Сердце не прощает - Анатолий Софронов

Топилина (с некоторым удивлением). Как это у вас тут ладно получается.

Егорова. И не говори, Катенька! Получается...

Новохижина (с искусственным восхищением). Так Домнушка же самая что ни на есть душевная женщина в нашем хуторе!

Входит Нюра. Она в красной атласной кофте.

Нюра. Мама, Гриша сказал, чтобы я пришла.

Новохижина. Помогай нам, Нюра.

Топилина. А что ж тут уж помогать?

Новохижина. Пускай салфеточки вырезает. Ах, Нюрка ты Нюрка, складная ты растешь. Атласную кофту надела и расцвела, как мак в степи. А ведь и мы, бабоньки, были когда-то такими. (Запевает.)

«Стоит гора высокая,А пид горою гай, гай, гай...Зеленый гай, густесенький,Неначе справди рай».

Все тихо подпевают Новохижиной, продолжая накрывать на стол. Нюра приносит из хаты ножницы и режет белую бумагу на салфетки.

«Тай не журитесь, вербочки,Ще вернется весна,А молодость не вернется,Не вернется вона».

Входит Ажинов. Он в синих галифе, сапогах, белой легкой косоворотке. Увидев Ажинова, женщины смолкают.

Ажинов. Помешал я вам, товарищи, песни петь?

Топилина. Здравствуйте, Андрей Тимофеевич.

Ажинов. Здравствуйте. (Здоровается со всеми.) Дарья Герасимовна, где же ваш супруг дорогой? Зашел — ни вас, ни его нет.

Выпряжкина. Гуляет где...

Ажинов. Ну, уж гуляет...

Выпряжкина. Нехай гуляет... У меня тоже резерв есть.

Ажинов (обратив внимание на Нюру). А это чья же красавица?

Новохижина. Моя дочка. (Нюре.) Поздоровайся с директором.

Ажинов. Ишь ты какая! (Здороваясь.) Как зовут тебя?

Нюра. Нюра.

Ажинов. Пойдем ко мне в совхоз работать?

Нюра (вспыхнув). А что делать?

Ажинов. Хочешь — в бригаду... А хочешь — в лабораторию определим, ученой тебя сделаем.

Нюра. В лабораторию пошла бы.

Егорова. Вы, Андрей Тимофеевич, зараз весь колхоз готовы к себе перетянуть.

Ажинов. У меня для всех работы хватит. (Указывая на стол.) У вас тут праздник... А я гость незваный. (Выпряжкиной.) Где бы мне вашего казака отыскать?

Выпряжкина (похлопав ладонью четверть с вином). Вино его уже туточки — скоро и хозяину быть.

Новохижина. Уж вы, Андрей Тимофеевич, никуда отсюда не уезжайте. Будьте гостем у нас.

Топилина (неуверенно). Да-да, просим...

Ажинов. Я бы остался, да хозяйка робко приглашает.

Топилина (настойчиво). Останьтесь, Андрей Тимофеевич, прошу вас. Праздник у нас сегодня... После переселения... Решили отметить. Останьтесь... Обидите иначе.

Ажинов. Повод важный... Придется остаться.

Новохижина (Ажинову). Вы только нам свою машину выделите по хозяйственным делам.

Ажинов. Пожалуйста. (Подходит к плетню.) Сергей Петрович!

Кавалеров (входя). Слушаю, Андрей Тимофеевич.

Ажинов. Передаю тебя в распоряжение гражданки Новохижиной.

Кавалеров. На какой срок?

Новохижина. Не бойся, шофер, я не кусаюсь.

Кавалеров. Я сам зубастый.

Новохижина. С беззубым я бы и разговаривать не стала. (Выпряжкиной и Егоровой.) Пошли, бабочки.

Егорова. А я бы осталась...

Новохижина. Идем, идем... Мужика твоего привезем. Ему, как секретарю, давно машину положено иметь, а он все на бричке путешествует. (Нюре.) Поедем с нами, прокатишься. Директор нам роскошную жизню организует.

Все, кроме Ажинова и Топилиной, уходят. Через мгновение возвращается Кавалеров.

Кавалеров. Андрей Тимофеевич! Мне как, эту гражданочку во всем слушаться?

Ажинов. Ориентируясь по обстановке.

Кавалеров. Эта баба такая чертяка, что еще и машину уведет.

Ажинов. Иди, пассажиры ждут.

Кавалеров уходит. Слышен звук отходящей машины. Ажинов и Топилина смотрят за плетень.

(Обернувшись.) И как же, не надумали, Екатерина Корнеевна?

Топилина. Не надумала, Андрей Тимофеевич.

Ажинов. А мне казалось, что я прошлый раз убедил вас.

Топилина. Не убедили.

Ажинов. Выходит, напрасно старался.

Топилина. Зачем же напрасно, Андрей Тимофеевич?.. Образование мое повысили, картину обрисовали.

Ажинов. Плохой, выходит, я художник.

Топилина. Вы человек хороший.

Ажинов. Где уж хороший, если уговорить вас по могу!

Топилина. А не надо меня уговаривать, Андрей Тимофеевич. Когда у нас тут все устроится, я сама приду и скажу: «Возьмите меня к себе, товарищ директор».

Ажинов. Я уже несколько раз просил вас, Екатерина Корнеевна, не называть меня директором, у меня имя есть.

Топилина. Имя у каждого есть, но не каждый директор.

Ажинов. И все-таки прошу, не называйте. Для вас я не директор.

Топилина. А тогда как же вы меня к себе в совхоз зовете — как Андрей Тимофеевич или как директор?

Ажинов. А вы как бы хотели?

Топилина. Я думала — как директор... А еще как может быть?

Ажинов. Да. Вот видите, как... А что же? Ну, а если бы я позвал вас как Андрей Тимофеевич, пошли бы?

Топилина. Нет, Андрей Тимофеевич, не пошла бы.

Ажинов (с сожалением). Вот видите... (Уклончиво.) Екатерина Корнеевна. Подумайте еще. Пойдемте в совхоз. Дадим вам новый участок. На следующий год будем орошать виноградники прямо из Цимлянского моря. Что вас держит в колхозе?

Топилина. Все держит, Андрей Тимофеевич. Дом, семья...

Ажинов. Какая у вас семья?! Сынишка уже у меня в совхозе. Отец? Можно и его взять... Мы будем развивать пчеловодство. Нам понадобится пасечник.

Топилина. Андрей Тимофеевич, вы не всю семью назвали.

Ажинов. Я назвал тех, кто живет с вами.

Топилина. Семья моя больше.

Ажинов. Но ведь ваш муж более трех лет так и не возвращается к вам.

Топилина. А вам и это известно?

Ажинов. Известно. У меня есть недостаток в характере — я всегда знаю все, что меня интересует.

Топилина. Неправильно вы считаете, Андрей Тимофеевич... Нужна я тут. Что наши люди скажут? Переселились, новый хутор сорганизовали, а Топилина уходит, доверием колхоза пренебрегает и уходит. Нужна я тут обязательно.

Ажинов. Вот вы какая ценная! А о том подумали, сколько сейчас новых совхозов на Дону заложено — и овощных, и садовых, и зерновых? Кто-то должен в них работать?

Топилина. Должен...

Ажинов. Только не вы?!

Топилина. Не я, Андрей Тимофеевич. Нужна я в колхозе.

Ажинов. Но поймите, Екатерина Корнеевна, не смогу я так часто приезжать в ваш колхоз!

Топилина. Приезжайте реже.

Ажинов. А я не могу приезжать реже!

Топилина. А что так?

Ажинов (раздраженно). Что? Что? Понять не хотите, все услышать хотите. Не ясно вам?

Топилина. Не ясно, Андрей Тимофеевич.

Ажинов. Что же я еще должен говорить? Что полюбил вас?

Топилина. Не надо об этом говорить.

Ажинов. Но это так, Екатерина Корнеевна.

Топилина. Вот, а мне обидно стало...

Ажинов. Разве можно на любовь обижаться?

Топилина. Выходит, что вы меня в совхоз звали, только чтоб видеть меня, а не как работника.

Ажинов. Ах вы, женщины! Везде вы одинаковы! Я не отделяю одно от другого.

Топилина. А я вот отделяю, Андрей Тимофеевич, я не свободный человек.

Ажинов (неторопливо). Не свободный, не свободный... Но чувствуете вы что-либо ко мне?

Топилина. Как же я могу сказать, когда я замужем?!

Ажинов. Да нет же вашего мужа! Нет! Исчез он, оставил вас!

Топилина (с обидой). Андрей Тимофеевич, я не хочу, чтобы вы мне такое говорили.

Ажинов. Простите. Но мне обидно за вас... Человек все оставил, не увидел того хорошего, что есть...

Топилина. Где ему было увидеть... Он по-другому жил.

Ажинов. Тем более. Я смотрю на вас и не понимаю, честное слово! Каждый день думаю: вот тут, за десять километров, человек один живет, зовут этого человека Катя, хороший этот человек. Не понимаю... Ну скажите хоть слово, дайте жить человеку!

Топилина. По мне — хоть сто лет живите, Андрей Тимофеевич.