Корона мертвого короля (СИ) - Бердникова Татьяна Борисовна

— Слушай, дядя… Он всегда такой?

Аркано, сам изрядно впечатленный выдержкой молочного брата, отстраненно пожал плечами.

— Без понятия. Я первый раз с ним попадаю в такой переплет.

— Фракасо… — пират тяжело вздохнул и, не решаясь убрать клинок, все-таки опустил его, — Так… Так, надо понять, что мы знаем о ноофетах до того, как они пробьются в комнату. Так?

Послышался слабый, неприятный скрежет, сменившийся негромким треском. По стеклу, разбегаясь в разные стороны, побежали трещинки, угрожающие и безжалостные. Ноофеты за ним, почуяв близость добычи, оживились и принялись царапать стекло с удвоенной энергией, начали колотиться в него, яростно скаля жуткие зубы.

Мартын отступил назад и без излишних церемоний спрятался за спину Медведя.

— Я в этом не участвую! — категорично заявил он, — Вы, это… вы тут сражайтесь, а я пойду, пожалуй, помогу хозяину бояться.

Он начал пятиться, надеясь быстренько выскользнуть в дверь, но крепкая рука, ухватив его повыше локтя, не позволила исполнить это малодушное желание.

— Такие шутки в военное время не канают, уважаемый, — главнокомандующий широко

улыбнулся, — Еще раз скажешь что-то подобное — отправлю в пасть ноофетам первым. Может, пока они будут жрать тебя, мы их порубаем.

Лопоухий пират сжался и, тяжело сглотнув, медленно вновь вытащил убранный, было, кинжал.

— Ну… ну хорошо, если тебе не жалко хозяина… — он быстро пожал плечами и торопливо перевел стрелки, с претензией указывая острием кинжала на князя. Фредо, замерший недалеко от окна, казался не просто спокойным — он выглядел равнодушным и, видимо, к битве готовиться не собирался.

— А почему тогда он не вооружен? Ты вот меня ловишь, а он, по-моему, первым линять намылился, ты бы присмотрелся…

— Ему не нужно оружие, — Аркано быстро улыбнулся, мельком глянув на молочного брата. Глаза того сверкали серебром, лицо было серьезно и сосредоточенно, а пальцы, непрестанно двигаясь, складывались в какие-то символы. Губы его шевелились, слагая беззвучно, незаметно для товарищей, слова очередного заклятия. Фредо выстраивал защиту комнаты.

Бледная ладонь с длинными когтями надавила на треснувшее стекло сильнее, вдавливая его в комнату, пытаясь высадить из рамы. Стекло прогнулось, как резиновое; маленькие трещинки растянулись, образуя странное подобие стеклянной сети, не пропускающей монстров внутрь.

Снаружи донеслось злое шипение.

Князь скрипнул зубами, отступая на шаг, продолжая держать руки сложенными вместе и крепко прижатыми к груди — последний, завершающий символ защиты, на котором и держалась вся магическая оборона. Оборона, сквозь которую с тупой яростью рвались ноофеты.

К одной ладони прибавилась другая, третья, четвертая… Чудовища давили на гибкое стекло, силясь прорвать его, пытаясь все-таки ворваться в комнату и разорвать людей на части, напившись их крови.

Трещины становились все шире; Фредо отступал все дальше — сил чернокнижника против такой массированной атаки не хватало, он уже не справлялся и ощущал, что с секунды на секунду будет побежден.

Мартын, следящий за происходящим с открытым ртом, закрыл его и шумно сглотнул, переводя взгляд на стоящего рядом мрачного, как ночь, Медведя.

— То… то есть, он — князь, да еще и… колдун, маг?..

— Чернокнижник, — процедил сквозь зубы Аркано. Сообщать мимолетному знакомому о том, кем является его молочный брат, главнокомандующему не хотелось, но, коль скоро тот уже все видел сам, смысла таиться не было. Лопоухий пират опять приоткрыл рот и, не говоря ни слова, обалдело покрутил головой. Темная шевелюра его от этого заколыхалась, создавая ощущение смутного водоворота вокруг макушки.

Стекло лопнуло как-то совершенно неожиданно, брызнуло осколками, впуская в комнату ледяной ветер, торжествующий вой, и трех жутких монстров, мгновенно скользнувших внутрь. Князь отступил, вскидывая правую руку и перекрещивая пальцы на ней.

— Свет огня, что горит в свечи, Разгони тьму ночи! — воскликнул он и, увернувшись от первой атаки — удара наотмашь когтистой лапой, отскочил к друзьям, продолжая, — Тех, кто прячется в ночи, Прогони ты прочь!

Пламя свечи дернулось, заколыхалось, поднимаясь вверх и разрастаясь на глазах. Ноофеты, ощутив его жар, отшатнулись, попятились от разгорающегося огня, неприятно шипя на него. Передвигались они странно — нижние их конечности были согнуты, как задние лапы кошки или собаки, поэтому по ровной поверхности этим жутким чудовищам ходить было затруднительно, но они справлялись.

Фредо напряженно следил за тем, как огонек свечи становится высоким языком пламени, поднимается до самого потолка… А потом вдруг опадает вниз, и вновь обращается маленьким огоньком.

— Рифма неудачная… — он скрипнул зубами, отступая ближе к своим друзьям. Ноофеты, обрадованные тем, что тревога оказалась ложной, медленно повернулись к ним, опять скаля жуткие зубы и, полуприсев, начали подкрадываться. Двигались они неспешно, казались неповоротливыми, но перемещались почему-то очень скоро и это внушало опасение. Кровать, отделяющую их от жертв, твари должны были миновать за считанные секунды.

Фредо, скрипнув зубами, отступил еще на шаг, замирая рядом с Аркано и спешно прикидывая, что же еще можно сделать, каким образом помешать врагам добраться до них. На соратников в этот момент чернокнижник практически не рассчитывал, почти забыв об их присутствии — с такими чудовищами, по его мнению, сражаться следовало только магией.

Мартын, следящий за происходящим с открытым от изумления ртом, закрыл его и шумно сглотнув, медленно перевел взгляд на хмурого Медведя рядом.

— Обалдеть, — коротко резюмировал новый знакомый и, хмурясь, предпочел уделить внимание полю боя.

Оно было небольшим — маленькая комната, да трое кроватей, между которыми уже замерло по одному монстру. Третий плавно обтекал одну из постелей, а в разбитое окно влезали все новые и новые твари, которым, чудилось, нет конца.

Резкий, внезапный крик, вопль, разорвавший воцарившуюся на несколько мгновений тишину, заставил вздрогнуть не только монстров, но и обоих молочных братьев.

— Банзай!!

Мартын, выхватив кинжал, прыгнул на кровать и, демонстрируя чудеса ловкости и бесстрашия, вонзил его в глотку ближайшему ноофету. Тот захрипел, забулькал — сталь в горле не причиняла ему вреда, но была, тем не менее, весьма досадной помехой, от которой безмерно хотелось избавиться. Костлявая, сухая рука с длинными когтями стиснула запястье противника. Пират не сдержал крика боли — хватка у твари оказалась сильной.

Пальцы против воли разжались и кинжал, выскользнув из них, так и остался в глотке монстра. Тот, уже как будто не замечая торчащего из плоти оружия, торжествующе зарычал и потянул несчастного парня к себе.

Менестрель снова закричал, завопил, отбиваясь изо всех сил, пытаясь оттолкнуть жуткое создание и с ужасом понимая, что своим безрассудным поступком подписал себе приговор…

В воздухе свистнул меч. Отрубленная рука чудовища, продолжая цепляться за запястье спасенного пирата, бессильно повисла. Монстр зарычал, протянул, было, вторую руку… но в следующий миг тонкая, прочная, полупрозрачная сеть, вдруг возникшая неизвестно откуда, оплела его, начисто лишая подвижности.

Фредо перевел дыхание. Магия такого уровня давалась ему с трудом — за свою жизнь он больше привык к шаловливым стишкам, при помощи которых завораживал прекрасных крестьянок, или сбивал с толку глупых стражей. Сейчас же приходилось прыгать выше собственной головы, и это изрядно утомляло.

Ноофеты, которые, забираясь в теплую, освещенную комнату, влекомые запахом живой крови и плоти, ожидали встретить здесь практически жертвенных агнцов, а встретили суровых воинов, ненадолго оцепенели, тупо созерцая происходящее.

Медведь, решительный и уверенный, как и всегда, криво ухмыльнулся и, спихнув застывшего на кровати Мартына на пол, наступил на простыню тяжелым сапогом, с размаху снося плененному монстру голову. Та покатилась, подпрыгивая на полу, подкатилась к самым ногам соратников…