Две тетради - Вячеслав Тельнин

Вспомнил фамилию Сергея – Машуков. А теперь продолжим… Оказалось, что гвоздь, который был вбит в перекладину ворот и загнут поверх троса, чтобы его держать, под грузом меня повернулся, и трос слетел с ворот и провис. Конец троса был привязан к дереву, стоявшему справа от ворот. Получилось, что трос не только давил на перекладину вниз, но и на гвоздь горизонтально вправо. Тогда мы выдернули гвоздь, и кто-то принес кусок кочерги. Ее вбили, и еще загнули второй конец, и его вбили тоже. Так что трос оказался прижат так, что ничего не мог повернуть. Все было теперь железно. На этот раз мы пустили не человека, а кирпичи. Нагрузили сиденье и отпустили. Все хорошо. Тогда поехали люди. Один за другим. Вот была радость! Хоть и коротка дорога, но все же приятно было ехать.

Так родилась канатная дорога. Мелкота любила на ней кататься. Все они помогали как могли при постройке, и вот теперь, когда мы выносили из сарая сиденье и крепили его на тросе, они собирались и катались по очереди. Двое парней из нашего класса – Святкин и Петрухин – как-то проходили мимо и тоже прокатились. Им тоже понравилось.

А мы с Сергеем Машуковым захотели сделать батут. Но не знали как. И написали письмо в газету «Пионерская правда». Вложили туда и фотографию нашей канатной дороги.

Я рассказал, как родилась канатная дорога. Рассказал, как она жила. Теперь приходится рассказать и о том, как она умерла.

Рождалась она тайком, по ночам. И умирала так же. Однажды ночью кто-то перерубил трос на вышке. Но мы восстановили народом – натянули по новой. И кто-то узнал, что это дело Маракулина. Он жил на соседней улице и был моего возраста. Что он, вроде, хотел трос для своей собаки. Жил он в частном доме. Ладно. Поездили недолго. И вот другой ночью кто-то свалил ворота. Мы опять их вкопали, натянули растяжки. А вечером я вышел из подъезда, по темноте уже, и навстречу мне попались человека три парней из нашего дома моего возраста. Сергей Никитин, и, вроде, Вовка Панкратов, и еще кто-то. Они шли со стороны ворот. Зашли в подъезд и в дом к Сергею Никитину. А я пошел к воротам. Смотрю – они выдернуты из земли и свалены плашмя. Догадаться о том, чья это работа, нетрудно. Труднее понять, почему они это делали. Все родилось, наверно, с рождением дороги. Им хотелось, видно, поучаствовать, но подойти и просить об этом гордость не позволяла. А мы с Сережкой Машуковым и не подумали о том, чтоб позвать всех, кого можно. А может, мы зря сиденье снимали и прятали в сарай. Боялись, что его украдут. Ну, так или иначе, а оказались и противники. И они погубили канатную дорогу. Больше мне не хотелось ее восстанавливать – все равно разрушат…

Пришло письмо из «Пионерской правды». Там ответ на наш вопрос, как делать батут. Но уже настроя того не было. И мы на все махнули рукой.

А теперь послесловие. Скоро я хорошо выступил на олимпиаде по химии и по физике и уехал из Тюмени. Сначала в Казань, потом в Новосибирск. И в 9 классе учился уже в Новосибирской ФМШ. Когда приехал летом после 9 класса домой, то троса уже, вроде, не было, а к вышке привязаны были бельевые веревки и сушилось белье. Вышка простояла несколько лет. А потом она покосилась, и ее убрали, чтоб не задавила кого.

Я уже учился в университете и однажды, приехав на каникулы, увидел трос через всю ограду от одного дерева до другого дерева. И на тросе ролик и две ручки для рук. Чтобы, повиснув на них, скатиться по тросу. Просто и практично. Это, видимо, отголосок нашей канатной дороги. А сейчас мы живем в другом месте. А в том дворе понастроили гаражей. Деревьев многих не стало. И того троса тоже нет.

Вот такая история…

Запись 8

Научился читать я в первом классе. И потом, наверно, уже в начале второго класса, меня записали в библиотеку. Библиотека № 6 города Тюмени. Находилась она на одной улице с моей школой, только в конце ее, в двухэтажном деревянном доме. На втором этаже. Помню, в один из первых разов я взял книжку. И пошел с ней домой. По дороге раскрыл ее и стал смотреть картинки и читать текст. Книга была детская, в ней большие цветные картинки и крупные буквы текста. И, пройдя полпути домой, я прочел ее до конца. Что делать? Я развернулся и пошел снова в библиотеку. Взял уже книги две-три и домой.

С первого по четвертый классы нас учила Мария Андреевна. И однажды, классе то ли втором, то ли в третьем, она зашла в класс и сказала: «Вчера я зашла в книжный киоск рядом со школой и купила за 25 копеек билет книжной лотереи. И он оказался выигрышный. Выигрыш 10 рублей. На выигрыш полагается брать книги. И я взяла двухтомник (не помню кого) как раз на сумму 10 рублей». После этого я пришел домой и попросил у родителей 25 копеек. Они спросили – зачем. Я ответил, что хочу купить лотерейный билет с выигрышем и взять какую-нибудь книгу. Мне дали 25 копеек. Придя в киоск, я купил билет. И выиграл 3 рубля. На эту сумму я набрал штук пять разных книжек. И считал это само собой разумеющимся, как будто так и должно было быть. Одну книжку помню до сих пор – она была про Алошку (или Аллошку).

Библиотеку я посещал часто. И наступил такой момент (то ли через месяцы, то ли через года два-три), что я прочел все детские книжки, которые обычно лежали на столе у библиотекаря. И мне разрешили пройти за этот стол вглубь библиотеки. Я оказался среди стеллажей. А на них было множество книг. Я выбрал одну толстую книгу про Русь. Историческая книга о Древней Руси: откуда название такое взялось (от реки Рось). Для меня это было событием.

Запись 9

Вскоре после начала занятий на втором курсе один из моих соседей по комнате сказал другому моему соседу, что видел у столовой объявление о наборе в альпсекцию. И что он хочет туда пойти. Это был Сергей Шерстюк. А говорил он это Ваньче Жогину. Они оба собрались туда идти. А я подумал: «Я же не хуже их, я тоже пойду». И мы втроем пришли в назначенное время в указанную аудиторию.

Желающих было много. Аудитория была полна. Наконец стал выступать тренер секции – Хусаинов Равиль Ахметович. Он сам совершил восхождение на высочайшую вершину Советского Союза – пик Коммунизма. Что он говорил, я не помню. В конце было объявлено, что в другой аудитории будет просмотр слайдов. Сергей решил идти домой. Про Ваньчу я не помню. А сам я пошел на просмотр. Многие разошлись, но я не пожалел, что остался. Был вечер. И прямо на белой стене аудитории возникали прекрасные виды гор. Показ сопровождался комментарием. Красота меня покорила…

Потом начались тренировки. Три раза в неделю. По вечерам. В спорткомплексе НГУ. На втором этаже в 10 вечера. Физическая подготовка. Или бег. А бег был на улице. Машин в академгородке было мало. К тому же значительная часть маршрута пролегала по тихим улочкам. Дистанция была 8 километров. После половины на газоне у дома останавливались и выполняли ряд упражнений. Потом бежали дальше. После тренировок шли в душ.

Были занятия и специальные. Как вязать узлы. Были выезды на скальные занятия. Но что-то я их не помню. Зато помню посвящение в альпинисты. Мы ушли в лес. Дошли до какой-то землянки. И там, встав на колени (а может, и просто на ногах), повторяли клятву вслед за читавшим ее с большого свитка. Я тоже повторял ее. Но когда произнесли слова: «И если встанет выбор – учеба или альпинизм, то я выберу альпинизм», то я промолчал. Не стал их повторять. Так как был не согласен. Хотя сейчас-то я понимаю, что слова эти были шутливые. Потом была какая-то игра – один у другого сидел на плечах и такие пары пытались спихнуть противника на землю. И еще устроили ночевку в землянке. Кто в чем был, так и улеглись на пол. Переночевали.

Запись 10

Вскоре стали готовиться к альпиниаде. Это выезд в горы за свой счет. У меня денег не было, и я не собирался. А Ваньча собрался. И принес в комнату спецботинки и стал прибивать к ним железки – трикони. Потом он проходил еще медосмотр. И тут ему запретили занятия. Из-за зрения. Он носил очки. Ботинки он сдал, секцию посещать перестал. Остались мы двое с Сергеем Шерстюком (из нашей комнаты).

Прошла альпиниада. Прошло еще время. Пришло лето. Экзамены в июне в универе. Июль и август – каникулы. На это время мы купили путевки в альплагеря страны. Сергею Шерстюку и мне достались путевки в альплагерь Талгар. Но ему в июле, а мне в августе. Путевка стоила рублей 120, но через профсоюзы цена ее нам обошлась в 40 рублей.

Июль я прожил дома. Раза два бегал от дома до гаражей и разок с Вовкой Панкратовым. Он как раз вернулся из армии. На турнике он несколько раз подтянулся, а потом сделал несколько подъемов переворотом. Я же смог только подтянуться раз 6.

И вот август. Я в самолете лечу в Алма-Ату. И, чтоб не терять зря времени, вяжу на какой-то веревочке узлы. Недалеко от меня сидели две девушки и поглядывали, как я вязал узлы. Промежуточная посадка. Мы вышли из самолета и стоим у торговцев фруктами. И тут я и те девушки разговорились. Они тоже летели в альплагерь Талгар. Только они из тюменской альпсекции. Одну звать Оля. Была еще и третья из их компании. Красивая. Прилетели в Алма-Ату. Стоим у аэропорта. Вечер. Надо добраться до базы. Я не знаю как. А одна из девушек стала спрашивать водителей. Один согласился нас довезти. И недорого. Мы сели. Он нас вез по городу и рассказывал, где что. Привез. Было уже поздно. Все спали. Мест нет. Наконец Олю куда-то увели, а меня уложили в пристрое на кровать. На соседней кровати уложили двух других девушек. Все легли в одежде. Эти две девушки ехали сдавать на 3-й разряд по альпинизму. Оля же ехала новичком, как и я. Сдавать на значок альпиниста.