Полководческое искусство - Гуго фон Фрайтаг-Лорингховен

получивший погоны капитана резерва. Двое старших сыновей, предсказуемо избравшие карьеру военного, умерли раньше отца. Средний, Ганс, был одним из пионеров германской военной авиации и разбился в 1911 г.; старший, дослужившись лишь до лейтенанта и побывав мужем скандально известной «баронессы дадаизма»[3], умер весной 1919 г. Дочь, Ирина, тоже была не особенно счастлива в личной жизни. Барон Гуго фон Фрайтаг-Лорингховен с головой ушел в научную работу. За рубежом достаточно быстро последовали переводы его работ о только что закончившейся Великой войне[4], ведь Фрайтага считали одним из ведущих германских военных мыслителей, причем не только по историческим проблемам, но и по актуальным вопросам военного строительства. В сентябре 1920 г. он стал сотрудником Рейхсархива, где проигравшие в Великой войне писали ее историю, сняв погоны, но не перестав от этого быть кадровыми германскими офицерами. Его последняя книга, «Душа армии», вышла в 1923 г., но он продолжал работу почти до самой смерти 19 октября 1924 г. Последней радостью в его жизни, всего за 9 дней до кончины, стало рождение третьего внука. Общее собрание его трудов вышло в Германии тогда же, в 1924 г.

До сих пор многочисленное наследие автора популярностью у переводчиков на русский не пользовалось, хотя в 1923 г. весьма важный для усвоения уроков Первой мировой войны труд был все же издан в СССР, пусть и в характерной для советских военных изданий того времени сокращенной манере[5]. Данный труд можно считать итогом всей военно-исторической деятельности автора. Фрайтаг фактически дописал и дополнил материалом недавно окончившейся Великой войны свои исследования по полководческому искусству предыдущих столетий[6], еще до войны принесшие ему заслуженную славу одного из ведущих специалистов в этой отрасли военной науки.

Необходимость сохранить ауру первоисточника побудила при переводе по возможности оставить географические названия в той форме, которую использует автор, чтобы не создавать ложного впечатления у читателя. В целом ряде случаев сохранение названий имеет принципиальный характер. Например, если бы Фрайтаг действительно хотел соблюсти точность, то в 1921 г. в оригинале он вполне мог бы писать «Львов», а не «Лемберг», однако для него это значило бы дополнительно выразить согласие на произошедший развал империй и раздел Центральных держав по итогам Великой войны, а потому вряд ли стоит нарушать стройный тон повествования германского генерала почти автоматической заменой на славянский вариант названия столицы королевства Галиции и Лодомерии. Еще более немыслимым, но вполне логичным следствием этого оказалась бы замена в повествовании Кёнигсберга на Калининград. Сравнительно трудно порой согласовать различные устоявшиеся в национальных историографиях названия сражений, а особые сложности начинаются при передаче в разных языках топонимов Дальнего Востока, в большинстве своем в равной степени искажающих оригинал до неузнаваемости. Поэтому для удобства читателя в конце книги приведен список географических названий.

Даже с транскрипцией фамилии автора на русский язык существуют определенные тонкости. Остзейская ветвь рода, многие поколения которой находились на российской службе, писалась на русском, стремясь по тогдашним нормам к максимально точной транслитерации – «Фрейтаг-Лорингховен». Поэтому в трудах военных специалистов начала и середины XX в. следовали именно такой традиции. Однако, с появлением новых правил транскрипции, где приоритет (порой даже чересчур) отдается передаче фонетики слова, применительно к представителям той же фамилии, теперь уже исключительно из самой Германии, стали пользоваться вариантом «Фрайтаг-Лорингофен», что создает трудности для тех, кто не знаком с немецким правописанием. Учитывая, что прославились и другие представители этого рода – в дипломатии, как борцы с нацизмом, в живописи, спорте и т. д. – единой устоявшейся традиции теперь не существует вовсе. Скажем, бывшая невестка автора этой книги, ставшая на пике популярности иконой дадаизма, пишется по-русски неизменно так: Эльза фон Фрейтаг-Лорингховен.

При всем уважении к сложившейся десятилетия назад традиции не стоит слепо следовать ей и теперь: ведь сейчас вряд ли кто-либо станет называть Дидро «Дидеротом», однако и игнорировать ее, пытаясь любой ценой ввести новые нормы, также было бы предосудительно, а потому в России по-прежнему Фрейд, а не «Фройд», Гесс, а не «Хесс» и т. д. Поскольку автором данной книги был представитель баронского рода, находившийся на германской, а не на российской службе, пусть и рожденный в Остзейских провинциях, то был избран вариант «Фрайтаг-Лорингховен».

В данном издании стремились максимально сохранить не только аутентичность выражений автора, хотя и с оттенком стиля 100-летней давности, но и приводимый им научно-справочный аппарат, который по меркам современного научного исследования оставляет желать много лучшего, являясь лишь своего рода брошенными на ходу указаниями читателю, где была взята та или иная цитата, но отнюдь не системно оформленной ссылкой на используемые работы. Разумеется, было бы вполне возможно перевести и дополнить эти ссылки, для удобства русскоязычного читателя привлекая уже русские издания (насколько они существуют) упоминаемых работ, однако это означало бы создать иллюзию куда большей дотошности автора, а это исказило бы впечатление о нем самом и его труде. При этом вряд ли возможно будет упрекнуть господина барона в небрежности в цитатах или попытках дезинформации: как показала сверка цитат с используемыми текстами, он вполне добросовестен. Конечно, сказывалось то, что Фрайтаг все же в первую очередь офицер, до некоторой степени публицист, но без соответствующей академической подготовки. Будучи профессиональным военным, значения научно-справочному аппарату он мог и не придавать, а также не иметь соответствующего опыта, даже при наличии у Фрайтаг-Лорингховена определенных заслуг на литературном и научном поприще.

Научный аппарат книги, (оригинал которой не снабжен соответствующим списком литературы, словно сокращенные ссылки автора и так понятны читателю по принципу sapienti sat), а также используемая им фактология дают достаточно полное представление и о кругозоре германских и вообще европейских военных специалистов первой четверти XX в. Так, например, автор, достаточно подробно описывая период середины и конца XVIII в. в военной теории и практике, ссылаясь на труды о кампаниях 2-й антифранцузской коалиции в Италии и Швейцарии, ни словом не упоминает о А. В. Суворове. Причем не только как о теоретике, но и как о выдающемся боевом генерале, что вряд ли можно было бы списать на недооценку его побед над турками, ведь о разгроме Суворовым целой плеяды французских полководцев в ходе Итальянской кампании бывший офицер Русской императорской армии барон фон Фрайтаг не мог не знать. Да и дифирамбы в адрес Фридриха Великого и прусской армии смотрелись бы несколько иначе, если бы наряду с признанием отдельных положительных сторон австрийских войск была бы по достоинству оценена русская армия, если не за Гросс-Егерсдорф, то уж безусловно за битву при Кунерсдорфе 1759 г. Даже кровопролитное сражение при Цорндорфе 1758 г., которое в России полагают едва ли не победой русского оружия, – притом совершенно незаслуженно – и то осталось за пределами внимания автора, видимо, из-за отсутствия достаточных поводов для гордости за действия пруссаков.