Мир на краю пропасти. Предвоенные хроники - Юрий Житорчук

В этой ситуации советские разведчики были вынуждены пользоваться слухами о решениях Гитлера и руководства вермахта, которые доходили до наших агентов через третьи и даже четвертые руки. Зачастую в Москву поступали противоречивые сообщения, которые часто содержали грубую дезинформацию. Это задним числом мы знаем, что из данных разведки соответствовало действительности, а что было ложью. Советское руководство на тот момент этого знать не могло. И поэтому относилось к такого рода сообщениям с большой долей скептицизма.

Судите сами: до 13 июня в Москву поступило более десятка сообщений разведки, согласно которым нападение Германии на СССР должно было состояться 15 июня. Тем не менее прошло 16 июня, никакого нападения так и не состоялось, однако с этого дня начали поступать новые сообщения о том, что немцы нападут 22 июня. Естественно, что у Сталина, Тимошенко и Жукова не было особых оснований для того, чтобы доверять этим сообщениям больше, чем предшествующим сообщениям о дате нападения 15 июня.

Особый интерес представляет вопрос, связанный с сообщениями разведки об ожидаемой дате нападения немцев 15 июня. Поверил ли Сталин в то, что нападение Германии может состояться в этот день? Судя по всему, не поверил. Иначе бы директива, аналогичная той, которая была послана в приграничные округа 21 июня, была бы направлена туда еще 9 июня. Вероятно, здесь сыграла большую роль точка зрения Генштаба, согласно которой немцы должны были для нападения на СССР сосредоточить до 180 дивизий, в то время как военная разведка к 1 июня насчитывала у советских границ «только» 122 немецкие дивизии.

Так или иначе, но ответом на данные разведки об активизации в первой половине июня немцев в приграничной зоне, а также на сообщения о 15 июня как дате вероятного нападения Германии на СССР явились приказы Генштаба о выдвижении глубинных дивизий. Надо полагать, Генштаб исходил из того, что предпринятые им контрдействия были соразмерными и достаточными для того, чтобы нейтрализовать угрозы, выявленные советской разведкой.

Такое решение Генштаба могло быть результатом ошибочного анализа сложившейся ситуации, в результате которого, вероятно, был сделан неверный вывод о том, что активизация немцев в приграничной зоне явилась результатом усиления немецким командованием войск прикрытия. Соответственно в ответ на это Генштаб предпринял, с его точки зрения, симметричное решение об усилении войск прикрытия за счет выдвижения глубинных дивизий.

Здесь нельзя не сказать еще об одной грубейшей ошибке, допущенной разведуправлением Генштаба (РУ ГШ) и сыгравшей громадную роль в трагедии начального периода войны. Дело в том, что с 1 по 20 июня немцы с Запада и с Балкан перебросили к советским границам 44 свои дивизии, а РУ ГШ за этот же промежуток времени зафиксировало увеличение немецкой группировки всего на 7 дивизий. В результате Генштаб фактически прозевал фазу оперативного развертывания вермахта. Именно это обстоятельство явилось основной причиной того, что советское военное и политическое руководство своевременно не приняло решения о начале мобилизации Красной армии и введении в действие планов прикрытия.

Отсутствие информации об интенсивных перебросках немецких дивизий привело к тому, что с 12 по 17 июня ни Сталин, ни военное руководство страны, судя по всему, не были сильно озабочены возможностью нападения Германии на СССР в ближайшие дни. Об этом, в частности, свидетельствует тот факт, что после совещания, состоявшегося в Кремле 11 июня, Сталин не встречался с Тимошенко и Жуковым в течение почти недели. За исключением состоявшейся 17 июня короткой и, по-видимому, чисто технической встречи с генералом Ватутиным, Сталин встретился с военным руководством страны только 18 июня.

Судя по последовавшим после этого совещания директивам Генштаба с приказом о переводе штабов ПрибОВО, ЗапОВО и КОВО на фронтовые командные пункты и об их преобразовании в штабы Северо-Западного, Западного и Юго-Западного фронтов, именно эта тема и явилась предметом обсуждения на встрече военного руководства страны со Сталиным, состоявшейся 18 июня.

Однако перевод ЗапОВО на фронтовой командный пункт планировалось осуществить уже после 22 июня. Этот факт свидетельствует о том, что непосредственной связи между называемой разведкой вероятной датой нападения немцев 22 июня и решением о формировании фронтовых штабов не было. Скорее всего, директивы Генштаба о переводе штабов приграничных военных округов на фронтовые командные пункты являлись составной частью мероприятий, направленных на подготовку к отражению немецкой агрессии, ожидаемой где-то в первой половине июля 1941 года.

Следующие два дня, 19 и 20 июня, Сталин вновь не встречался с Тимошенко и Жуковым, что трудно себе представить, если бы кого-то из этой троицы посетили бы сомнения по поводу того, что уже 22 июня возможно нападение Германии на СССР.

Тем временем 19 июня Жуков отменяет приказ командующего ПрибОВО о проведении затемнения прибалтийских городов. На следующий день Жуков отменяет распоряжение командира 125-й дивизии об эвакуации семей начальствующего состава дивизии. 21 июня член Военного совета Приб ОВО корпусной комиссар Дибров, в соответствии с устным распоряжением Тимошенко, приказал немедленно отменить им же утвержденные мероприятия, а именно отобрать у бойцов патроны и разминировать минные поля.

В 19 часов 21 июня Сталин начинает совещание, на котором, судя по составу приглашенных, обсуждались вопросы, связанные с намеченным переходом оборонной промышленности на мобилизационный режим работы. Во всяком случае, начальник Генштаба на этом совещании не присутствовал.

Таким образом, вплоть до примерно 20 часов 30 минут 21 июня никакой особой тревоги, связанной с возможным нападением немцев в ближайшие часы, у высшего военного и политического руководства страны не наблюдалось.

Вся ситуация мгновенно изменилась после того, как Сталин получил сообщение от Герхарда Кегеля – советского разведчика, работавшего в немецком посольстве в Москве в ранге советника по экономике, о том, что война начнется в ближайшие сорок восемь часов.

В результате уже в 20 часов 50 минут в кабинете Сталина было собрано совещание с участием военного руководства страны, где была сформулирована директива, согласно которой в течение 22—23 июня возможно внезапное нападение немцев на СССР. В этой связи войска западных приграничных округов должны были быть немедленно приведены в полную боевую готовность. К сожалению, эта директива дошла до большинства войсковых частей приграничных округов уже после нападения немцев на СССР.

В заключение считаю своим приятным долгом поблагодарить всех своих многочисленных оппонентов на военно-историческом форуме ВИФ-2 NE, дискуссии с которыми стимулировали написание этой книги.

Особую благодарность хотелось бы выразить историку и знатоку архивных документов, связанных с оперативным планированием Генштаба РККА в предвоенные годы, С.Л. Чекунову, а также руководителям финансово-производственного холдинга «Сканд» С.Н. Рогачевскому и Р.Г. Нагулину, без активной поддержки которых автор не смог бы реализовать свои творческие замыслы по написанию этой книги.

Свои вопросы к автору и замечания по поводу содержания настоящей книги вы можете направлять по адресу

[email protected]

Часть первая

Политические игры властителей Европы

Глава 1

Сговор чемберлена и Гитлера

(05.11.37 – 15.09.38)

Берлин, Имперская канцелярия. Совещание Гитлера с высшим немецким генералитетом.

Г и т л е р. Господа генералы, сегодня я собрал вас здесь, чтобы информировать относительно главной задачи, стоящей перед нашей армией.

Будущее немецкого народа связано прежде всего с решением вопроса о недостаточности имеющегося жизненного пространства, на котором проживает германская раса. Решение этого кардинального для судеб Германии вопроса может и должно быть найдено в обозримом будущем. Поэтому главной задачей немецкой армии явится завоевание нового жизненного пространства на Востоке и его беспощадная германизация.

Наша историческая миссия заключается в том, чтобы довести войну, прерванную в 1918 году, до победоносного конца. Позади нас позор Компьена, но впереди – торжество победы над нашими врагами!

Если мне суждено дожить до того времени, то мое не подлежащее никакому изменению решение таково: не позднее 1943– 1945 годов решить вопрос о германском жизненном пространстве.

Лондон, кабинет Чемберлена. В кабинет входит лорд Эдвард Галифакс.

Ч е м б е р л е н. Английская разведка получила сведения о выступлении Гитлера перед немецкими генералами.

Г а л и ф а к с. А эти сведения достаточно надежны?

Ч е м б е р л е н. Вполне надежны. Они получены от генерала Людвига Бека, который известен своими антинацистскими взглядами.