Остров моих сновидений - Карен ван дер Зее

Выключив воду, она как следует растерлась и вернулась в спальню. Облачилась в длинную облегающую юбку с цветастым экзотическим узором и белую шелковую кофточку с короткими широкими рукавами. Несколько минут расчесывала волосы — привела их в относительный порядок и подвязала на затылке шарфом цвета сандалового дерева. На работе волосы не должны ей мешать, и Ким постоянно скручивала их лентой или шарфом, чтобы пряди мгновенно не разлетались в разные стороны, придавая хозяйке легкомысленный вид. Яркие светлые волосы, большие голубые глаза — настоящая кукла. Ким скорчила рожицу своему отражению в зеркале, потом сделала макияж и вдела в уши серьги, завершая утренний ритуал.

На кухне сварила кофе и выглянула в окно — непривлекательный пейзаж: кирпичные стены и крыши, заставленные антеннами, водяные цистерны и трубы; тут и там участки, превращенные любителями в некое подобие садиков, с растениями в горшках.

Может быть, стоит сменить обстановку, совершить что-то необычное? Поехать куда-то, подальше от мужчин… И откуда только взялись такие мысли? Зачем ей вообще какие-то перемены — она и так счастлива: любит свою работу и просторную мансарду, Нью-Йорк и своих друзей. Так чего же еще желать? Только нежного любовника…

— Нет, это мне не нужно! — сказала она себе вслух, подняв голову на звук открывающейся двери.

Из своей комнаты вышел Джейсон, в серых теплых брюках и ослепительно белой футболке. Высокий, светловолосый, красивый — похож на викинга; ни с кем почти не общается, похоронил себя в завалах пыльных книг. Почему — остается только догадываться.

— Доброе утро! — радостно приветствовала соседа Ким, наливая ему чашку кофе; глаза у него какие-то воспаленные — видимо, недосыпает.

— Спасибо, — пробормотал Джейсон, забирая кофе и прислоняясь к столу.

— Садись! — предложила она.

— Нет, благодарю, и так всю ночь сидел.

Пока она мечтала о таинственном любовнике, который ласкал ее на залитом лунным светом ложе, он странствовал по вселенной чисел — или чем там еще занимаются такие гении?

— Когда тебе снятся сны, — задала она вопрос, повинуясь внезапному импульсу, — ты видишь в них какой-то смысл, своего рода послание?

— Мне никогда ничего не снится.

— Всем снятся сны, — возразила Ким. — Ты просто не помнишь их.

— Это спасает меня от сожалений, когда приходится просыпаться. — В его голубых глазах мелькнула смешинка.

— А мне снова и снова снится один и тот же сон. — Ким вздохнула. — Я уже начинаю… беспокоиться.

— И что это за сон? — поинтересовался Джейсон. — Кто-то преследует тебя? Или ты падаешь в бездонную пропасть?

— Не-ет… все куда более романтично. Мужчина, которого я не знаю, входит ко мне в спальню, когда я лежу в постели. Раздевается…

— Избавь меня от деталей, — перебил ее Джейсон, отпивая кофе.

Ким рассмеялась — она все гадала, когда именно он ее остановит.

— А разве у тебя никогда не бывает таких вот чудесных эротических снов?

— Я уже говорил тебе, что вообще не вижу снов. — Лицо его абсолютно ничего не выражало. — Пожалуй, мне пора возвращаться к работе.

Сон никак не оставлял ее в покое — картины любви мелькали в сознании, пока она работала: сегодня предстоит обсуждение новых ламп, Ким проектировала их для небольшой фирмы, занимающейся дизайном эксклюзивных интерьеров; производить планировалось где-то в Гондурасе.

Сколько высоких, широкоплечих мужчин живут в Манхэттене? Ким никогда не обращала на это внимания, тем более не считала. Но сейчас замечала их повсюду: гуляют по улицам, сидят в ресторанчиках, поднимаются в лифтах, улыбаются с афиш и плакатов. Ей представлялось, как они входят ночью в ее спальню, ложатся с ней в постель, ласкают ее. Тщетно она пыталась удержаться от этого — так неудобно, просто ужасно!

Сон преследовал ее, пока она ехала домой на такси; оставался с ней целый день, пока она работала за компьютером. Перед глазами стоял высокий темноволосый мужчина, кожа ощущала его прикосновения, губы — вкус поцелуев. Волшебные слова, что он шептал, лишенные всякого смысла, так и звенели в ушах — загадочные, таинственные… По-видимому, она сходит с ума…

Когда позвонила подруга и пригласила вместе пообедать, Ким почувствовала великое облегчение — хоть немного отвлечется. «Девочка моя, — сказала она себе, — тебе пора взять себя в руки!»

Вечером того же дня, придя домой, Ким нашла на автоответчике сообщение от Маркуса, брата: он хочет обсудить с ней нечто интересное — пусть она позвонит, как только вернется. В крайнем случае на следующее утро. Любопытно. Ким потянулась к телефону, но взглянула на часы и заколебалась: поздно звонить брату домой. Жена Маркуса, Эмми, ждет ребенка (третьего уже), тяжело переносит беременность; скорее всего, она уже спит, звонок может ее разбудить.

Что ж, жизнь Ким скучной не назовешь: у нее есть ухажер-плакса, снабжающий ее поэмами, тайный любовник (приходит по ночам), и вот теперь брат готовит нечто интересное. Улыбаясь, Ким завернулась в одеяло. В сущности, жизнь прекрасна и удивительна. Ким устроила подушку поудобнее, закрыла глаза и провалилась в сон, словно камень под воду.

И снова все было как в прошлую ночь: пришел он, снял одежду и скользнул к ней в постель; лицо его скрывали тени.

— Привет! — Она раскрыла объятия. — Я рада, что ты вернулся.

В ответ он стал целовать ее. За окном шуршали пальмовые ветви под морским бризом.

— Бахибик! — прошептал он, касаясь дыханием ее щеки и даря ей легкие поцелуи.

Ким все пыталась разглядеть его лицо, глаза; ладонями она ощущала уже знакомые контуры щек, подбородка, носа; кончиками пальцев обвела губы; опять спросила:

— Кто ты?

И почувствовала, как он улыбнулся.

— Ты знаешь, кто я, Кимми, — знаешь.

Маркуса Ким застала на следующее утро без десяти восемь: как обычно, он явился в офис едва ли не первым.

— Ким, помнишь, ты говорила, что всегда хотела вернуться в Юго-Восточную Азию? Ну, для работы, для вдохновения?

— Да, конечно! — вздохнула Ким.

Найти бы способ — например, получить там работу, или накопить денег на поездку, или выиграть в лотерею. Семья их жила на острове Ява, в Индонезии, четыре года; вернуться в Нью-Йорк пришлось, когда Ким исполнилось пятнадцать. Но она навсегда полюбила этот уголок земли. Нравилась ей интернациональная школа, куда она ходила, и буйная, прекрасная природа тропиков. Ким не переставала мечтать, что однажды вернется туда — когда представится случай.

— Единственный шанс — выиграть в лотерею, — грустно сообщила она Маркусу.