Вампир в законе - Шимун Врочек

Язык был как язык – красный и толстый. Лота внимательно рассмотрела его в зеркале, но ничего подозрительного не обнаружила. Никаких странных пятен. Что ж… по крайней мере, ее не пытались отравить. Хотя по вкусу местной стряпни этого не скажешь. Лота вспомнила завтрак и содрогнулась. Нет, выглядело все прекрасно. Подрумяненные булочки, желтое масло, аппетитно пахнущий пирог…

Лоту передернуло. Пирог был отвратительнее всего. Мало того, что блюдо, изначально сладкое, пересолили– он еще и жутко горчил! Нет, Элжерону явно пора сменить кухарку.

«Наверняка это злобное и уродливое существо, эдакий горный тролль, ненавидящий все живое.»

Лота взяла маленький серебряный колокольчик и позвонила. Через некоторое время в дверях появилась горничная – совсем еще юная девушка в белом переднике. Лота улыбнулась ей в зеркало.

– Миледи?

– Доброе утро, Розина. Убери это, пожалуйста, – Лота не уточнила, что именно, но горничная кивнула. – Мои вещи доставили?

– Пока еще нет, миледи.

По приезду в Ур, Блистающий и Проклятый, Лота остановилась в гостинице у Южного Портала – у дяди она рассчитывала погостить не больше пары часов, а потом – сбежать. «Пяти минут было бы достаточно, если честно.» Даже одной минуты. Логово нервировало. Логово давило и вызывало ненужные воспоминания. Безумное гнездо безумной семейки…

Что Элжерону нужно от нее? Мокрая Рука не слишком сентиментален. Вряд ли он просто соскучился. Старший Малиган славится холодной расчетливостью – если он пожелал видеть Лоту, значит, нашел ей место в своих планах.

«Только не продолжение рода, будь Хаос милостив.»

Я замужем, повторила Лота как заклинание. Замужем. Почему же эти проклятые два месяца…

– Миледи? – горничная смотрела с плохо скрываемым любопытством.

«Уж не говорю ли я вслух?»

– Спасибо, Розина, на этом все.

Когда горничная ушла, нагруженная подносами с неудавшимся затраком, Лота вздохнула. Кому докладывает эта девушка? Кастеляну? Старшей над служанками? А та в свою очередь – Марану… Или самому Элжерону?

Даже три дня в Логове – очень долгий срок. Что уж говорить про месяц…

В этот момент Лоте захотелось оказаться за сотню лиг от родового гнезда. Желание было настолько сильным, что она почти наяву увидела, как надевает платье, закалывает волосы, чтобы не падали на лоб; берет в одну руку шпагу, в другую – пистолет и – прорывается с боем, если нужно. «Пусть попробуют меня остановить.»

Даже не подумают, увы.

Не торопись, сказала себе Лота. Сначала все разузнай. Ты для этого сюда и приехала. Это твоя семья. Твои чокнутые горячо не любимые родственники. Величие клана Малиганов, помнишь?

Мы, Выродки, должны держаться вместе.

Так что успокойся и займись делом. О бегстве, если таковое потребуется, подумаешь позже.

«Договорились.» Лота выпрямилась. Для начала займемся собой.

В зеркале отражалась молодая женщина в прозрачной ночной рубашке с кружевами. Голубоглазая брюнетка «с интересной бледностью».

Скулы высоковаты, глаза слишком широко расставлены – хотя что-то кошачье, в них, несомненно, есть. Это приятно. Подбородок четко очерчен, но тяжеловат. Нос слишком тонкий…

«Сколько еще недостатков ты сможешь найти?»

Верно. Лота вздохнула и велела себе остановиться. Так можно дойти и до испорченного на весь день настроения… Однако, великий человек придумал все эти белила, пудры, помады и прочие приятные мелочи. Попробуем подчеркнуть достоинства и замаскировать недостатки. Для начала выровнять цвет лица, спрятать весн… Камень-сердце! Веснушки-то откуда?!

Все-таки настроение она себе испортила.

Лота отложила пуховку. На столике перед зеркалом, среди разноцветных баночек и шкатулок, чужеродным предметом смотрелся большой пистолет. Полностью заряженный, с серебряной пулей. Второй такой же остался под подушкой. Лота сама его туда положила.

Только не говорите, что в Логове нечего и некого бояться, подумала Лота с горечью. «Я здесь выросла. И это были не лучшие семнадцать лет моей жизни.»

Последующие двенадцать лет, проведенные вне родового гнезда, оказались гораздо приятнее.

«И все-таки, зачем я понадобилась Элжерону?»

5

Вампир отложил книгу и поднялся с мягкой грацией хищного зверя. Увечье на ловкости Красавчика, кажется, нисколько не сказалось. Интересно, подумала Лота, смогу я с ним справиться? Если он как следует меня разозлит?

Яким поклонился. Как всегда – с невероятным изяществом.

– Миледи?

– Доброе утро, Красавчик. Ничего, что я без приглашения?

– Мой дом – ваш дом, миледи.

«Очень мило». Особенно если вспомнить, где обычно обитают вампиры.

За его спиной Лота увидела ряды полок, а на полках – книги, книги, книги… Да сколько же их? Не меньше сотни. Красавчик, что, ограбил библиотеку регента? В любом случае, вампир нашел идеальное место для хранения награбленного. Хотелось бы посмотреть на того сумасшедшего законника, что посмеет сунуться в гнездо Малиганов.

– Я много читаю, – пояснил Красавчик, заметив ее взгляд. – Это создает иллюзию жизни.

– Но… откуда?

– Лорд Фер был очень любезен.

Еще бы. Книжный Червь просто счастлив, если удается всучить кому-нибудь один из своих пыльных фолиантов. Даже если этот «кто-нибудь» – наглый самовлюбленный вампир.

«Ты не за этим сюда пришла.» Правильно.

– Где обитает Жан?

Красавчик покачал головой.

– Не здесь, миледи. Жан за последнее время несколько сдал. Вы заметили цепь?

– Элжерон приказал её сделать еще лет восемь назад. Но я не думала…

– Боюсь, на цепи Жан и останется – до истинной смерти. Увы, миледи. Даже слуги Малиганов не вечны…

Под старость упыри теряют разум. Превращаются в зверей. Интересно, на себе подобных они бросаются?

– Не боишься, что Жан свернет тебе шею? Он чудовищно силен.

Яким посмотрел на Лоту. В глазах Красавчика она уловила нечто странное – словно огромный провал. Потом все скрыла ирония.

– Не думаю, миледи. Жан меня любит.

– Откуда ты знаешь?

– Я даю ему кроликов – разве этого недостаточно?

Вампир-циник – это что-то новое. «Но ему удалось поразить тебя, девочка». Не правда ли?

– Это жестоко.

– Вы считаете? – Красавчик покачал головой. – Я даю ему кроликов по часам. Он все время голоден. В таком возрасте и в таком состоянии кровь нужна понемногу, но часто. Чем чаще, тем лучше. Жан очень старый, к тому же жить со скрижалями в груди… Понимаете, миледи? Серебро убивает Жана второе столетие подряд. Удивительно, что он вообще так долго протянул… Жан – разрешенный вампир.

– А ты – нет?

Красавчик улыбнулся.

– Понятно. И почему Элжерон…

– Кхм, – сказал вампир.

– Не Элжерон? Тогда кто? Корт? Лорд Молния никогда бы…

– Мне кажется, лорду Молнии понравилось это не больше, чем вам, миледи.

– Я не говорила, что мне это не нравится… Древоточец! Как я сразу не догадалась. Он тебя нашел?

– Ваша догадливость делает вам честь.

Слово «честь» вампир произнес слегка в нос – как делают южане.

Внезапно Лота поняла, что напоминает ей выговор Красавчика.

– Ты лютецианец?

Красавчик улыбнулся.

– Возможно, миледи. Не могу сказать точно. Вампиры плохо помнят жизнь до рождения.

– А ты… что ты помнишь?

Некоторое время Красавчик смотрел на Лоту. Молчал. «Я на самом деле хочу знать. Поверь мне.»

Вампир подошел к книжному шкафу. Повернулся к гостье спиной, игнорируя приличия. Со стороны казалось, что он читает названия на корешках.

– В основном: лица, – заговорил Яким. – Цвета. Иногда запахи. Это очень странно, миледи… Трудно объяснить. Запахи, просто запахи – отдельные, несвязные, они не образуют единой картины, как сейчас. Словно из другой жизни. Большинство вампиров не различает цвета, миледи. Запахи заменяют нам привычную картину мира, окрашивают все в один оттенок. Черный, серый, очень редко – желтый… И свет, который видят все вампиры – холодный, пугающий, безжалостный. Это серебро.

Красавчик помолчал.

– Красноватый свет, – сказал Яким. – Вот что мы видим. Любой из нас. Этот свет режет глаза, миледи…

Он повернулся, заставив Лоту отступить. В глазах вампира была боль.

– Вы знаете, что такое скрижали запрета? Это серебряные скобы – небольшие, размером с фалангу пальца. – вампир показал. – И серебра там совсем чуть-чуть – но у этих малышек огромная власть над такими как я… В Гетто это называется: «приютить Серебряного Джона».

Красавчик дернул плечом, сгорбился – стал в этот миг неуловимо похожим на старого Жана.

– Разрешенных вампиров немного. Им завидуют, их боятся. Они единственные, кто может выходить из Гетто. Слуги, привратники, ищейки, мясники. Иногда – солдаты. Попасть в диверсионный отряд мечтают многие. Там можно быть почти на равных…

Пауза.

– На равных с людьми, – закончил Яким. Поднял голову, в упор посмотрел на Лоту. Ну что, урожденная Малиган, читалось в его глазах, что ты на это скажешь?