Контракт на Землю - Галина Сергеевна Горшкова

— Если бы ещё что-то новенькое, — недовольно буркнул Олег, вновь утыкаясь в карты на мониторе ноутбука. — Каждый день одно и то же: массовая истерия по поводу ожидаемого конца света. Кто-то перестал ходить на работу и строит бомбоубежища. Кто-то уезжает в горы. Кто-то продаёт квартиры, закупает продукты и переезжает жить на дачу, переходит на натуральное хозяйство. Кто-то берёт кредиты без намерения возвращать деньги. Мол, конец света расставит всё по местам…

— Да тише ты, Олег, тут что-то весёлое! — на ворчуна прикрикнули сразу оба брата, и их товарищ вынужденно замолчал, прислушиваясь к репортажу.

— … мы сумели найти этого экстрасенса на Комсомольском проспекте. Дядя Петя — крестьянский сын, гражданин мира, как он сам себя величает, любезно согласился ответить нашему корреспонденту на несколько вопросов. Предлагаю его послушать:

— Здравствуйте, дядя Петя, крестьянский сын. Почему крестьянский сын, я полагаю, нашим слушателям догадаться несложно. Вы, очевидно, родились в деревне? А почему Вы именуете себя гражданином мира? Вы объездили весь свет?

— Я? Да нет! Объяснение моё, мил-человек, простое. Я же как рассудил? Вот птица, к примеру. Летает, где нравится, гнездо совьёт, где захочет. Весь мир — её дом. Она свободна, и прописки у неё никакой нет. У меня тоже больше нет прописки. Хоть я и не путешественник по заграницам, но скитаться тоже доводится. Сегодня в центре Перми, на Компросе обитаю. Завтра, может, в другой район города переберусь. Вот посему я и гражданин мира.

— Понятно, дядя Петя. И Вы утверждаете, что Вы — экстрасенс, и можете предвидеть будущее?

— Конечно.

— И… как давно это у Вас? В смысле, паранормальные способности?

В голосе журналиста проскользнули и любопытство, и скептицизм одновременно.

— Да как давно? Ещё при советской власти проявились, — пояснил дядя Петя. — Я так прямо мужикам и сказал однажды, ну, ещё когда слесарем на заводе работал: не бывать этой советской власти долго у власти. Вот, по моему слову всё и вышло. С тех пор рассказываю народу правду. Люди идут охотно. Такса-то у меня скромная, не как у других экстрасенсов в валюте. Я вообще в этих, ихних долларах не понимаю. Что у нас — своих денег нема, что ли? Ты мне российских деньжат подбрось. Пятьсот рублей, и я всё тебе выложу, как на духу.

Журналист даже крякнул от неожидаемой наглости со стороны уличного экстрасенса.

— Дядя Петя, хочу Вам напомнить, что Вы пообещали для наших радиослушателей сделать подарок и совершенно бесплатно ответить на волнующий всех вопрос. Мы только что спрашивали у прохожих на улицах города: как они относятся к предсказанию календаря майя о конце света? И Вы знаете, мнения пермяков разделились. Кто-то убеждён, что конца света не будет никогда, кто-то уверен, что без катастроф в 2012 году не обойтись. Нам интересно Ваше мнение, как экстрасенса и провидца. Что Вы думаете о конце света?

— Не, не будет.

— Вы считаете, что конца света не случится? А как же страшная дата 21 декабря 2012 года? Ведь календарь майя заканчивается этим числом, да и различные предсказания…

— Послушай меня, мил-человек, и рассуждай вместе с дядей Петей, — перебил журналиста «гражданин мира». — Вот если бы ты был жрецом или писарем там, у этих майя, и если бы ты составлял календарь будущего, то ты сам-то на какой бы дате остановился?

— Я? Ну, не знаю. Может, на двухтысячном году, может, на трёхтысячном. Насколько бы сил хватило писать.

— Во-от! Вот!!! И у ихнего писаря сил не хватило строчить. Шутка ли? Столько веков вперёд просчитать. Не стал он останавливаться на двухтысячном году, как это сделал бы ты. Быть может, не хотел своих односельчан круглой датой пугать. А то решили бы они, что конец света придёт в двухтысячном, испужались. Так он в календаре и ещё годков двенадцать сверху приписал, для успокоения души. А может, хотел до трёхтысячного года сочинять, да помер не вовремя. Сейчас уж до истины не дознаться никому. Но конца света не будет точно! А коли не веришь дяде Пете, давай с тобой пари заключим на пятьсот рублей. Не случится ничего страшного двадцать первого числа, значит, двадцать второго декабря принесёшь сюда, на это место, деньги. Я ждать буду. Мне уже восемь человек таких же неверующих, как и ты, должны.

— Так, а если двадцать первого декабря всё же что-то произойдёт? Что-то глобальное и неприятное?

— А если что-то произойдёт глобальное и неприятное, то зачем тебе мои пятьсот рублей понадобятся?

Дружный хохот парней в машине Николая заглушил окончание репортажа.

— Нет, вы слышали? Железная логика! Пятьсот рублей ему подавай!

— Вот, чудило, дядя Петя! Хоть и бомж, а какой оптимист! Писарь у него, видите ли, помер! «Ихний»! Это ж додуматься до такого объяснения надо было. Голова! Таких ещё поискать. А всё переживаем, что мозги за границу «утекают».

— Точно! Свой человек, хоть и проходимец какой-то. Решил Пермь на всю страну прославить. И ведь убедительно как вещает, дедок: «Конец света отменяется. А за пятьсот рублей, милые пермяки и гости города, я вам даже гарантирую две жизни. Нет, три!». Не будь у меня высшего образования в кармане, я бы, возможно, ему даже поверил.

— Да ты и без высшего образования, Саня, всему на свете веришь. А, между прочим, этот пустомеля-экстрасенс, не имея ничего, вон, на радио выступает! Тогда как вы тут думаете-гадаете, как бы подешевле себе рекламу сделать. Учитесь, юристы! Советскую-то школу жизни не пропьёшь!

— Хватит вам ржать, кони! У человека горе, а вы издеваетесь, — Иван попытался пристыдить развеселившихся пассажиров. — Вы полагаете, он от хорошей жизни тут выступает? Посмотрел бы я на вас, если бы и у вас крыши над головой не стало!

Но ребята на заднем сидении машины ещё пуще прежнего продолжили веселиться:

— Да-а, башню-то у него давно, видать, снесло. Надо будет помочь бедолаге. Что, парни, скинемся с вами на бутылку пива и чипсы для дяди Пети? А? В фонд поддержки бездомных экстрасенсов?

— Скинемся, скинемся, — водитель миролюбиво кивнул, с облегчением наблюдая, как позади остался пост ДПС.

Все шесть машин благополучно миновали Лобаново — самую тревожную точку на трассе. Никто не остановлен, а значит, золотой молодёжи — зелёный свет до самой дачи, свободная дорога на реку Сылва. Есть где разогнаться. Николай вдавил ногой педаль газа и обратился к брату:

— Ваня, зачем так тихо радио сделал? Сейчас, в конце выпуска новостей, погоду