Акция Оболонь - Сергей

Между тем высокий неторопливо открыл кран чана, тонкой струйкой налил бархатное пиво в стеклянную колбу. Поднял прозрачную емкость к глазам, второй рукой поводил вокруг нее свечкой, наблюдая за одному ему понятной игрой света на пузырьках, немного покрутил жидкостью, с задумчивым видом посмотрел на слой пены, зачем-то понюхал.

Глаза толстого светились от явного удовольствия все ярче и ярче и на все эти колдовские действия он глядел раскрыв рот.

Высокий, поймав взгляд своего помощника, чуть усмехнулся.

- Я же предлагал тебе научиться, - сказал он, пожимая плечами.

- Э-э, нет, - отрицательно замотал головой Агапит. - Это нам не дано. Мы как-то все больше по части травок и корешков, - доверительно добавил он, почему-то называя себя во множественном числе, но Мастер его уже не слушал, поглощенный процессом искусства дегустации.

Изучив плотность и толщину пены, он сделал осторожный маленький глоток, фактически только смочив губы. Пожевал ими в задумчивости, глядя куда-то вдаль. Снова смочил губы. Медленно посмаковал.

- По-моему - слегка терпковато, - наконец сказал он своему завороженному спутнику, который в это время с шумом сглотнул обильную слюну. - Добавь-ка немного травки.

Толстый с готовностью выбрал один из узелков и принялся торопливо его развязывать.

- Когда-то ты росла на этом самом месте, - бормотал он, словно разговаривал с зеленью, аккуратно раскладывая сухие пучки на своей широкой ладони. - А теперь вот пришел и твой черед:

И тут он случайно задел алюминиевую плошку, и она звонко и радостно закрутилась на бетонном полу - фляк, фляк, фляк: - многократным эхом отражаясь от далеких стен огромного цеха. Я вздрогнул, по привычке выхватив пистолет. А Мастер, даже не моргнув - видать такие события были ему не в диковинку, - только неодобрительно посмотрел на своего неуклюжего спутника.

- Виноват, - втянул тот голову в плечи, быстро прижимая нарушительницу тишины к полу.

Они замерли, настороженно прислушиваясь. Замер и я. Но двери не захлопали, ни кто не зашумел, не закричал - Кто тут посторонний? А ну выходи! - Все было тихо. И высокий облегченно вздохнул, еще раз с легкой укоризной посмотрев на Агапита, который под этим взглядом склонился еще ниже над своими травками, виновато поглядывая на Мастера.

У следующей секции, с надписью 'Магнат', они задержались совсем ненадолго.

- Ну все, - удовлетворенно сказал Мастер и здесь проведя еще более замысловатую дегустацию. - За это пиво я спокоен.

- Это такое же, как мы варили Наполеону? - почтительно спросил Агапит.

Мастер кивнул.

- Почти, - сказал он. - Но это, конечно же, получше будет. Не зря мы так долго с ним экспериментировали.

Они присели, устроив себе небольшой обеденный перерыв. Перекусили тем нехитрым, что толстый достал из своего, казалось бы безразмерного, мешочка.

- Что-то зажились мы с тобой на этом свете, старина, - печально сказал Мастер, неторопливо прожевывая кусочек коричневого хлеба и окидывая задумчивым взглядом темные ряды высоких молчаливых чанов. - Выходит, мы все еще нужны этому миру. Еще не завершили своей миссии. Не выполнили до конца своего предназначения.

Агапит в который раз согласно закивал головой, неловко ловя разлетающиеся крошки, и тут где-то вдали хлопнула дверь, прервав их интересную беседу, раздались приглушенные голоса.

- Все, сворачиваемся, - торопливо проговорил высокий. - Смена идет.

И эта странная парочка, собрав в узелок свои вещи, быстро скрылась в темной глубине необъятного цеха.

Эпилог.

Я тоже тихо удалился.

А на следующий день, предварительно уничтожив фото- и видеопленку, я вернул выплаченные мне деньги, восполнив уже потраченное продажей 'беретты' и своей аппаратуры.

Денег, конечно, мне было жаль. Но по другому я поступить не мог.

Двое великих мастеров, каким-то невероятным образом доживших до наших дней и до сих пор получающих огромное удовольствие от своей работы, не могут быть выставлены на всеобщее обозрение как какие-нибудь фигурки кунсткамеры. И уж тем более - не могут являться разменной монетой в чьей-то грязной игре. Всей своей жизнью и преданностью своей профессии они не заслужили такой участи. Так пусть же они останутся в покое, спокойно делают свое дело, приносящее в нашем безумном мире только добро, которого осталось так мало. И пусть все останется по-прежнему, как и было.

Усталый, я медленно брел по ночному Крещатику, размышляя обо всем этом, и только перед самым своим домом я заглянул в светящееся окошко киоска.

- Дайте, пожалуйста, бутылочку: - начал было я, но потом, пересчитав оставшиеся у меня деньги, поправил: - Нет, лучше парочку. 'Оболонь Оксамитовое' и 'Магнат'. Если, конечно, есть, - добавил я на всякий случай.

(7-24 января 2004)