Понюшка - Терри Пратчетт

— Да, сэр! Запомню, сэр! Хотя, я думаю, что звучало бы лучше, если слегка переставить слова.

— Полагаю, у меня нет ни единого шанса увильнуть от отпуска?

Сержант нахмурилась:

— Прошу прощения, сэр, но апелляция невозможна. В полдень капитан Моркоу официально отберет у вас жетон.

Ваймс грохнул кулаком по столу и взревел:

— Я не заслужил подобного обращения после стольких лет, отданных службе городу!

— Коммандор, если позволите вмешаться, я бы сказала, вы заслужили гораздо большего.

Ваймс откинулся на стуле и прорычал:

— И ты туда же, Веселинка?

— Мне правда, очень жаль, сэр. Я знаю, как вас это тяготит.

— Да, после стольких лет быть вышвырнутым прочь! Знаешь, я умолял! А таким как я, можешь быть уверена, это дается нелегко. Умолял!

На лестнице раздался звук чьих-то шагов. Веселинка заметила, как Ваймс вложил что-то в вынутый из ящика стола коричневый конверт, быстро лизнул его клапан, запечатал и бросил на стол, где тот звякнул.

— Вот, — сказал он, скрипнув при этом зубами. — Тут мой значок, всё как приказал Витинари. Я в отставке. И никто не сможет сказать, что его у меня забрали!

Капитан Моркоу появился в кабинете, быстро пригнувшись, проходя сквозь двери. В руках у него был сверток, а из-за спины выглядывало несколько улыбающихся копов.

— Прошу прощения, сэр, понимаете - приказ свыше и все такое. Если это вас несколько успокоит, полагаю, вам повезло, что ваш отпуск продлится только две недели. Изначально она говорила про месяц.

Он передал Ваймсу сверток и вежливо кашлянул.

— Мы тут с парнями сбросились, — сказал он с вымученной улыбкой.

— Я бы предпочел что-нибудь поумнее, например стать начальником полиции, — ответил Ваймс, взяв сверток. — Знаешь, что я понял? Если я позволю им навесить на себя достаточно всевозможных титулов, то смогу с этим жить.

Он рванул бумагу и к всеобщей радости вынул из свертка крохотное цветное ведерко и совочек.

— Мы знаем, вы не собирались выбираться на море, — начал было оправдываться Моркоу, — но…

— Хотелось бы, чтобы это было море, — пожаловался в ответ Ваймс. — Там бывают кораблекрушения, контрабандисты, утопленники и прочие преступления на море! Хоть что-то происходит интересненькое!

— Леди Сибилла рассказывала, что вы и в обществе друг друга находите много приятных моментов, — вставил Моркоу.

Ваймс фыркнул.

— Это же деревня! Что приятного можно сказать о деревне? Ты знаешь, почему ее вообще назвали «деревня», Моркоу? Потому что там вообще ничего нет, кроме проклятых деревьев, за которыми, как предполагается, мы должны ухаживать, но на самом деле они всего лишь трава-переросток! Это скучно! Ничего не происходит, одно длинное воскресенье! И, в придачу, мне придется встречаться со всякой знатью!

— Сэр, вам это понравится. Я никогда не слышал, чтобы вы брали выходной, кроме как по ранению, — сказал Моркоу.

— И даже тогда он каждую секунду только суетился и ворчал, — произнёс чей-то голос от дверей. Он принадлежал леди Сибилле Ваймс, и Ваймс находил очень обидным то, как его подчиненные ее слушались. Разумеется, он был без ума от леди Сибиллы, но это не мешало отметить то, что ему более нельзя есть сэндвичи с беконом, латуком и помидором. Точнее раньше это преимущественно были сэндвичи с беконом, помидором и латуком, а теперь превратились в сэндвичи с латуком, помидором и только после этого - с беконом. Разумеется, все это было ради его же здоровья, но это только для отвлечения внимания. Почему бы им, ради разнообразия, не найти какой-нибудь вредный для здоровья овощ? Разве среди овощей не встречается, к примеру, лук? От него же газы. Разве это полезно для здоровья, а? Сэм был уверен, что где-то про это читал.

Только представьте, две недели отпуска с регулярным питанием под присмотром жены. Это просто невозможно вынести, но все равно придется. И еще был Сэм-младший, который рос как на дрожжах и проникал повсюду. Конечно, выходные на свежем воздухе, как утверждает его мать, пойдут ему на пользу. В этом с Сибилл не поспоришь, потому что если ты решил, что выиграл спор с женой, что по каким-то магическим законам природы для мужа совершенно невероятно, то, значит, ты все неверно понял.

По крайней мере, ему разрешили выехать из города не снимая доспехов. Они были словно часть него и такими же помятыми, как и он сам - за единственным исключением, что доспехи можно выправить в кузнице.

Держа на колене сына, Ваймс уставился на удаляющийся от несущей его навстречу двум неделям буколического сна[2] кареты, город. Он чувствовал себя изгнанником, но если взглянуть на светлую сторону - вдруг в городе стрясётся какое-нибудь ужасное убийство или ограбление века (поскольку, если уж на то пошло, воровство один из столпов общества), и это потребует присутствие главы городской Стражи. Остается только надеяться на чудо.

Сэм Ваймс с самого момента свадьбы знал, что у его супруги есть недвижимость где-то за чертой города. И одна из причин его осведомленности была в том, что эту недвижимость жена подарила ему. К слову, она передала ему все движимое и недвижимое имущество, в трогательной уверенности, что всем должен управлять супруг, как глава семейства[3].

Она была настойчива.

Время от времени, в зависимости от времени стоявшего на дворе года, из деревни к ним в Овсяный переулок прибывала телега, груженная всевозможными овощами и фруктами, сыром и мясными деликатесами, которые производило никогда не виданное ими поместье. К слову, он и не собирался его увидеть. Одно он знал о деревне наверняка - она хлюпает под ногами. Что примечательно, в Анк-Морпоке большая часть улиц хлюпала под ногами, но это было «правильное» хлюпанье, и которое так хлюпало с самого первого в его жизни шага, после которого он, кстати, поскользнулся и упал.

Местечко, где находилось поместье, официально именовалось Крендель, хотя чаще его просто называли Чертог Овнец. К слову частью поместья был ручей с форелью и, насколько мог припомнить из документов Ваймс, паб. Сэму было понятно, что можно владеть пабом, но как можно владеть ручьём с форелью? Если это ваша собственность, то почему она старается сбежать вниз по течению, пока вы на нее смотрите? Разве это не означает, что в этот самый момент там какой-то сукин сын ловит вашу рыбу в вашей воде? А та часть, которая в данный момент находится перед вами только что принадлежала какому-то парню выше по течению? И этот чванливый сосед-богач теперь, тот еще ублюдок, возможно, считает тебя каким-то там браконьером! Рыба-то плавает куда ей вздумается, так? Как узнать - какая именно ваша? Хотя, может они ее метят - это звучало для Ваймса достаточно по-деревенски. В общем, оказавшись в деревне, нужно постоянно быть начеку. Никакого сравнения с городом.

Глава 2

Лорд Витинари громко рассмеялся, что было для него неестественно. Он почти со злорадством хлопнул по поверженному кроссворду на странице анкморпоркской Таймс, лежавшей на его столе.

— Люффа! Из рода тыквенных и по форме напоминает огурец! Я утер вам нос, мадам!

Занимавшийся бумагами, Барабантер улыбнулся и заметил:

— Очередной триумф, милорд?

Всем было известно о противостоянии Витинари и главного составителя кроссвордов Таймс.

— Уверен, она просто теряет хватку, — ответил Витинари, откидываясь в кресле. — Что там у нас, Барабантер?

Патриций указал на пухлый коричневый конверт.

— Значок командора Ваймса, сэр. Доставлен лично капитаном Моркоу.

— Он опечатан?

— Да, сэр.

— Значит, в нем нет его значка.

— Верно, сэр. Тщательное прощупывание выявило, что в нем содержится пустая жестянка из-под табака «Двоной гром». Этот же вывод подтверждает тщательное обнюхивание.

Все еще полный энтузиазма Витинари сказал:

— Но капитан должен был это заметить, Барабантер.

— Верно, сэр.

— Ну конечно, это так похоже на нашего командора, — сказал Витинари, — разве он мог поступить иначе? Он выиграл небольшую битву, а тот, кто может выигрывать в малом, способен выиграть по-крупному.

Барабантер неожиданно нерешительно задержался с ответом.

— Да, сэр. К слову об этом, разве не леди Сибилла предложила отправиться в загородное поместье?

Витинари вздернул бровь:

— Ну, разумеется, Барабантер. Я даже и представить не могу, кому бы еще подобное пришло в голову. Наш храбрый командор известен своей привязанностью к работе. Кто еще, кроме любимой жены, был бы способен убедить его в том, как прекрасно было бы провести пару недель загородом?

— Действительно, кто еще, сэр, — согласился Барабантер, и оставил данную тему, потому что не было смысла ее развивать. У его господина имелись свои источники информации, о которых не было известно даже Барабантеру, как бы сильно он ни пытался о них узнать, и только небесам было известно, кто же все эти шпионы, притаившиеся в темноте на высоких лестницах. Вся жизнь в Овальном кабинете была полна тайн, предположений и отвлекающих маневров, где сама сущность истины трансформировалась подобно цветам радуги. Секретарю это было хорошо известно, потому что он и сам играл в этом спектре не последнюю роль. Узнать же то, что известно лорду Витинари, или точно, о чем именно он думает, человеку просто психологически невозможно, поэтому Барабантеру просто нужно вернуться к своим канцелярским делам.