Безумие на Бали - Жерар Вилье

Когда Малко снова повернулся к раненому, тот уже опустился на корточки и сидел под деревом, напоминая бесформенный мешок. Малко нагнулся, тронул его за плечо и щелкнул зажигалкой, освещая лицо связного. Ноздри Медана расширились, губы слабо шевелились. Он был при смерти. Малко наклонился к нему, пытаясь разобрать слова раненого. Поначалу он услышал лишь бессвязное бормотание, а затем Медан дважды отчетливо произнес:

– Кали... Кали...

– Что?

Губы индонезийца замерли, дыхание прервалось. Малко отстранился и поднял зажигалку повыше.

Глаза Медана остекленели. Он умер с открытым ртом, по-прежнему зажимая руками живот. Малко осторожно отнял его руки и увидел пятно липкой крови, пропитавшей рубашку и верхний край брюк. Медана закололи ножом – несколькими жестокими ударами. Его живот превратился в сплошную рану. Чтобы выбраться из повозки, ему пришлось сделать поистине нечеловеческое усилие.

Малко уже не чувствовал изнурительной городской жары. Он быстро обыскал карманы убитого, но ничего не нашел в них, даже денег. Здесь уже поработал убийца, который нанес Медану удары ножом и скрылся, решив, что тот мертв.

На улице показался еще один рикша, и Малко поспешно спрятался за дерево. Хорошенькая перспектива для агента, выполняющего задание ЦРУ, быть застигнутым в самом центре Джакарты с трупом на руках! Малко вовсе не горел желанием познакомиться с распорядком дня индонезийской тюрьмы.

Он посмотрел вокруг. А что если за Меданом следили?

Неожиданно сумасшедший на площади издал новый громкий вопль, и Малко невольно вздрогнул. Улицы уже опустели. В Джакарте спать ложились рано. К счастью, до отеля “Индонезия” было всего пятьсот метров. Малко пошел через площадь, надеясь, что судьба избавит его от встречи с военным патрулем. Едва сдерживаясь, чтобы не побежать, он прошагал вдоль огромного, в футуристическом стиле здания мэрии, также погруженного в темноту. Его каблуки излишне громко стучали по бетонным плитам тротуара. Вдалеке, где-то в районе аэропорта Кемаджоран, завыла полицейская сирена.

В голове у Малко вертелось слово, которое дважды повторил умирающий: Кали. Если бы только Медан смог еще что-нибудь пояснить... Малко понятия не имел, что оно может означать: имя, фамилию, или, может быть, название города?

Наконец впереди показался зеленоватый фасад отеля. Кафетерий на первом этаже был еще открыт. Малко обернулся. Улица Томрин выглядела безлюдной. Слежки, похоже, не было.

Однако убийцы Медана, возможно, уже знали, где его искать... В любом случае предстоящее задание, в котором Малко отводилась роль “наблюдателя”, обещало быть довольно нервным. Кто знает, может быть, умирающему специально позволили добраться до него и тем самым вежливо намекнули Малко, чтобы не лез в чужие дела. Значит, теперь ему придется все делать самому.

Завтра в порту Джакарты бросит якорь сухогруз “Бремен”. В его трюмах лежит такое количество оружия, которого хватило бы на экипировку небольшой армии: автоматические винтовки, легкие пулеметы, боеприпасы и взрывчатые вещества. Согласно списку “Омнипола” – фирмы-отправителя, стоимость всей партии составила 623 тысячи 782 доллара. И ЦРУ очень интересовалось, кому предназначается этот любопытный груз. А адресат – несомненно из скромности – пока что предпочитал оставаться в тени.

Малко прибыл в Джакарту для того, чтобы вывести его на свет. Но, судя по участи, которая постигла Медана, получатель груза против этого возражал.

Малко входил в холл отеля “Индонезия”, и у него все еще звучал в ушах пронзительный крик сумасшедшего, осквернявшего сделанный из золота огонь на обелиске Свободы.

Однако в этой стране, где по последним данным насчитывалось четырнадцать миллионов безработных, подобную выходку можно было понять и простить...

Глава 2

Длинная улица Приок, ведущая в столичный порт Танджунг, могла привести в уныние самого неисправимого оптимиста. На ней двумя бесконечными рядами вытянулись дощатые и жестяные лачуги, возле которых копошились, словно муравьи, оборванные и обездоленные человеческие существа.

Малко, сидевший в повозке рикши в элегантном костюме из синего альпака и прятавший золотисто-карие глаза за темными очками, испытывал заметное смущение. Индонезийцы разглядывали его с удивлением и завистью: туристы в портовом районе появлялись крайне редко.

Малко с удовольствием обошелся бы без этой экскурсии. Но “Бремен” – ас ним и оружие – мог уже стоять у причала. И хотя Малко еще не имел ни малейшего понятия о том, как будет действовать, ему необходимо было прежде всего посмотреть на корабль своими глазами.

Усердно нажимая на педали, его водитель без умолку болтал на ломаном английском. В свое время этот веселый общительный парень работал барменом в отеле “Индонезия”, но остался без работы. Он несказанно обрадовался, когда Малко нанял его на целый день.

Неожиданно улица Приок разветвилась на множество узких кривых переулков: они были в порту. Вокруг теперь виднелись только доки и расшатанные ангары, небрежно охраняемые ленивыми полицейскими.

Причал был почти пуст. Две японских баржи, покрытый ржавчиной русский теплоход, филиппинский траулер. Прямо на пристани гнили оставленные без присмотра пирамиды ящиков с каким-то товаром. Порт был поистине гиблым местом. Группы одетых в лохмотья докеров предусмотрительно прекращали разговор, когда мимо них проезжал рикша. В порту давно прижилась своя опасная “фауна”, пробавлявшаяся убийствами и грабежом.

Малко объяснил рикше, что его интересует. Тот на своем языке громко обратился к очередной группе портовых рабочих. Один из докеров что-то вяло пробормотал, и рикша радостно объявил Малко:

– Корабль придет меньше чем через час. Они как раз его и ждут. Можете отдохнуть во-он там...

“Там” располагалась китайская харчевня, один вид которой обратил бы в бегство самого матерого морского волка. В ней докеры и грузчики с выпирающими из-под лохмотьев огромными бицепсами пили обжигающий арак. Получая ничтожную плату – двадцать пять рупий в день – они были вынуждены красть добрую половину того, что разгружали... Танджунг заслужил репутацию самого скверного порта в мире. Если капитану удавалось сохранить в целости хотя бы треть своего груза, это считалось чудом. Здесь исчезало все. Однажды отсюда увели даже польский локомотив, так и не увидевший ни одного вокзала...

Малко опасливо присел на краешек лоснящейся от грязи скамьи и позволил своему рикше заказать две порции арака. Несмотря на дружелюбные улыбки рикши, сидевшие в зале рабочие смотрели на Малко с нескрываемой враждебностью. В этой толпе докеров он – тайный агент – бросался в глаза, как муха в кастрюле с молоком.

Малко сделал глоток горького зелья и постарался собраться с мыслями. Кому и зачем понадобилось убивать Медана? Малко всего лишь попросил его осторожно осведомиться насчет времени прибытия “Бремена” и насчет его основного груза. Медан производил впечатление осторожного агента и успешно проработал на ЦРУ не один год. И все же он погиб... Малко заинтересовала одна деталь: в столичных газетах о смерти Медана не написали ни слова. А между тем газеты не упускали случая приписать очередное убийство экстремистам из ИКП. Странно, очень странно...

Внезапно один из докеров встал и бесцеремонно устроился за их столом. Не обращая внимания на Малко, он завел длинный разговор с рикшей. В конце концов индонезиец со смущенной улыбкой пояснил:

– Он спрашивает, не интересуют ли вас холодильники. Два десятка. Недорого...

Малко сдержал улыбку. Но докер, похоже, вовсе не собирался шутить. Малко решил, что изобразить из себя перекупщика-контрабандиста – не такая уж плохая идея. Тем более что в зале вполне могли оказаться полицейские осведомители. Он задумчиво покивал и спросил:

– Какой марки?

После этого докер уже не умолкал. Рикша едва успевал переводить, путаясь в вольтах и кубических метрах. В конце концов докер взял Малко под руку, приглашая посмотреть товар. Ситуация усложнялась. Малко начал объяснять, что ждет прибытия “Бремена”, чтобы проследить за разгрузкой.

Продавец холодильников покачал головой и что-то возразил.

– “Бремен” не будет ничего разгружать, – перевел рикша. – Он только заберет вон те доски.

Огромная лапа докера указывала на доски, сваленные в кучу на причале.

Малко уже ничего не понимал. Может быть, ЦРУ ошиблось? Однако Медана убили именно из-за этого оружия, которое якобы никто не собирался разгружать. Наверное, все-таки ошибается докер.

Между тем последний упорно тянул Малко за руку, и австриец позволил увлечь себя к холодильникам: до прибытия “Бремена” оставалось еще не меньше получаса.

Было совершенно непонятно, как “Бремен” проделал столь долгий путь и при этом не затонул.

Корабль, похоже, не красили со времен первой мировой войны. Его палубные постройки буквально разваливались на части. Трап был кое-как стянут стальной проволокой и едва доставал до причала... “Бремен” пришвартовался уже четверть часа назад, но на борту не было заметно ни малейшего движения.