Совершенно секретно - Анджей Збых

Клос решил воспользоваться случаем, чтобы подробнее узнать о реакции немца на диверсию на предприятиях Рейли. Шеф Клоса молчал, словно воды в рот набрал, а Бруннер, который вел расследование по линии гестапо, только повторял: «Мы их схватим».

Клос был обеспокоен. Взрывом оказались уничтожены склады и одна из стартовых площадок, но завод работал по-прежнему в напряженном ритме. Однако информация о проводимых испытаниях реактивных двигателей поступала весьма скудная. При встрече с Эдвардом он сказал: «Наши люди неплохо поработали, но это только начало. Теперь немцы усилят охрану».

Сотрудник Клоса Эдвард был толковым человеком. Правда, иногда он поступал неосмотрительно. Эдвард никак не мог понять, что добытая и вовремя доставленная информация – главное в его работе. По специальности он был учителем и на своих помощников смотрел как на школьников. «Казик выполнил задание на пятерку», – говорил он, хотя информация Казика, которого Клос, по условиям конспирации, никогда не видел, была неглубокой и недостаточно полной: они, например, до сих пор не имели точного плана расположения предприятий Рейли, не знали, где немцы держат доктора Пулковского.

В каждой радиограмме Центр запрашивал об этом польском ученом. Необходимо было выкрасть его у немцев, однако… Об этом «однако» Клос не хотел даже и думать. Согласился ли Пулковский работать на немцев? Эдвард был убежден, что Пулковский человек с характером и не станет сотрудничать с врагами. Но Клос лучше знал методы обработки в гестапо и не был уверен, что Пулковский их выдержит. Необходимо срочно добыть исчерпывающую информацию о польском ученом. А если Данке это не удастся…

Он снова подумал о Данке, поднимаясь по лестнице в особняк. У этой девушки были крепкие нервы: за те несколько месяцев, что они знакомы, она ни разу ни на что не пожаловалась. О себе Данка говорила мало. Он даже не знал ее настоящего имени, но был уверен в преданности и готовности девушки к самопожертвованию ради общего дела.

Разведчик посмотрел на себя в зеркало, висевшее в зале. Он давно научился владеть собой в любой ситуации, но всегда чувствовал необходимость внутреннего контроля, как актер перед выходом на сцену. При встрече с женой гауляйтера необходимо было так улыбнуться и поприветствовать ее, чтобы произвести на нее впечатление и понравиться ей. Он понимал, что любой неосторожный жест, неуместно сказанное слово могут выдать его. Трудно было скрывать ненависть к врагу.

Клос галантно поклонился, бережно пожал мягкую руку высокопоставленной дамы, а потом поприветствовал гауляйтера. В салоне было людно. Военные в парадных мундирах, партийные функционеры и дамы в вечерних декольтированных туалетах заполнили большой зал. Клос остановился около двери. Появились кельнеры с подносами. Взяв рюмку с коньяком, Клос окинул пристальным взглядом присутствующих, ища знакомых. Бруннер разговаривал с его шефом, майором Хоршем. На пороге появился инженер Пушке в темном костюме, с партийным значком в петлице. Этот заместитель директора Рейли давно интересовал Клоса. Толстый немец с бегающими глазами и расплывчатой улыбкой поздоровался с женой гауляйтера.

– А где господин Рейли? – спросила она.

– Должен вскоре прибыть, – услышал Клос ответ Пушке. – Директор любит опаздывать.

К гауляйтеру подошел высокий господин в штатском, средних лет, элегантно, даже немного вызывающе одетый. Клос никогда не встречал его, но, наблюдая за женой гауляйтера, понял, что этот гость будет главной персоной вечера. Хозяйка дома приветствовала его радостной улыбкой, но заметно было, что она чем-то встревожена.

– Рада видеть вас, господин Риолетто… Я уже начала беспокоиться.

«„Риолетто!“ – подумал Клос. – Что за имя?»

– Мог ли я не прийти? Такого приятного приказа я не получал давно.

– Это был не приказ, а покорнейшая просьба, – ответила хозяйка.

Рядом с гауляйтером стоял Пушке и пристально смотрел на нового гостя. Клосу показалось, что в глазах инженера появились удивление и страх. Подумав, что хорошо было бы узнать, почему напугался Пушке и что его так удивило, Клос решил запросить из Центра данные о человеке по имени Риолетто, хотя мало вероятно, чтобы о нем там знали… Более важная персона, считал Клос, в настоящее время инженер Рейли, о котором также было не много известно. Инженер из рейха, без особого прошлого… Сколько потребуется времени, чтобы добыть более подробную информацию об этом немце? Внезапно Клос увидел Рейли в дверях. К счастью, жена гауляйтера, встретив директора, подошла вместе с ним Клосу.

– Господа, вы не знакомы? Инженер Рейли… Обер-лейтенант Клос… Прошу вас, господин обер-лейтенант, помнить, что после ужина я приглашаю вас на танец, – прощебетала жена гауляйтера и оставила их.

Воцарилась тишина. Гауляйтер вышел на середину зала, рядом с ним стоял Риолетто.

– Господа! – сказал гауляйтер. – У нас в гостях известный оккультист, который может разгадать ваше настоящее и предсказать будущее. На сеансе профессора Риолетто в Берлине присутствовал сам фюрер. – Потом гауляйтер заговорил о значении познания тайн, предсказании будущего и мистицизме немецкого народа. – Господин Риолетто проведет два небольших сеанса, – закончил он.

– Шарлатанство! – громко произнес Рейли, обращаясь к Клосу так, чтобы услышал Риолетто.

– Но это действительно предсказание будущего, – проговорил Пушке, внезапно появившийся около них.

– А, Пушке! – пренебрежительно бросил Рейли. – Это типичный пруссак. Фанатик.

В это время Риолетто начал сеанс. Это было действо, рассчитанное на суеверных людей. Такое Клос видел не впервые. Однако он признал, что фокусы были весьма искусны. Они вызвали удивление и восторг присутствующих. Риолетто закурил сигару, открыл окно и выбросил ее на улицу. Все хорошо это видели. Затем Риолетто подошел к Пушке, который испуганно попятился, запустил руку в карман его пиджака и неожиданно вынул оттуда зажженную сигару. Присутствующие ахнули от удивления и зааплодировали.

– Браво, господин Риолетто! – восторженно проговорила жена гауляйтера. – Как вам удалось это? Ведь вы сигару только что выбросили в окно!

Рейли прыснул со смеху. Пушке был поражен тем, что увидел. Он залпом выпил рюмку коньяка, затем уселся в кресло, не спуская глаз с иллюзиониста. «Знают ли они друг друга?» – подумал Клос.

Риолетто продолжал сеанс. Он манипулировал картами, находил спрятанные предметы и угадывал чужие мысли на расстоянии. Клос смотрел на армейских офицеров и гестаповцев, которые протискивались к фокуснику, задавали вопросы и на лету ловили ответы. Риолетто очаровывал их и властвовал над ними. Только Клос и Рейли стояли в стороне. Клос почувствовал на себе пристальный взгляд фокусника. Он подумал, что ведет себя неосторожно, и присоединился к тем, кто окружил Риолетто.

Сквозь толпу протиснулся штурмбаннфюрер Бруннер.

– Господин Риолетто, – сказал он, – два дня назад бандиты взорвали важный военный объект. Не смогли бы вы…

– Просим вас… – подхватил гауляйтер.

– Для этого я должен иметь в руках какой-нибудь предмет или встретиться с человеком, который находился на месте взрыва, – ответил Риолетто.

– Я дам вам такой предмет, – сказал Брунер и подал ему служебное удостоверение убитого эсэсовца.

Клос протиснулся ближе к Риолетто и Бруннеру, понимая, что сейчас может произойти нечто необычное. Он не верил предсказаниям ясновидца, но что-то беспокоило его.

Риолетто взял в руки удостоверение, прикрыл глаза, взмахнул руками, завораживая присутствующих. Они затаили дыхание, ожидая, что скажет ясновидец. Но Риолетто вернул Бруннеру удостоверение эсэсовца.

– Что-то мне мешает, – тихо проговорил он.

Среди гостей послышался шепот, потом снова воцарилась тишина.

– Не понимаю, – проговорил гауляйтер.

– Точнее сказать, – объяснил Риолетто, – кто-то мешает мне. Здесь, в этом зале, находится человек, который участвовал в диверсии или даже организовал ее…

Клосу показалось, что воцарившаяся тишина тянется бесконечно. Он усмехнулся и в этот момент увидел улыбку на лице Рейли. Потом посмотрел на Пушке. Толстый немец был взволнован, он чего-то боялся. Почему? Клос хорошо знал, что Пушке не имел никакого отношения к диверсии на заводе.

– Кто этот человек? – властно спросил Бруннер.

– Не знаю, – спокойно ответил ясновидец. – Пока не знаю.

Окружившие Риолетто люди постепенно расходились.

Начался ужин. Как обычно бывает на приемах, здесь было изобилие закусок и спиртного. Охмелевшие выходили на улицу, и начиналась пальба, дикая, страшная, бессмысленная… Стреляли вдоль улицы, по окнам, из которых пробивался свет.

Клос пил с Бруннером, танцевал с женой гауляйтера и внимательно прислушивался к разговорам. Гестаповец разговаривал с гауляйтером. Обещал, что выжмет из Риолетто все, что он знает или предполагает о человеке, причастном к взрыву на заводе. Гауляйтер был трезв, и хвастовство Бруннера его раздражало.