Предыстория катастрофы - Роальд Даль

— Поздравляю, — сказал ему доктор, — у вас сын.

У человечка были пышные бакенбарды, тщательно расчёсанные под Франца-Иосифа. От него шёл сильный запах пива.

— Сын?

— Да.

— Как он?

— Отлично, и жена тоже.

— Ну хорошо.

Он повернулся и странной подпрыгивающей походкой направился к кровати, на которой лежала его жена.

— Ну, Клара, — сказал он, улыбаясь в усы, — как твои дела?

Он наклонился к ребёнку. Потом он наклонился ниже. Быстрыми, резкими движениями склоняя торс, он наконец приблизил лицо к головке младенца, так что между ними оставалось не больше двенадцати дюймов. Повернувшись к нему лицом, жена умоляюще глядела на него.

— У него великолепные лёгкие, — заявила хозяйка. — Слышали бы вы, как он орал, когда только родился.

— Боже мой, Клара…

— Что, дорогой?

— Но он ещё меньше Отто!

Доктор быстро сделал к нему два шага.

— С ребёнком всё в порядке, — сказал он.

Муж медленно выпрямился, отвернулся от кровати и глянул на доктора. Он был ошеломлён и растерян.

— Не лгите, доктор, — произнёс он. — Я знаю, что это значит. Всё будет опять как прежде.

— Послушайте, — сказал доктор.

— А вы, доктор, знаете, что произошло с остальными?

— Забудьте про остальных, герр Гитлер. У вас родился сын.

— Слабый и маленький!

— Послушайте, любезный, он только что появился на свет!

— Всё равно…

— Что вы хотите? — вмешалась хозяйка. — Свести его в могилу своими разговорами?

— Хватит! — резко оборвал доктор.

Мать плакала. Её тело содрогалось от рыданий. Доктор подошёл к мужу и положил ему руку на плечо.

— Приласкайте её, — шепнул он. — Пожалуйста. Это очень важно.

Он взял мужа за плечо и стал тихонько подталкивать к краю кровати. Муж в нерешительности колебался. Доктор сжал его плечо крепче, настойчиво подавая знаки пальцами. В конце концов муж неохотно нагнулся и поцеловал жену в щёку.

— Ну ладно, Клара, — сказал он. — Не плачь.

— Я так молилась, чтобы он выжил, Алоис.

— Ну, да.

— Несколько месяцев подряд я приходила в церковь и на коленях молила, чтобы ему была дарована жизнь.

— Ну, да, Клара, я знаю.

— Трое у нас умерли, но больше я не вынесу, понимаешь?

— Ну, разумеется.

— Он должен выжить, Алоис, должен, должен… Смилуйся над ним, Господи!..