Игра со спичками - Daredevil

«Хоть бы они живыми домой вернулись, хоть бы и на этот раз всё было благополучно!» — подумала я о родителях.

Мы живём, строим планы на будущее, хотим чего-то достичь, порой мечтаем о счастье, а нас в любой момент могут уничтожить. И не бог, а люди, если этих людей можно назвать людьми, те самые, что решили, что у нас слишком большое население, и теперь делают всё, чтобы лишние миллионы были уничтожены. Господи, как всё ужасно!

Я выключила магнитофон, который только усилил мою тревогу. Мама велела мне лечь спать до того, как они вернутся. Однако я долго не могла уснуть, ворочаясь в постели. Песни всё ещё звучали у меня в голове, будоража невесёлые мысли. Я опять вспомнила про О. Жил себе человек — не тужил, политикой не интересовался. Но, как известно, если человек не занимается политикой, политика всё равно занимается им. Я представила себе, как вот таким же вечером, только не зимним, а осенним, они пошли с женой на мюзикл, точно так же, как сейчас мои родители…

Я потом читала в газетах, что захват театра был спланирован не без участия спецслужб, и всё для того, чтобы наши политиканы могли оправдать затишье в войне, которую они сами же и развязали, и на которой сколотили свои кровавые капиталы. А потом Буш воспользовался удобным случаем и приказал Путину испытывать там химическое оружие. Конечно, нет прямых доказательств, но как иначе объяснить, что, несмотря на гибель в «Норд-Осте» гражданина США, американская пресса не кричала о нарушении прав человека, а Буш публично поздравил Путина. Ведь обычно, если гибнет хотя бы один американец, у них поднимают вой и плач на весь свет. А остальных, которые не американцы, убивать можно! Остальные — не люди, а так, материал в расход. Как сказал Черчилль, «гибель одного человека — трагедия, гибель миллионов — статистика». Статистика, состоящая из миллионов трагедий… И эту самую статистику, сколько погибнет, а сколько останется в живых, Путин и наводил для Буша. «Путин Бушу продал душу!» — крикнула я в темноту слоган, появившийся на стенке нашей факультетской библиотеки. Правда, эта фраза не продержалась и дольше двух дней, ее старательно смыли. И это при том, что всякая матерщина держится у нас обычно на стенах неделями. Впрочем, на нецензурщину теперь цензуры нет, и вообще, в наше время кричи не кричи, пиши не пиши, а толку мало. «Бесполезно призывать к пробужденью не желающих очнуться от сна».

Среднее поколение предпочитает вообще играть в жмурки, то есть ни о чём не думать и жить сегодняшним днём, не ища объяснений негативу, происходящему в стране. А уж если приходится столкнуться с ним поближе, то можно услышать всякий бред про карму или ещё что-нибудь в этом духе. Ведь что такое карма? В тех книгах, которые я читала на эту тему (у мамы был период увлечения буддизмом и она тогда усиленно мне их подпихивала) её определяют как «закон космической справедливости». По которому все грехи, совершенные человеком в этой и в прошлых жизнях, ему отливаются. Хотя очевидно, что всё это — полнейшая чушь. Разве можно, положа руку на сердце, сказать, что каждый из убитых в самом деле натворил что-то такое в своей жизни, за что и впрямь заслуживал смерти?

Ну чём был виноват тот же О.? Или дети, которые и нагрешить-то просто не успели. А значит, нет никакой кармы, не существует ее в природе. Ее выдумали индусы, у которых рождение в той или иной касте определяло весь дальнейший жизненный путь. Всё было заранее определено, отмеряно, рассчитано, и изменить что-либо было практически невозможно, во всяком случае, очень трудно. А теперь иные пытаются приложить эти учения к нашему нестабильному миру, и получается почти смешно. Мол, если вы родились в благополучной и богатой стране, то у этой страны хорошая карма, а если в отсталой, неразвитой, воюющей, отягощенной революциями, то карма у вашей страны плохая, за что ваш народ теперь и расплачивается…

И, тем не менее, я знаю людей, которые в эту чушь верят, и как ни печально, этому есть свое объяснение. В мире, где царит произвол и насилие, где всем и вся распоряжается кучка нелюдей, способных на любое преступление ради личной Выгоды, хочется верить, что есть какая-то высшая справедливость и что хотя бы в отдалённой перспективе добродетель будет вознаграждена, а порок наказан. В мире, где могут убить ни за что в любой момент, особенно хочется верить, что смерть — это ещё не конец. Прежде, в средневековье, люди верили в рай и ад, но современного человека эта идея удовлетворяет мало.

А поверить в то, что после смерти ты родишься опять, но в лучших условиях, моим современникам почему-то проще. Хотя с такими верованиями мир вряд ли изменится в лучшую сторону. Потому что для этого нужны люди, которые скажут: хотим улучшений сегодня, сейчас! Мы не будем ждать рая на том свете или в будущей жизни. Как ни крути, а религия и в самом деле — опиум для народа. А еще недавно были времена, когда она не имела власти над человеческими душами. Её не было не потому, что её запрещали, а потому, что она была не нужна. Теперь этот старый забытый способ примириться с несправедливостью и страданиями нам возвращен, и государство нас в этом поддерживает.

Наконец, я заснула, но спала неспокойно. Мне снилось, что мы с родителями в большой компании, вернувшись из леса, стоим на платформе и ждём электричку. Вдруг я замечаю О. и не верю своим глазам, потому что даже во сне знаю, что его нет в живых. Затем, преодолев смущение, подхожу и спрашиваю: «Скажите, а что Вы думаете про перестройку?». Наяву я едва бы осмелилась, но тут меня подхлёстывала мысль, что если я не спрошу сейчас, то не смогу сделать этого уже никогда. Она смотрит на меня с удивлением (тема политики в нашей среде считается, как бы это сказать, не слишком пристойной, что ли), и даже собирается что-то ответить, но тут мама хватает меня за руку и тащит подальше со словами: «Не приставай к людям!»…

…Наутро следующего дня, находясь в том неустойчивом состоянии между сном и пробуждением, которое часто случается, если плохо выспишься за ночь, я услышала телефонный звонок. Я сделала над собой усилие и, рывком вскочив с постели, босая кинулась в коридор. Прежде чем схватить телефонную трубку, я бросила взгляд на часы над дверью, отметив, что уже девять, а это значит, что я опаздываю. Обычно меня будит мама, и мы вообще-то накануне договаривались, что она меня растолкает в полдевятого. Что ж, значит, она проспала… Так думала я в тот момент…

— Алло! — сказала я, взяв трубку.

— Маш, это ты?

— Да. Привет, Кать.

— Я тебе вот что звоню — экзамена сегодня не будет.

— Как не будет? Она что, заболела?

— Да нет, просто наша ветка всё ещё закрыта.

— Как закрыта?

— Ну, из-за теракта вчерашнего.

Перед глазами у меня всё поплыло. Где-то внутри сжался холодный комок. Как? Опять? Да, умом я знала, что при этой власти кошмар неизбежен. Столько раз я слышала, что могут грохнуть метро, и когда я услышала об этом, то сразу же все поняла, не могла не понять, о чём речь. Умом поняла, а сердцем не могла примириться.

— Какого теракта? — безнадёжно и бессмысленно спросила я.

— Ну, метро вчера взорвали, разве ты не смотрела вечером новости?

— Нет…

— У тебя хоть никто не погиб?

— Н-не знаю…

— У меня в семье вроде все живы. Вообще ужасно. И когда, наконец, всё это кончится?

— Да…, да… — отвечала я чисто механически. Она-то услышала об этом вчера вечером и уже успела оправиться от первого шока настолько, что была в состоянии говорить, а я ещё нет…

Положив трубку, я опрометью бросилась в спальню родителей. Пусто. Они не вернулись вчера ночью домой!

Некоторое время ещё оставалась надежда. Может быть, из-за проблем с транспортом они просто не смогли доехать…

Я отчётливо помню, как включила телевизор и слушала, затаив дыхание, последнюю оперативную информацию. Всё было так, как обычно у нас бывает в таких случаях: время от времени сообщали противоречивые данные о количестве жертв, Путин опять нёс какие-то стандартные фразе о борьбе с международным терроризмом… Как всегда. Что бы у нас в стране не произошло — президент не виноват. Виноват кто угодно, международный терроризм, кризис, неблагоприятные климатические условия…, только не он. А я где-то читала, что когда в Японии обвалился мост, там премьер в отставку подал. А нашему президенту — хоть бы что! Хотя по японским меркам ему уже не в отставку подавать, а харакири давно совершить бы надо. Но вместо этого он ещё на второй срок собирается. И изберётся! В стране предостаточно идиотов, доверяющих президенту, умеющему говорить гладко и бессодержательно.

Я трудиться не сумел,Грабить не посмел,Я всю жизнь свою с трибуныЛгал доверчивым и юным,Лгал птенцам!

Тем временем новости кончились и на экране появилась физиономия, рекламирующая Tide. Ну да, конечно, траур у нас обычно объявляют по понедельникам, а сегодня ещё четверг.