Наука верующих или вера ученых: век XX - Сергей Кривовичев

После первой мировой войны, в годы Веймарской республики, уже имея авторитет нобелевского лауреата, Планк неоднократно высказывался об отсутствии противоречий между религией и наукой. Однако эти мысли великого ученого не были оформлены в единое целое до 1937 года, когда Планк произнес в Дерптском (Тартуском) университете свою знаменитую речь «Религия и естествознание» (Religion und Wissenschaft)[3] – одну из наиболее вдохновенных речей, сказанных учеными по вопросу о соотношении науки и религии.

Самый главный вопрос, который задает Планк в начале своей речи, звучит так: «Может ли человек, получивший естественнонаучную подготовку, быть одновременно и истинно религиозным человеком?». Чтобы ответить на этот вопрос, необходимо прежде всего определить сущность религии.

«Религия есть связь человека с Богом, – говорит Планк. – Она основана на благочестивом страхе перед неземной силой, которой подчиняется человеческая жизнь и которая держит в своей власти наше благо и наши страдания.

Найти в своих устремлениях согласие с этой силой, снискать ее благосклонность – вот постоянное стремление и высшая цель религиозного человека. Ибо только так он может чувствовать себя укрытым от опасностей (предвидимых и непредвидимых), угрожающих ему в этой жизни, и только так он сможет добиться самого чистого счастья, связанного с внутренним миром в своей душе, который может быть гарантирован только твердым союзом с Богом и безусловной верой в Его всемогущество, в Его готовность помочь».

Владычество Бога распространяется на всю Вселенную, но познание Его достигается только верою, а не научным знанием. Наука бессильна доказать или опровергнуть существование Бога.

«Бог правит одинаковым образом во всех странах, Ему подчиняется весь мир с его сокровищами и ужасами, и нет такой области ни в царстве природы, ни в царстве духа, в которую Он, будучи вездесущим, постоянно не проникал бы. <…> Это невозможно и никогда не будет возможно объяснить научным путем, т. е. на основании логических, основанных на фактах заключений. Напротив, ответ на этот вопрос есть всецело дело религиозной веры. Религиозный человек на это отвечает, что Бог существовал еще до того, как человек появился на Земле, и что Он от века держал в своих всемогущих руках верующих и неверующих, что Он восседает на высоте, непостижимой для человеческого разумения, и будет восседать там и тогда, когда Земля со всем, что на ней есть, уже давно превратится в развалины. К истинно религиозным людям могут причислять себя те – и только те – кто исповедует эту веру и кто, проникнувшись ею, чувствует себя защищенным всемогущим Богом от всех опасностей жизни, почитая Его и беспредельно доверяя Ему».

Основной тезис Планка – в том, что религия и наука не противоречат друг другу.

«Куда ни кинь взгляд, мы никогда не встретим противоречия между религией и естествознанием, а, напротив, обнаруживаем полное согласие как раз в решающих моментах. Религия и естествознание не исключают друг друга, как кое-кто ныне думает или опасается, а дополняют и обуславливают друг друга. Самым непосредственным доказательством совместимости религии и естествознания, даже при самом критическом взгляде на вещи (курсив мой. – С. К.), вероятно, является тот исторический факт, что глубокой религиозностью были проникнуты как раз самые великие естествоиспытатели всех времен – Кеплер, Ньютон, Лейбниц».

Сама наука оказывается возможной благодаря тому, что Вселенная устроена разумно, закономерно и целесообразно. Для верующего ученого именно существование Творца является залогом познаваемости Вселенной.

«Несомненный результат физических исследований состоит в том, что элементарные кирпичики мироздания не громоздятся хаотично отдельными, не связанными друг с другом группами, а сложены все по единому плану. Другими словами, во всех процессах природы царит универсальная, в определенной степени познаваемая для нас закономерность. Упомяну в этой связи лишь один пример: принцип сохранения энергии. В природе существуют различные виды энергии: энергия механического движения, гравитации, теплоты электричества, магнетизма. Вместе все виды энергии образуют энергетический запас мира, величина которого неизменна. Ни один процесс в природе не может ни увеличить, ни уменьшить его. Все встречающиеся изменения в действительности заключаются лишь во взаимопреобразованиях энергии. Например, при потерях энергии движения за счет трения возникает эквивалентная величина тепловой энергии».

Еще более фундаментальным и, согласно Планку, первичным по отношению к принципу сохранения энергии является принцип наименьшего действия. Этот принцип является основой вариационных принципов современной физики. В формулировку этого принципа внесли вклад многие выдающиеся ученые, начиная с XVII века.

В «доматематический» период развития вариационной теории наиболее общую формулировку этого принципа дал французский физик Пьер Луи де Мопертюи (1698–1759), бывший, между прочим, почетным членом Петербургской Императорской Академии наук. Согласно Мопертюи, принцип наименьшего действия можно выразить следующим образом: «Когда в природе происходит некоторое изменение, количество действия, необходимое для этого изменения, является наименьшим возможным»[4]. Если, например, одному телу необходимо переместиться из точки А в точку Б, то, при отсутствии воздействия со стороны других тел, оно сделает это наиболее экономным образом, т. е. двигаясь с постоянной скоростью по прямолинейной траектории. Мопертюи видел в принципе наименьшего действия доказательство наличия Творца, устроившего Вселенную наиболее целесообразным, разумным и экономичным способом:

«Законы Движения и Покоя, выведенные из этого принципа, являются точно теми, какие наблюдаются в Природе; мы можем восхищаться результатами применения этого принципа ко всем явлениям. Движение Животных, произрастание Растений, вращение Звезд являются только его следствиями, и зрелище Вселенной становится еще более величественным, еще более прекрасным, еще более достойным своего Творца, когда становится известно, что небольшое число законов, наиболее мудро установленных, достаточно для всех ее движений. Вот когда можно получить правильное представление о могуществе и мудрости Верховного Существа, а отнюдь не тогда, когда судят об этом по некоторой малой части, не зная ни строения, ни назначения, ни связи ее с другими частями. Какое удовольствие для человеческого ума, рассматривая эти законы, являющиеся принципом Движения и Покоя всех Тел Вселенной, найти в них доказательство существования Того, кто ею управляет»[5].

Через двести лет после Мопертюи Планк полностью разделяет его взгляд на универсальность закона наименьшего действия: по сравнению с законом сохранения энергии, это «…гораздо более универсальный закон, особенность которого состоит в том, что он дает однозначный ответ на каждый осмысленный вопрос, касающийся протекания естественного процесса. Этот закон, равно как и принцип сохранения энергии, не потерял своего значения и в современной физике. Однако самым большим чудом следует считать тот факт, что адекватная формулировка этого закона вызывает у каждого непредубежденного человека впечатление, будто природой правит разумная, преследующая определенную цель воля. <…> И впрямь неудивительно, что открытие этого закона, так называемого принципа наименьшего действия, по которому позже был назван и элементарный квант действия, привел в неописуемый восторг его автора Лейбница, так же как вскоре и его последователя Мопертюи. Эти исследователи сочли, что они сумели найти в нем осязаемый признак проявления Высшего Разума, всемогуще господствующего над природой. И в самом деле, принцип наименьшего действия вводит в понятие причинности совершенно новую идею: к Causa efficiens (причине, действие которой простирается из настоящего в будущее и представляющей более поздние состояния обусловленными более ранними) добавляется Causa finalis, которая, наоборот, делает будущее, т. е. цель, к которой определенно стремятся, предпосылкой тех процессов, которые приводят к этой цели».

Подобно Лейбницу, Мопертюи и Эйлеру, внесшим свой вклад в развитие представлений о принципе наименьшего действия, Планк видит в этом принципе научное обоснование целесообразности устройства мира, своего рода доказательство бытия Божия, если можно назвать доказуемым недоказуемое по определению.

«Мы можем утверждать, что, в соответствии со всем, чему учит точное естествознание, во всех областях природы, в которой мы, люди на нашей крошечной планете, играем лишь ничтожно малую роль, господствует определенная закономерность, независимая от существования мыслящего человечества, но тем не менее в той мере, в какой она вообще поддается восприятию нашими органами чувств, допускающая формулировку, соответствующую целесообразному поведению. Она представляет, таким образом, разумность мироустройства, которой подчиняются природа и человечество, но ее истинная суть есть и будет для нас непознаваема, так как мы узнаем о ней лишь благодаря нашему специфическому восприятию с помощью органов чувств, которое мы никогда не сможем полностью отключить. Однако огромные успехи естественнонаучного познания позволяют нам сделать вывод, что, продолжая непрестанно работать, мы хотя бы приближаемся к недостижимой цели. Эти успехи укрепляют надежду на непрерывное углубление нашего понимания того, как осуществляет управление природой правящий ею Всемогущий Разум».