к продавцу билетов. Станцией небольшое одноэтажное каменное здание назвать можно было с трудом, но наш город стоял на границе Франглисского королевства, дальше – только Драконьи Горы, а туда никто в здравом уме не совался. Поэтому и уехать можно было лишь одним путем.
– Можно билет до Рижбурга? – попросила я.
– Билетов нет! – рыкнули мне из окошечка.
– Как нет?!
К такому повороту жизнь меня не готовила. Зачем всем срочно понадобилось до Рижбурга?
– Ближайший экипаж завтра в час!
Ну все, это конец. До часа дня мне просто негде пересидеть. Мое отсутствие наверняка уже обнаружили. Вряд ли папа сразу догадается, что я сбежала на станцию, но… мои портреты уже к утру будут развешаны на всех столбах! И тогда мне не то что билет не продадут, меня за ухо к родителям притащат!
В бессильной злости я пнула скамейку и запрыгала на одной ноге: от боли на глазах выступили слезы.
– Да драконью ж мать!
Хорошо, что никто не слышал, как благовоспитанная девочка с рынка ругается, как последний подавальщик.
Что делать? Я не имела ни малейшего понятия, вышла на улицу и опустилась на скамейку, чтобы пораскинуть немного мозгами. Злость на родителей не прошла, но немного улеглась, и я смогла трезво оценить содеянное.
Что, возвращаться? Забыть о рисовании, о Рижбурге, выйти за незнакомого парня, чтобы родителям дали двести монет? Ни учебы, ни академии, ни шанса на интересную жизнь. От красок и карандашей останутся только воспоминания, как и от силуэтов драконов на фоне звездного неба.
Такой вариант меня категорически не устраивал, но выхода я не видела. Разве что чудом удастся досидеть до обеда и все же
