Вот Человек ! - Николай Бондаренко

Субъект, похоже, попытался растянуть губы в улыбке и безразличным жестом показал на кресло около стола.

Я сел и сразу почувствовал, как от усталости заныли ноги.

— А я внимательно слушал, как ты пробираешься ко мне, — доверительно сообщил хрипловатым голосом хозяин кабинета. — Любопытно ты ходишь. Кстати, я давно заметил: нет и двух экземпляров с одинаковой походкой. У каждого свой темп, ритм, постановка тела и головы. Я серьезно подумываю над научным трудом на эту тему… Но это потом, потом. Основная моя деятельность совсем иная. Скажу сразу: я любопытен буквально ко всему. Я, так сказать, отдыхаю, посвящая себя то одной, то другой проблеме.

Хозяин кабинета легко поднялся, мне даже показалось — вскочил, но сразу же обрел солидность и не спеша направился к высокому, под потолок, окну. Он пристально посмотрел куда-то вдаль, за небоскребы, и, внимательно что-то там изучая, жестко заговорил:

— Погода не должна действовать на самочувствие. Мне лично такая погода нравится. Помогает лучше сосредоточиться и принять оптимальное решение… Я понимаю, что ты, — он повернул голову в мою сторону и на секунду замер, — что ты облучен этим ненастьем и, возможно, прескверно себя чувствуешь. Однако, повторяю, не только погода, но и ничто другое не должно поколебать мои правила. Первое из них: когда стою, никто не имеет права сидеть.

Последние слова он почти выпалил, и я не сразу уловил их смысл, продолжая пребывать в кресле.

— Еще раз повторяю, — повысил голос хозяин кабинета. — Когда я стою…

Подчиняясь неведомому чувству, похожему на страх, мгновенно встал и в нерешительности замер.

— Нет, нет, не пойми меня превратно, — смягчился мой повелитель. Ну как его еще назвать? — Мы должны быть друзьями. Отношения между нами — только искренние, только честные. Фальши я не потерплю.

Повелитель не спеша вернулся за стол, удобно уселся (боже мой, я продолжал стоять!) и как ни в чем не бывало по-свойски кивнул мне — мол, усаживайся, какие тут церемонии.

Зазвонил телефон. Он внимательно кого-то выслушал и спросил:

— А прибыль? Два миллиона? И это предлагаете мне?.. Тогда другое дело. Подумаю.

Повелитель положил трубку и сказал:

— Ну, а теперь я должен объяснить самое главное. От надлежащего понимания этого зависит и твое успешное функционирование, и перспективы твоего роста, и наши общие дела. Сейчас ты на первой ступени деловой проверки. Участок твой, подчеркиваю, в общей системе моих забот занимает незначительное место, но для тебя, для делопроизводства имеет неоценимое значение. Впоследствии, когда ты себя проявишь, перед тобой откроются новые горизонты. Только старайся, только будь на высоте положения. Уж я-то тебя не оставлю.

Повелитель, довольный, подмигнул и сразу же надел маску безразличия.

— Видел город? — спросил он.

Я кивнул.

— Видел парк?

Я снова кивнул.

— А небо видел?

Кивнул опять.

— Кому, по-твоему, все это принадлежит?

— Не знаю, — чистосердечно ответил я.

— Не знаешь? — Он от неожиданности приподнялся, и длинное его лицо еще более вытянулось. — Не имеешь права не знать! И город, и земля, и вода, и небо — все принадлежит мне. Мне единственному. Теперь ты догадываешься, с кем имеешь, дело и кому будешь верой и правдой служить?

— Вы… король?

Мой нечаянный вопрос понравился повелителю. Серое лицо его просветлело.

— Вот именно — король! Если мыслить широко. А в сущности, ни один король мне в подметки не годится. О, ты еще узнаешь степень моего могущества! — Его длинные, почти прозрачные пальцы забарабанили по столу.

Когда дробь оборвалась, повелитель безразлично сказал:

— В тех случаях, когда возникнет необходимость обратиться ко мне, называй меня «господин Карл». Со временем, когда ты положительно проявишь себя, я разрешу сократить первую часть обращения, а пока… Субординация неумолимо требует именно такой формулировки. Почему — Карл? Охотно поделюсь. Во-первых, как ты гениально догадался, в честь всех королей земли. Известны целые династии Карлов. Во-вторых, имя «Карл» предельно короткое, звучное. Примерно с этих же позиций будет определено и твое имя. Мне безразлично, каким словом обозначали тебя до сих пор. Это чистейшая условность. Я буду звать тебя, ну, например, Че-ло-век. Нейтральное, простое слово. Лучше и не придумаешь Че-ло-век!

Карл размеренно застучал по зеркальной полировке стола, и я вдруг заметил: пальцы и отражение их были похожи на хищное чудовище: длинная зубастая пасть широко открывалась, и зубы, в ожидании добычи, нетерпеливо клацали…

Возникшее было неприятное чувство погасила резкая мысль: Человек! Видимо, не случайно Карл хочет дать мне такое имя. Я точно знаю: за этим стоит нечто очень важное… Возможно, через это я и сюда попал… Вполне возможно. Ведь я отрицал… Но что? Что-то ведь отрицал!..

Не пойму, что стало с моей безукоризненной памятью…

— Ты что-то сказал? — прищурился Карл.

— Н-нет…

— Не советую лгать. — Карл проницательно усмехнулся.

— Я думаю… имя «Человек» вполне подходящее.

— Здесь думаю только я. Ты будешь думать, когда я прикажу. Че-ло-век! Язык сломаешь, если произносить каждый день да по несколько раз… Нельзя забывать и принцип экономии. Доли секунды, дополнительно затрачиваемые на произнесение двух лишних слогов, только за год дадут ощутимую экономию времени! Хочешь знать, сколько конкретно? Возьми карандаш и посчитай. Таким образом, я естественно прихожу к более короткой, а следовательно — более удобной форме: не Че-ло-век, а Чек. Можно было бы оставить апостроф, то есть напряженную паузу после Ч, но не станешь же ты издеваться надо мной — заставлять произносить неудобное Ч'эк, вместе плавного — Чек. Этот фонетический вариант близок и тем, что вызывает приятные ассоциации, связанные с некоторыми банковскими операциями. Вот так-то, дорогой Чек. От всей души поздравляю и перехожу к следующему ознакомительному этапу.

Опять зазвонил телефон, и Карл стал говорить в трубку:

— Да, да, спасибо. О, приятно слышать!.. Да не торопитесь. Будет у вас и нефть, и руда… Скоро уже, скоро. А за поддержку благодарю. Без вас мне было бы туго!

Карл положил трубку и нажал под столом невидимую кнопку — на стене вспыхнуло изображение, и кабинет наполнился стуком пишущих машинок. На экране хорошо видны девушки — служащие огромного тайпинг-офиса; руки девушек безостановочно взлетают над клавишами, лица сосредоточены на выполняемой операции. Каждое рабочее место пронумеровано, цифры четко просматриваются вдоль длинных рядов.

— Прекрасно работают, — усмехнулся Карл. — Потому что знают: место каждой из них готовы занять те, что остались на улице.