Арикона, или Властелины Преисподней - Наталья Сорокоумова

– Арико! – вскрикнул палач.

– Паршивый пес, меня зовут Арикона, – прошипела она и что-то бросила в костер. Взметнулись зеленые искры, повалил густой дым и скрыл от глаз поляну и алтарь. Легко взвалив девушку на плечо, Арикона растворилась в темноте, а следом за ней, как туманный след, потянулось молочно-белое облако.

Засвистело в ушах. Девушка попыталась поднять голову, но все, что удалось ей разглядеть – это молочный след в темноте, да брякающий кинжал в ножнах на боку той, которая ее несла. Дышать было трудно, плечо Ариконы передавило девушке живот и стесняло дыхание. Она попыталась немного пошевелиться, и тут же получила чувствительный толчок в бок – означало это, должно быть, «не вертись, а то сброшу».

Она покорно замерла и больше уже не шевелилась.

Шли они не по лесу – если бы это было так, то под ногами обязательно бы хрустели ветки. А так – только ветер свистел в ушах и ничего не стегало, не задевало, не щекотало почти раздетую девушку, только стала она чувствовать, что замерзает. Мелкая дрожь нет-нет, да и пробивала ее, так что зубы отбивали дробь.

В темноте почудился ей свет. И точно – за Ариконой молочный след поблек и почти совсем исчез, несколько мерцающих искорок еще робко сияли внизу, а потом свет заглушил и их.

– Доброй ночи, Марта, – сказала кому-то Арикона. И опустила девушку на что-то мягкое и теплое.

Девушка через силу приоткрыла веки. Она находилась в небольшой комнатке, сложенной из толстых бревен (они странно кружились вокруг нее), с низкого потолка спускались бурые пучки трав и кореньев, со стен взирали магические символы, и приятно пахло пряностями. С боку повеяло жаром и сразу стало тепло.

– Арико, – приветствовал ее низкий грудной голос, принадлежащий полной женщине в сером платье и белым переднике поверх него. – Кто эта бедная девочка?

– Поклонники Афалу нарушили правила, – ответила Арикона. – Как обычно. Все же мне придется пожаловаться ему. У меня полно других забот, кроме как красть с алтаря его жертв.

– Делай, как знаешь.

– Есть хочется. Не найдется тарелки каши?

– У меня есть отличное овощное рагу. Садись к столу. Потерянная, тебе как обычно?

Девушка решила было, что обращаются к ней и тихонько застонала. Тотчас на воспаленный лоб лег пропитанный душистым отваром компресс, и стены дома вокруг перестали кружиться. Громко заскрипел отодвигаемый стул.

– Как ее зовут? – сочувственно спросила женщина. – Бедняжке совсем плохо.

– Малена, – ответил еще один голос – он был очень пугающий, звучащий словно бы из погреба, гулкий и раскатывающий слабое эхо. – Передай-ка мне лучину.

– Ты опять за свое, Потерянная Душа? После того, как ты пропитаешься ладаном, на тебя смотреть жалко. И не жалуйся потом, что у тебя туман перед глазами. Сочувствовать не стану.

– И не надо, – беспечно отвечал гулкий голос. – Но если я не питаюсь, как же мне получать удовольствие от существования? Ладан – мое питание, его сладкий дым наполняет меня приятными воспоминаниями…

– Твоя память пуста, дружище…

– И, тем не менее, я что-то все равно помню.

Застучала ложка. Девушка ощутила горячий винный запах и губ ее коснулась теплая кружка.

– Выпей, девочка, – сказала женщина, и девушка с трудом сделала небольшой глоток. Подогретое вино с корицей, лимоном, ванилью и еще черт знает какими колдовскими добавками, полилось в горло, и почти сразу исчезла боль в порезах, слабость в теле и забытье. Она открыла глаза и обвела взглядом комнату.

Ее спасительница сидела за столом и уплетала за обе щеки еду, не заботясь о манерах. Над Маленой склонялось доброе морщинистое старушечье лицо, играющее бликами солнечных зайчиков, а руки заботливо поддерживали голову Малены и дымящуюся кружку. Девушка чуть скосила глаза в бок и обомлела, поперхнувшись вином: во главе длинного деревянного стола сидел тот самый сгусток молочного тумана, что следовал неотступно за Ариконой, пока она несла на себе жертву Афалу. И этот туман, в котором угадывалась сейчас форма человеческого силуэта, блаженно склонился над блюдечком, позволяя ароматному дымку из него вливаться в себя. Малена закашлялась и замотала головой, отказываясь от питья. Однако Марта успокоила ее, поняв причину беспокойства:

– Это не призрак, не волнуйся. Это Потерянная Душа. Ничего страшного в ней нет.

Арикона подняла голову от тарелки. У нее были небольшие зеленовато – рыжие глаза и темные брови, немного скрывающие пристальный изучающий взгляд. Малене очень не хотелось долго противостоять этому взгляду, и она снова припала губами к кружке. Еще несколько глотков и страх пропал окончательно. Приятное блаженство охватило уставшее тело, ласково покалывало в ладошках и подошвах, словно их щекотали перышком. Арикона со стуком отставила тарелку в сторону и вытерла губы рукой.

– Через два-три дня я поставлю ее на ноги, – сказала Марта, разглядывая порезы на руках Малены.

– Спасибо, старушка. Ты опять здорово мне помогла, – ответила Арикона, медленно вынимая кинжал из ножен и внимательно разглядывая потолок над печкой. Малена не успела проследить ее взгляд, а Арикона внезапно метнула нож с такой силой, что он почти по рукоять ушел в дерево, накрепко пришпилив ползущую мерзкую тварь зеленого цвета, нечто среднее между змеей и хамелеоном. Тварь завизжала, задергалась, грызя острыми клыками кинжал, шипящая слюна брызнула на пол и подожгла сухие доски. Марта торопливо загасила искры ногой. Арикона, не спеша, поднялась, забралась на печь и, сжав губы, дернула кинжал. Тварь вскрикнула, обрушилась сверху, еще минуту извивалась на полу и издохла, издавая страшную вонь.

Арикона спрыгнула с печи, толчком открыла дверь и брезгливо, носком сапога, выбросила тварь наружу.

– Разведчики Везельвула, – отметила она и повернулась к Марте. – Тебе нужно зашептать свой дом заново. Пока она здесь, – она мотнула головой в сторону изумленной Малены, – тебе покою от них не будет.

– Сегодня же зашепчу, – пообещала Марта.

Арикона вытерла кинжал о грязную тряпку, осмотрела его со всех сторон и со звоном вернула в ножны. Потом потянулась и сладко зевнула. Кожаный корсет, который обтягивал ее торс, скрипнул по швам. Малена с удивлением отметила, что на странной ее спасительнице одеты также самые обыкновенные джинсы – староватые, правда, вытертые на коленях и икрах, но исключительно гармонировавшие с кожаным корсетом.

– Спать хочется, – заявила Арикона капризно. – Хочу спать!

– Оставайся на ночь, – улыбнулась Марта. – Я постелю тебе на печи.

– Жарко, – капризно ответила Арикона. – Лягу на улице.

– Славно! – радостно подхватила Потерянная душа. – А пока слетаю на кладбище. Сегодня там будет весело.