История и поэзия Отечественной войны 1812 года - Федор Николаевич Глинка
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Не оставлял он, впрочем, и другие темы. Потрясенный смертью А. С. Пушкина, он написал стихотворные воспоминания «О пиитической жизни Пушкина» (М., 1837), а после торжественного празднования в 1837 г. 25-летия победы на Бородинском поле начал работу над «Очерками Бородинского сражения» (М., 1839).
С 1853 г. супруги Глинки жили в Петербурге. Среди наиболее известных стихотворений этого времен было написанное в 1854 г. в связи с Крымской войной стихотворение «Ура! На трех ударим разом» с агрессивными шапкозакидательными интонациями, в которых откликались воспоминания о военных успехах России 1812–1815 гг. Духовные искания привели Глинок в это время к спиритизму, который вырос на почве предшествовавшего ему мистицизма.
В 1862 г. Глинки переселяются в Тверь. Здесь, в «тверской Карелии» (местах поселения карел среди русского населения, где и находились поместья Голенищевых-Кутузовых), Глинка занимался археологией и принимал участие в общественной жизни. Авдотья Павловна основала тверское благотворительное общество «Доброхотная копейка», которое учредило бесплатную столовую для нищих и ремесленную школу, и Глинка был председателем общества. (Благотворительные заботы были свойственны Глинке уже и во время войны 1812 года.) В 1875 г. его избрали, невзирая на преклонный возраст, гласным городской думы Твери.
Умер Глинка 11 (23) февраля 1880 г. в Твери и был похоронен с воинскими почестями в Желтиковом монастыре. Могила его была осквернена и ликвидирована во время антирелигиозных кампаний 1930-х гг. На доме, где Глинки жили в Твери (ул. Желябова, 30), мемориальную доску устанавливали дважды: сначала в 1990-е гг. — как поэту, потом (когда эту почему-то сняли) в 2010 г. — как герою Отечественной войны 1812 года.
2
Федор Глинка был одним из первых русских писателей, которые обратились к культурологическому, историософскому осмыслению военных событий 1812 года.
Термин отечество в современном значении был утвержден в русской культуре, по-видимому, М. В. Ломоносовым, который весьма активно использовал его в своей речевой практике. В конце XVIII в., в позднее правление Екатерины и при Павле, понятие отечества приобретает все большую актуальность в связи с настоятельной потребностью национально-государственной идентификации. Традиционная патерналистская модель утверждала, что отечество относится к гражданам так же, как дворянин к крепостным крестьянам, с отеческой заботой о благе подданных. Ф. С. Туманский на заседании Вольного экономического общества весной 1794 г. говорил, что когда «хозяин не токмо владетель избытков своей деревни, но и отец своих поселян», это приносит «пользу и услугу Отечеству»[1]. Противоположная ей буржуазно-либертинская модель, проникшая в Россию под влиянием французской революции, ставила развитие чувства патриотизма в прямую зависимость от уровня политической свободы в обществе. Наиболее радикально эту трактовку 'отечества' сформулировал А. Н. Радищев, который в статье «Беседа о том, что есть сын отечества» (1789, на самом деле 1790) писал, что чувства патриотизма не может быть ни у крепостных крестьян, поскольку они лишены гражданских прав, ни у крепостников, поскольку они нарушают естественные права человека: «Не все рожденные в Отечестве достойны величественного наименования сына Отечества (патриота)»[2]. Но такая трактовка была слишком нова и практически не подготовлена социально-политической ситуацией в России; прививалась она плохо.
Карандашный набросок с портрета Федора Николаевича Глинки
Обычно историческая наука связывает использование категории отечества в официально-государственном дискурсе именно с его актуализацией в общественном сознании под непосредственным влиянием французской революции. В связи с этим сложилось мнение, что император Павел запретил слово отечество[3], а некоторые авторы называют даже год именного указа этого запрета — 1797[4], фактически первый год царствования Павла.
Между тем ситуация была сложнее. На самом деле Павел Петрович в первый период царствования постоянно использовал термин отечество и утверждал его своими резолюциями в текстах, которые были подготовлены сенатом и отдельными лицами: «польза государю и отечеству»[5]; императрица Екатерина I учредила орден святой великомученицы Екатерины, «предписав любовь к отечеству главнейшею заслугою», а орден святого князя Александра Невского «в воздаяние трудов для отечества подъемлемых»[6]; «войско Донское было всегда на пользу государя и отечества»[7]; «Честь, храбрость, беспредельная верность и любовь к государю и Отечеству составляли главные свойства дворянина и рыцаря»[8]. Особое значение приобретает акт о престолонаследии, подписанный Павлом Петровичем и императрицей Марией Федоровной «по любви к Отечеству»: «Мы желаем, чтобы сей акт послужил доказательством самым сильнейшим пред всем светом нашей любви к Отечеству»[9]. Наконец, Павел принимает восходящий к Петру I титул Отец отечества[10].
Это та же патерналистскую модель, но если Ф. С. Туманский акцентирует обязанности отечества по отношению к подданным, то в государственных актах подчеркивают обязанности подданных по отношению к отечеству. Однако вскоре революционные события во Франции пугают Павла, и с середины 1798 г. термин отечество употребляется в ином значении: «все в чужих краях учащиеся сроком в два месяца от сего числа в отечество свое возвратились; в противном случае с имением их поступлено будет с подобно отбывшим тайно, то есть навсегда взято в казну»[11]; «многие российские дезертиры, ушедшие за границу и по принятии иностранной службы и даже быв в плену французского войска, изъявляют паки желание возвратиться в отечество к своим командам»[12]. Здесь отечество — это уже не Россия в целом, а только 'малая родина': «в отечество к своим командам», а сын отечества — это не гражданин страны, а член реального общества, член «команды». Со второй половины 1798 г. и до конца царствования Павла термин отечество исчезает из государственных документов, хотя и документов такого характера, как акт о престолонаследии или описание высших государственных наград, в это время уже не появляется. Вместе с тем никаких указов, регламентирующих употребление этого слова, тоже нет.
Однако исчезновение этого термина из официального обихода породило слухи, зафиксированные в воспоминаниях Н. И. Греча: «Мало ли что предписывалось и исполнялось в то время! Так, например, предписано было не употреблять некоторых слов, напр<имер>, говорить и писать государство вместо отечество; мещанин вместо гражданин; исключить вместо выключить. Вдруг запретили вальсовать или, как сказано в предписании полиции, употребление пляски, называемой вальсеном. Вошло было в дамскую моду носить на поясе и через плечо разноцветные ленты, вышитые кружками из блесток. Вдруг последовало запрещение носить их, ибо-де они похожи на орденские»[13]. Очевидно, все это только слухи, и никто этот фрагмент воспоминаний Греча не комментировал. Но скинуть со счетов это свидетельство Н. И. Греча, который начал издавать в 1812 г. «Сын отечества», тоже нельзя.
На фоне этого неупотребления слова
