Убей героя - Леонид Кудрявцев

– О! – сказал я.

Один из стандартных, тот, что стоял справа от «актера», промолвил:

– Похоже, он над нами издевается. Может, дать ему?

– Ни в коем случае, – сказал я. – Просто, я хотел напомнить, что невосполнимое время стремительно уходит. Не пора ли, джентльмены, переходить к делу? Кажется, вас наняли мне что-то передать?

– Он точно над нами издевается, – сказал все тот же громила со стандартным лицом.

Правда, голос его звучал не слишком уверенно. Что меня слегка приободрило. Если твои противники не блещут остротой ума, это почти всегда неплохо, поскольку значительно увеличивает шансы оставить их с носом.

– Тихо, тебе права голоса не давали, – прицыкнул на говоруна «актер». – Стой и не рыпайся.

– Так чем же я обязан вашим вниманием? – спросил я.

– Мы должны передать тебе кое-какие слова, – сказал актер. – Ты готов их выслушать?

– Да.

– Ну, так слушай внимательно, очень внимательно.

– Я весь превратился во внимание.

– И правильно делаешь, – осклабился «актер». – Запомни мои слова, затверди их наизусть. В течение ближайших двух суток к тебе обратится некий клиент. Ты не должен принимать его предложение ни в коем случае. Иначе это закончится для тебя весьма плохо. Сечешь?

– Стоп, стоп, – сказал я. – Какой именно клиент? Как я его узнаю? Вдруг ко мне обратиться совсем другой клиент и я ему зря откажу?

– Никакой, – почти ласково промолвил актер. – На всякий случай ты откажешь любому, кто обратится к тебе в течение ближайших двух суток. Понятно?

– Еще бы, – сказал я. – А вообще, от чьего имени вы говорите?

– Это тебе совсем не обязательно знать.

– Вот так?

– Да, так.

– И если я не пожелаю следовать данному совету, то мне будет плохо?

– Неизбежно.

– Гм… – сказал я.

«Актер» покачал головой и констатировал:

– Похоже, ты нам не веришь.

– Да нет, – промолвил я. – Почему? Верю.

– Все-таки не веришь. И значит, нам придется…

А вот этого я ждал. И наверное, можно было не доводить дело до крайностей. Хотя… Знаю я этих громил. Не раз приходилось с подобными сталкиваться. Их могла удовлетворить только моя полная капитуляция, только если я ясно и недвусмысленно дам понять, что окончательно перетрусил, что готов на любое унижение лишь бы меня оставили в покое. Кончено, я отнюдь не герой в блистающей броне, но и унижаться перед какими-то отморозками не намерен. Если пройдет слух, что на меня можно надавить подобными методами, ко мне более не обратится ни один клиент.

Похоже, пришла пора действовать.

«Актер», кстати, все еще никак не мог закончить свою речь.

– … слегка поучить его уму-разуму, ибо…

Зря он занимался словоблудием. Как говорил Туко Бенедикто по кличке Крыса: «Пришел стрелять, так стреляй»

Я пнул «актера» под коленку, туда, где у него должен был находиться один из узлов управления нижней частью тела. Он там наверняка и находился. Вот только в этой модели, как оказалось, его догадались прикрыть броневым щитком.

Ой-ой-ой!

На боль в ступне мне было плевать. Все-таки искусственное тело имеет некоторые преимущества. Любую сильную боль программы – фильтры нежелательных ощущений отсекают буквально через секунду. Главное – мне не удалось вырубить «актера». И значит, надежда с помощью неожиданного нападения пробиться сквозь ряды противника не удалась. Теперь остается только пуститься наутек.

К счастью, удар мой не совсем пропал даром. Он был достаточно силен, и «актер», потеряв равновесие, упал под ноги своим товарищам. Это их слегка задержало.

Я бросился прочь.

Ничего более мне не оставалось. Втроем, да еще с такими телами, они меня просто разорвут на кусочки. Если, конечно, мне не удастся унести от них ноги.

Впрочем… впрочем…

Позади меня бухали тяжелые шаги трех пар ног, и я вдруг понял, в чем главный недостаток тел громил. Они были слишком тяжелы. Настоящего боя с такими сильными да к тому же, как оказалось, еще и хорошо защищенными противниками я не выдержу. Однако я могу от них убежать. И не только это. Вот если удастся преследователей разделить… Если получится найти какое-то оружие…

Оружие. Где бы его раздобыть?

Я мысленно наградил себя насмешливой улыбкой.

Ну, я и фрукт. Мне сейчас хотя бы ноги благополучно унести, а не думать о возможности победить трех таких противников. Унести бы ноги…

Буханье за моей спиной теперь звучало немного по-другому, и я обернулся.

Ну да, мои противники не очень умны, но законченными кретинами их назвать нельзя. Сообразив, что соревнование в скорости будет неизбежно проиграно, они разделились, рассыпались веером. Учитывая, что я бежал прочь от входа, эту тактику можно было даже признать вполне разумной. Стоит им прижать меня к ограде кладбища, надежно защищенной от желающих через нее перелезть, как мое положение станет и вовсе незавидным. Тут-то они меня и возьмут в оборот.

Кстати, а ведь запросто могут прижать. Если я немедленно что-то не придумаю…

Эх, все-таки я лопухнулся! Надо было мне сразу бежать по направлению к выходу с кладбища. Мало того, что я смогу там при желании ускользнуть от громил, так там еще и находится пост мусорщиков. Если мне удастся с ними договориться, то мои преследователи запросто могут превратиться в преследуемых. И если удастся хотя бы одного из них поймать, то я уж сумею узнать, кто этот таинственный незнакомец, возомнивший, будто имеет право мне приказывать.

Ну, размечтался. Мне хотя бы унести свое искусственное тело в целости и сохранности, вывернуться из ловушки, в которую сам себя и загнал.

Я свернул направо, проскочил между двумя здоровенными, гранитными надгробьями, и оказался в очередной аллейке. Пробежав по ней несколько десятков шагов, я метнулся в проход, открывшийся между огромным крестом из отливающего синевой биометалла, и небольшим мавзолеем, на крыше которого стояла каменная фигура какого-то животного, как мне показалось, понуро опустившей голову жирафы.

Топот преследователей за спиной становился тише. Кажется, они потеряли меня из вида. Это было неплохо. Еще немного, и они сообразят, что, не видя преследуемого, носиться по кладбищу со слоновьим топотом не имеет смысла. Вот тогда начнется самое интересное. Что-то вроде детской игры в прятки. Правила ее весьма просты. Три преследователя и один преследуемый. Все четверо стараются двигаться как можно тише. Преследователи пытаются обнаружить преследуемого до того, как он проскользнет мимо них к выходу. Преследуемый же старается смыться, так и не попавшись ни одному из своих врагов на глаза.

Трудная задача, очень трудная. Их трое, а я – один. И все же, если мне повезет…

Птица-жук уселась на крышу пирамидального, словно бы сложенного из ядер старинных пушек склепа, и наставила на меня длинные, красные, как кровь, рожки. Я знал, что если она застрекочет, это сообщит преследователям о моем местонахождении, и замер. Несколько мгновений спустя птица-жук повернулась ко мне боком, и я двинулся дальше.

Осторожность, и еще раз осторожность. Главное – разминуться с моими преследователями до того, как они прижмут меня к ограде кладбища. Это – главное.

Агрегат лежал посредине дорожки, и, увидев его, я преисполнился безграничной благодарности к неведомому мне смотрителю кладбища. Его разгильдяйство вполне могло выручить меня из довольно незавидного положения. Если только я сумею им воспользоваться. Как этот агрегат называется, я не имел ни малейшего представления. Походил он на большого, где-то полметра в диаметре, стального паука. Но главное, я видел, как этот «паук» действует, представлял, для чего он предназначен.

Если только смотритель кладбища оставил еще и пульт управления…

Я метнулся к «Пауку».

Так и есть. Пульт – был. Уходя, владелец агрегата просто оставил его на верхней крышке корпуса. Скорее всего – небрежно на нее швырнул и тут же о нем забыл.

Поразительная беспечность.

Хотя в данном случае для меня это является спасением.

Там, в прошлой жизни, до того момента, когда я потерял свое тело и стал частным детективом, мне долгое время приходилось зарабатывать себе на жизнь коммивояжерством. Я торговал чем угодно, в том числе, конечно, и различными электроприборами. Ну, а тот, кто таскает за собой контейнер с различной домашней электроникой, кто день за днем пытается ее всучить разным там домохозяйкам и мелким чиновникам в отставке, должен уметь заставлять все эти электроприборы работать как надо. И обслуживать их, а если надо – и быстренько приводить в норму, устранять мелкие неполадки.

Сейчас это умение мне должно было пригодиться. По крайней мере, с этим «пауком» я должен справиться, обязан его укротить. Если мне это удастся, то с его помощью я вполне могу научить трех зарвавшихся громил уму – разуму.

Если, только, мне удастся заставить его работать так, как мне нужно. Лишь бы мне удалось его заставить…