Каменка - Никита Чесноков

В Москве снега нет уже черт-те сколько времени. Поэтому многие москвичи убеждены, что и в лесу давно уже тепло и сухо. А вот ничего подобного! С некоторым изумлением взирали мы не на отдельные сугробчики, а на равномерный слой этой "белой гадости". Причем, как оказалось, снег был еще и глубоким: если просто идешь, то проваливаешься по колено, если пытаешься нести на себе каяк - по пояс. Поэтому перемещались так: становились в позу известной закуски к пиву и тянули/толкали плавсредство. Выглядело это диковато, но смотреть на это все равно было некому. (Разве что беспристрастным объективам фотоаппаратов.) Угнетало еще отсутствие мест для чалки и спуска на воду. Каякерам тут было полегче благодаря возможности тюленьего старта (это когда залезаешь в каяк на краю крутого склона, одеваешь юбку и скатывешься вниз). Пожалуй это было практически единственное острое ощущение за весь поход, в остальном же было довольно сурово: постоянные физические нагрузки, нежаркая погода и наваливающаяся усталость. Кроме того, меня - как командира постоянно мучила мысль: "Ну на какой хрен я завел всю команду в эту задницу?!?" К чести команды можно сказать, что никто не унывал, и на судьбу не жаловался.

По ходу дела выяснилось, что снаряжение наше было слегка не по сезону. По-видимому, люди, придумавшие делать гидрокостюмы из неопрена, не рассчитывали, что в этих костюмах будут ходить на карачках по снегу. Господа, холодно! Ей богу. Нормально себя чувствовать можно только с очень хорошим термобельем. Кроме того, довольно сильно мерзли руки. Я нацепил резиновые медицинские перчатки, поверх них обычные из х/б. Лучше чем ничего, разумеется, но все равно не жарко. Да и люди с неопреновыми перчатками тоже особенного кайфа не ловили.

Было однако уже шесть с лишним часов, начало смеркаться, и было ясно, что пора становиться на ночлег. Однако, перспектива ночевки на снегу никого не вдохновляла, и было принято решение идти до первой приличной стоянки.

Через некоторое время впереди обнаружился невесть откуда взявшийся 30-сантиметровый сливчик, после которого река резко сворачивала; за поворотом был завал. Слив резко ускорил движение, я еле вписался в поворот и на полной скорости полетел в завал. С трудом ушел от него и встал в своеобразном "улове". Тут же из-за поворота вылетела Настя и, повторив те же самые маневры влетела в меня. Пока мы разбирались, где кончается ее каяк и начинается мой, из-за поворота в наше "улово" влетели таймени и КНБшка. Все смешалось в доме Облонских! Убедившись, что на берегу нет снега и почти что сухо (небольшое болотце не в счет) мы приняли волевое решение прекратить этот идиотизм и переночевать.

Мы встали у подножия холма, на вершине которого обнаружилась деревня. Достав карту и сопоставив факты, я убедился, что за пять часов напряженного сплава мы продвинулись примерно на два километра! Это само по себе не особенно радовало, а то обстоятельство, что завтра нам по той же заднице идти раза в полтора больше, просто огорчало. Ведь мы собирались проплыть за первый день полмаршрута, а не дошли даже до старта! Кроме того начало стремительно холодать. Не было еще восьми часов, а температура была уже существенно ниже нуля. Опрометчиво брошенные мной на дно каяка перчатки за три минуты превратились в нечто очень холодное и твердое - разморозить их удалось только на следующий день.

Знаете принцип доминанты - когда центральная нервная система фокусируется на какой-то одной доминирующей потребности? Так вот доминирующей потребностью у всех нас было переодеться в сухое, выпить водки и завалиться спать. Однако, будучи существами биосоциальными, мы нашли в себе силы развести костер, набрать в каны воды и поставить палатки. Когда огонь разгорелся, вода закипела, а мокрый неопрен был сменен на сухую одежду, стало ясно, что жизнь налаживается. А уж когда подоспели макароны и в них были засунуты четыре банки тушенки (в честь великого поста), когда бутылки были откупорены и вынута из чехла гитара, тогда стало окончательно ясно, что жизнь вообще удалась. Под водку, коньяк, чай, печенье и типично-туристский репертуар ("В пещере каменной нашли бутылку водки...") просидели часов до двенадцати, как вдруг сообразили что сегодня переводим часы, и сейчас уже час ночи по-новому. Причем по этому же новому завтра нам вставать в восемь утра. Одним словом решено было идти спать.

Ночью было холодно. То есть холодно - это не то слово. Был конкретный дубняк. По разным оценкам было -7- -10 градусов, притом что рассчитывали на температуру не ниже нуля. Почему-то, когда спишь в палатке, больше всего отмерзают нос и ноги. Ну нос еще понятно, он наружу торчит, а почему ноги-то мерзнут? Никак не пойму. Кроме того, когда я приперся в нашу палатку, там все уже спали. А пенки, даром что их было три штуки на двухместную палатку, заботливо укрывали двойным слоем центр палатки, оставляя край, на котором мне предстояло спать, абсолютно голым.

В общем ночью я чувствовал себя очень неуютно. Видно оттого и проснулся раньше всех - часов в 9 по-новому. Приоткрыв край палатки и увидев толстый слой инея, я возблагодарил небеса за то, что сейчас не моя очередь дежурить. Однако дежурные, спящие в другой палатке, не торопились вставать и приниматься за свои прямые обязаннности. Минут пятнадцать я орал, тщетно призывая их покинуть палатку и разводить костер. Ежась от мороза и костеря на чем свет стоит этих раздолбаев, я натянул штаны и полез собирать дрова. Скоро появался Леня со спичками, а затем и Коля с оргстеклом. Совместными усилиями мы запалили костер, разбудили дежурных и послали их за водой. По мере осмотра наших вещей стали проясняться масштабы ночных заморозков: замерзло все, что оставалось на улице. Все мокрые тряпки превратились в потенциальные орудия убийства. Слава богу, нам хватило благоразумия засунуть неопрен под пенки, а не оставить на улице. Полежи он всю ночь на морозе, и один кан кипятка помог бы вряд ли.

При всем этом солнце светило ярко, на небе ни единого облачка. Так что замерзшие шмотки размораживались, плавсредства отмерзали от земли, да и в целом ощутимо теплело. Не торопясь поели, неспешно собирались. Короче говоря, вышли мы только около часа дня.

Количество завалов уменьшилось не сильно, притом что русло расширилось, а течение усилилось весьма значительно. Быстрее идти это не помогало, так как постоянно приходилось обносить завльчики и проламывать каской ветки, а стремность плаванья увеличивалась. Если в субботу при небольшом течении можно было подплыть к любому завальчику, встать поперек течения и ничего не бояться, то в воскресенье прижимать начало реально! На более устойчивых байдарках это было почти незаметно, а вот я чуть не доигрался.