Пират против всей галактики - Дмитрий Емец

На этом третья часть этой истории обрывается, а вот и четвертая…

Готовься, уважаемый читатель!

Глава 1

БЕГСТВО ИЗ ПЕРИМЕТРА

Я несусь вперед сломя голову, но все равно не могу убежать от собственной судьбы.

– Я скучаю по «Страннику», кэп! Надо бы его восстановить! – угрюмо пробасил Грохотун, смахивая с правого рога усевшегося на него попугая.

– Р-размечтался, р-рогатый! Р-разве починишь эту р-развалину? – засмеялась птица.

Попугай перелетел на плечо к капитану Кроксу, отвинтил клювом правое крыло и занялся изучением механизма.

– Опять возвр-ратник бар-рахлит! Капитан, пора меня модер-рнизир-ровать! – пожаловался он.

– Эх ты, старая рухлядь! У меня ни одна деталь ни разу не вышла из строя! – похвастался Грохотун.

– Ты кувалда, а кувалды не ломаются! – мгновенно нашелся попугай и, поразмыслив, добавил: – Между прочим, в порядке общей информации, мыслящие блоки тебе заменяли четырежды. И, на мой взгляд, каждый следующий раз все более неуспешно.

– Убить мало болтливую птицу! – без особой злобы сказал рогатый робот.

Он достал пропитанную особым составом губку и стал полировать свои грудные щитки, матово блестевшие, когда на них падали солнечные лучи.

Вот уже второй час капитан Крокс и его спутники сидели в зарослях колючего деметрианского шиповника неподалеку от периметра и ждали Андрея с Баюном. Уставшая Василиса беспокойно ворочалась во сне, точно ее мучали кошмары. Пират с суровой нежностью поглядывал на девушку и, заметив, что ее голова лежит на земле, подложил под нее пучок травы.

В нескольких десятках метров за прозрачной силовой преградой проходило стадо стегозавров. Бронированные гиганты с острыми костистыми пластинами на спинах тащили свои длинные хвосты, заканчивающиеся острыми мечами.

Впереди стада, издавая угрожающие трубные звуки, двигались вожаки, а самки и детеныши держались в центре, где было безопаснее.

В кустарнике, чавкая сочными побегами, возился паразауролоф. За ним жадно следили несколько голодных рвунов и эдафозавр, однако напасть не решались, зная силу его увенчанного костяным шаром хвоста.

Дрожание земли, грохот, похрюкивание, гортанные клики и цоканье – все звуки огромных животных слышны были и внутри периметра. Мир динозавров настойчиво вторгался в мир людской…

Сезонная миграция динозавров по Гигантской равнине была в самом разгаре. Если бы спасательные службы не успели вручную привести в действие резервные солнечные аккумуляторы и перебросить энергию на периметр, то динозавры бродили бы уже среди жилых кварталов, растаптывая дома, а тирексы с рвунами нападали бы на людей.

Впрочем, что могло бы быть, но чего не было, разговор отдельный. А сейчас, давно привыкшие к гигантским ящерам, Грохотун и Крокс почти не оглядывались в их сторону. Только однажды, когда в периметр уперлась четырехугольная зубастая морда лизгуна – деметрианского ящера с покрытой пластинами спиной и неразвитыми передними лапами, а его глаза алчно уставились на пиратов, попугай подзадорил Грохотуна:

– Что, культурист, не хочешь попытать силы? Только, чур, врукопашную, без бластера!

– Я привык вести бой по правилам. А этот ящер даже не кусается, он сразу глотает, – заявил рогатый робот.

Капитан Крокс настроил небольшой передатчик и следил за переговорами звездного патруля. Из отрывистых приказов и сообщений стало ясно, что их ищут в противоположном, западном конце периметра, где недавно нашли брошенный пиратами планетоход.

– Иногда полезно ставить автопрограмму. Им даже в голову не пришло, что машина могла приехать туда сама, – усмехнулся капитан Крокс.

– Разве они не заглянули в ее бортовой компьютер? Это же элементарно, так даже в кино делают! – удивился Грохотун.

– Заглянуть-то они заглянули, да попугай подбросил в память компьютера несколько отличных вирусов. Уверен, теперь программисты неделю провозятся!

– Если справятся раньше, можете выщипать мне хвост! – хвастливо заявил попугай.

У птицы имелись основания для хвастовства. Когда-то его прежний хозяин, робот-ювелир, установил попугаю математический сопроцессор с уникальным, специально для него разработанным пакетом программ, и попугай стал неплохим специалистом по компьютерам, паролям, вирусам и взломам защит, за что капитан очень его уважал. Впрочем, время от времени птица начинала хитрить и в ответ на просьбу набрать что-то на компьютере говорила:

– Я вам с удовольствием помогу, капитан. Вы же знаете, я безотказный труженик! Только объясните, на какую кнопочку нажимать.

– Как? Как? Ты первый в мире ленивый робот, которого я встречаю! – хохотал Крокс.

– Вам везет на уникальные совпадения! – отвечал попугай. – Грохотун – самый глупый робот, а я самый ленивый! И куда смотрят составители книги космических рекордов?

Пират настраивался на волны патруля, стараясь подстроиться к частоте, на которой переговаривались роботы-пилоты. Но внезапно он насторожился и сдернул наушники.

– Внимание, сюда кто-то идет! – прошептал он.

Уверенный, что это погоня, капитан Крокс перекатился на живот и выдернул из магнитной кобуры бластер. Грохотун последовал его примеру, и пираты прицелились в сторону, откуда слышались осторожные шаги.

Василиса приподнялась и удивленно озиралась, не понимая, что происходит. Она хотела о чем-то спросить, но пират быстро поднес палец к губам:

– Тсс! Ни звука!

Ветви раздвинулись, и на поляну вышли мальчик в оранжевом полускафандре и громоздкий робот с квадратной головой, на которой поблескивали немигающие зрительные датчики самой древней конструкции.

– Не стреляйте! Свои! Баюн и Андрей! – закричал попугай и, замахав крыльями, подлетел к ним.

– Эх, жаль, побабахать не удалось! Видать, сегодня по гороскопу день какой-то неудачный! – опечалился Грохотун, пряча бластер в кобуру.

– Что-то вы долго! Я почти поверил, что вас схватили. Ну как, были дома? – спросил Крокс.

– Мы не решились заглянуть. У ворот стоит планетоход звездного патруля и крутятся подозрительные роботы. Наверняка подстерегают Баюна, – сообщил Андрей.

– Видал я этих шпиков! Особенно одного! Притворяется сенокосилкой, а у самого антенна планетной связи торчит, и фотоэлементами так и зыркает! – фыркнул попугай.

– Как же они тебя не заметили? – сочувственно спросила у Баюна Василиса.

– Я прятался в зарослях. До чего дожил на старости лет!.. Ну да что ж поделаешь: взялся за гуж, не говори, что не дюж. – Робот-нянька удрученно повесил голову.

Баюн не понимал, что происходит и почему он должен скрываться. Его старый сердечник надсаживался от тоски, и роботу казалось, что в нем вот-вот оборвется невидимая струна. Смерти Баюн не боялся – у искусственного интеллекта вообще нет чувства страха, а есть лишь схема самосохранения, заставляющая избегать ненужных опасностей.

Он тысячу раз клял себя, что они с Андреем затеяли то опасное путешествие в космос, сблизившее их с капитаном Кроксом. Из-за него они стали изгнанниками с родной планеты, и теперь им некуда было возвращаться. Если их схватят, то Баюна переплавят, а Андрея наверняка засунут в интернат для сложных детей и будут «лечить» гипнозом, избавляя от излишней авантюрности, а заодно и от всего хорошего, что в нем есть.

Баюну случалось видеть хулиганов, «вылеченных» гипнозом и перевоспитанных в подобных интернатах. Они ходили исключительно по тротуарам, боялись наступить на газон, даже если на него закатился мяч, дорогу переходили только по «зебре», бумажки бросали только в мусорные корзины, в школе сидели смирно, не вертелись и не списывали с миниатюрных компьютеров, замаскированных под наручные часы, и никогда не забывали говорить «спасибо» и «пожалуйста». Казалось бы, это отличные дети, мечта всех родителей, но отчего на их лицах застыло выражение покорности и равнодушия к окружающему?

Нет уж, пока Баюн еще не угодил под пресс вторичного сырья, он не позволит засунуть Андрея в интернат, откуда его воспитанник выйдет задавленным идиотом, который будет послушно есть на завтрак манную кашу и смотреть по видеовизору лишь те программы, которые рекомендованы министерством для подростков его возраста.

И Баюн решился на небывалое, на то, что никогда не сделала бы ни одна современная модель няньки или топографического учителя. Он выступил против законов робототехники, заставлявших его действовать согласно инструкции, и бросил вызов своей механической сущности. Он стал первым в истории очеловечившимся роботом-бунтарем. А все потому, что шестьсот лет назад, когда он был создан, люди еще вставляли в искусственные интеллекты роботов схемы самообучения, и это позволило Баюну суммировать накопленный опыт и делать из него свои выводы.

«Нам с Андреем придется бежать с Деметры, возможно, навсегда. Хорошо было бы добраться до Земли, где живет бабушка, и оттуда послать родителям лазерограмму. Они срочно вылетят на Землю, и, таким образом, семья воссоединится», – размышлял Баюн. Но пока это были только его мысли, и даже с мальчиком он ими до поры до времени не делился, помня пословицу: «Во многих знаниях – многие печали».