Корона мертвого короля (СИ) - Бердникова Татьяна Борисовна

Что делать, приближенный совет Его величества не знал. Преемника своей власти всегда выбирал король, буде он оказывался бездетным, но сейчас выбрать его было некому. Более того — нечем было увенчать голову нового правителя, ибо корона была едина и создать подобную представлялось задачей невозможной. По легенде, первого короля дель’Оры короновали сами Облачные боги, возложив венец на его голову. Воссоздать то, что было создано руками небесных созданий, люди не могли и не смели.

Так королевство осталось без короля. Князья, каждый в своем отдельном княжестве, забрали полную власть в свои руки, и на вверенной им территории творили, что хотели. Штат королевских придворных разбежался. Теперь каждый был сам по себе, ибо не было короля, могущего объединить народы под своей величественной дланью.

Нет ничего удивительного, что в княжествах — в каждом свои, — регулярно возникали какие-то проблемы, с которыми по мере сил своих, кто успешно, а кто и не очень, справлялись князья.

Чернокнижник в княжестве Финора был лишь одной из проблем владетельного князя Фредо́ д’Ардженто или Серебряного Фредо, как прозвали его в народе. Он был, можно сказать прямо, самой маленькой его головной болью, ибо куда сильнее князя волновали иные вопросы.

Так, например, беспокоило его, что Черные леса, где бесследно сгинул король Тревор, находятся именно на его территории. Что монстр, очевидно, и погубивший храброго владыку, до сих пор еще периодически дает о себе знать — то словно исчезает куда-то, а то возвращается вновь. Что по княжеству ползут, наперегонки со слухами о несостоятельности князя, разные мерзкие твари, происходящие из тех же Черных лесов, разбредаются во все стороны, и мучают жителей.

Головных болей у князя Фредо было очень много. Но самой главной из них все равно оставался Медведь.

…Сегодня голова у Фредо болела особенно сильно. По причине этого он был небрит, недоволен и мрачен, что, впрочем, не слишком бросалось в глаза — копна вьющихся светлых волос, спускающихся ниже подбородка, успешно скрывала выражение лица, а светлый пушок на бледных щеках и вовсе не был заметен. И, тем не менее, князь всеми силами старался продемонстрировать, что желания вести обычные рабочие дела он не испытывает.

Подданные не понимали.

Уже с самого утра, едва он успел пробудиться, ему донесли, что вчера ночью были обнаружены трое стражей, определенно вступивших в схватку с проклятым чернокнижником. Стражи находились в весьма плачевном состоянии, определенно повредились разумом и, похоже, чернокнижник похитил их души, как делал со многими до того… Описать нечестивца стражи затруднялись. Сходились в одном — одет он был бедно, носил дырявый плащ, а еще у него были серебряные глаза с черным ободком. Но последнее Фредо знал и сам.

Ему вообще было известно о чернокнижнике гораздо больше, чем кому бы то ни было в королевстве, но показывать этого он не хотел по вполне объективным причинам, которые знал только он сам. И еще Медведь.

— В Черных лесах вновь объявился монстр, Ваша светлость, — главный министр почтительно поклонился, — Он ворует овец и коз, он убивает людей, и сладу с ним нет. Его пасынки бродят по полям, и нет возможности растить пшено и овес, они губят посевы. Химеры жгут леса…

— Достаточно, — Фредо взмахнул рукой, прерывая доклад об обстановке в княжестве. Слушать больше ему не хотелось — что надо сделать, он уже знал.

— Медведя ко мне, — он попытался сдержать вздох. Беседовать с ним князю не хотелось смертельно, выслушивать очередные нотации желания не было ни малейшего, но альтернативы не наблюдалось. Медведь был единственным, кто мог бы совладать с монстрами, мог бы приструнить их или уничтожить окончательно… если бы захотел.

Главный министр вновь поклонился и, вежливо повернувшись, заспешил исполнять княжеское повеление.

Фредо безучастно следил за ним. Вот он семенит по красному ковру на полу рабочего кабинета князя, вот подходит к дверям, вот берется за ручку…

Створка распахнулась, едва не оторвав министру руку, и в кабинет вихрем ворвался здоровенный, высокий и сильный мужик со свирепым лицом. Литые мускулы бугрились и переливались под его простецкой одеждой; неприятное от природы лицо было перекошено гневом, огромные кулаки сжаты и, похоже, ярость свою он намеревался выплеснуть не на кого-нибудь, а именно на князя.

Услышав тихий вскрик, и заметив держащегося за руку, выронившего бумаги министра, жуткий человек скрипнул зубами.

— Пошел вон, — бросил он, вкладывая в эти слова столько силы, что не подчиняться им казалось невозможным. Голос у него был низкий, хриплый и какой-то рычащий, полностью соответствующий общему облику.

Министр, руку которому ворвавшийся зверь явно повредил, тихо охая, опустился на колени и принялся кое-как собирать с пола свои бумаги. Потом прижал их к груди поврежденной рукой и, явственно оберегая запястье, выскользнул за дверь, плотно прикрывая ее.

Фредо, безмолвно выждав, когда министр удалится, неспешно поднял взгляд на вновь прибывшего.

— Ты перекалечил мне всех слуг, — говорил он ровно, спокойно, без какого-либо намека на страх или трепет перед этой горой мышц, — Тебе следует быть сдержаннее, Медведь.

Медведь зарычал и, демонстративно разминая кулаки, надвинулся на князя. Тот, худощавый, невысокий, остался совершенно равнодушен к этой демонстрации. Лишь зеленые глаза в обрамлении густых ресниц нехорошо блеснули.

— Не забывайся.

— Я забываюсь?! Я?!! — Медведь взревел, как настоящий лесной зверь, — Да ты! Ты не думаешь ни о чем, ты так ведешь себя, а я! Ты!!

— Успокойся, — все так же ровно велел Фредо, — Мне неприятно разговаривать с рычащим зверем. Надеюсь, ты пришел по делу сейчас, ибо мне неприятна твоя ярость. Тебе известно, что в Черных лесах снова воцарился хаос?

Медведь зарычал.

— Мне плевать на Черные леса! Ты! Что творишь ты, Фредо?! В пустоши Пролитых Слез обнаружено трое стражей, лишенных рассудка! У одного сломаны ноги, у другого обожжено лицо и руки, а третий и вовсе болтался в воздухе, его едва сумели спустить вниз! Не говори, что это не твои шуточки, князь, или, клянусь, я…

Фредо вытянул в его сторону руку в останавливающем жесте. Лицо его оставалось все таким же невозмутимым.

— Мои стражи не должны быть столь глупы, — хладнокровно начал он, — Отправляться втроем в погоню за чернокнижником — опрометчиво…

— Особенно, когда этот чернокнижник — их князь, — ядовито вставил Медведь. Князь тяжело вздохнул и уперся двумя пальцами в висок. Лицо его обрело просящее выражение.

— Аркано… — он впервые обратился к Медведю по имени, — Пожалей меня. У меня с самого утра болит голова, я устал! И я только и слышу, что о проблемах Финоры, о тех, о которых знаю и сам! Да, мне известно, что стражи, напавшие вчера на меня, были обнаружены сегодня. Это я послал людей проверить пустошь Пролитых Слез, сказал, что там может быть чернокнижник. Они напали на меня — я защищался, а после сам же и спас их! Чем ты недоволен?

Аркано раздраженно скрипнул зубами.

— Великая праматерь, как ты милосерден! Ты лишил их разума, забрал их души, Фредо! Эта участь хуже смерти, они будут доставлены в дом Потерянных душ…

Князь безжалостно улыбнулся.

— Тем лучше. Не будут в дальнейшем путаться под ногами. А безмозглых глупцов в страже держать я не намерен, Аркано! Сейчас речь не об этом. В Черных лесах…

— Я слышал про Черные леса! — мужчина с размаху опустил огромный кулак на стол князя, заставляя тот содрогнуться всем телом. Хрупкая вазочка, полная живых цветов, затрепетала и начала заваливаться на бок, но правитель вовремя ее подхватил.

— Ты не соразмеряешь свою силу, — холодно вымолвил он, — Постарайся впредь не делать этого. А свой гнев тебе бы стоило обратить против монстра, погубившего короля Тревора…

Медведь зарычал, совершенно не пытаясь сдерживать себя и продолжая обращать гнев против собеседника. Внимать его речам он предрасположен не был.

— У тебя нет доказательств, что это тот самый монстр! Фредо! Я знаю, ты одержим мыслью отыскать Тревора, но всем известно, что он погиб…