Деловая операция - Иван Фролов

Однако здравый смысл оказался сильнее. В редакции начали поступать десятки писем, отстаивающих в деятельности нового бюро высокий моральный и общественный смысл. И знаете, от кого? Большей частью - от людей, решившихся на самоубийство.

"Вы не можете лишить меня права покончить счеты с ненужной обществу и опостылевшей мне самому жизнью (что делают сейчас сотни отчаявшихся!),писал один из них.- Так не прикрывайтесь нравственными и религиозными одеждами и не отнимайте у меня возможности сделать этот последний акт с пользой для близких, которым я оставлю приличную сумму, а главное, на радость обреченным, которым я дам жизнь, желанную им самим и нужную обществу".

Потом авторы этих писем действительно заканчивали свои дни в наших стенах. И их мнение оказалось самым веским аргументом в защиту конторы.

Однако дебаты продолжались долго. Кое-кто пытался доказать, что консолидация подталкивает к уходу из жизни людей, потерявших в ней опору. Поэтому она будет значительно ускорять принятие рокового решения и, несомненно, увеличит количество добровольцев на преждевременное переселение в иной мир.

Здравые голоса, наоборот, доказывали благотворное воздействие консолидации на мирские дела: банальное самоубийство она наполняет положительным содержанием, из бессмысленного шага отчаяния превращает в осмысленный поступок, в некотором отношении - даже в подвиг.

Более того, консолидация придает смысл всей предыдущей никчемной и жалкой жизни неудачников. Их годы оказываются прожитыми не зря. И, главное, они уходят из мира не бесследно!

Потому, что консолидация - это не только смерть отживающего в известном смысле это продолжение своей жизни в других.

Поразительное хладнокровие Боба Винкли во время первого визита заинтриговало меня. Его могло привести к нам трагическое стечение обстоятельств, взрыв отчаяния, которые потом рассеялись, и мне уже подумалось, что он забыл о своем намерении. К нам приходило немало любопытных и просто бездельников. Чаще всего, если клиент не заключал контракт с первого захода, так сказать, в порыве решимости, мы его больше не видели.

Но Винкли пришел, и очень скоро. И вот тогда-то он пробудил во мне особый интерес.

- Появилась необходимость кое-что уточнить! - обратился он ко мне.

Вел он себя по-прежнему спокойно и на удивление деловито.

- Слушаю вас, господин Винкли.

- Во сколько мне обойдется исследование в Центре биоперемещений?

- В тридцать тысяч дин. Пожалуйста, ознакомьтесь,- и я пододвинул к нему один из проспектов.

Он полистал его, отложил на столик:

- Это старый ценник, в нем ничего не сказано о...

- Вы правы,- перебил я его,- мы не успели вписать туда мыслительный аппарат. Но мы это сделаем сегодня же!

- Бюрократизм у вас,- проворчал он.- Надо думать, исследование функций коры головного мозга обойдется дороже всего?

- Ровно двадцать тысяч дин.

- Дороговато,- он вздохнул.- А объясните, господин Елоу, часто ли во время исследований обнаруживаются скрытые дефекты?

- Случается,- уклончиво ответил я.- У молодых реже...

- Что значит "случается"? Я думаю, идеальное здоровье - это голубая мечта идиота. Каждое общение с медиками приносит всем нам немало неприятных сюрпризов.

- Бывает...

Винкли подозрительно осматривал меня:

- И как оцениваются неполноценные биомеханизмы? - спросил он.

- Если порок органа незначительный, то стоимость снижается на двадцать-тридцать процентов.

Винкли подозрительно усмехнулся и повел широкими плечами.

Видимо, остался недоволен моим ответом.

- Что значит незначительный порок? Ваше ОТК должно беспощадно все браковать при малейшем отклонении от нормы. Стоит ли тратить адские усилия и пересаживать кому-то дефектное сердце или почку с изъяном?

О технологии трансплантации нам запрещалось говорить с клиентами. Если все это станет достоянием гласности, мы можем остаться без работы. Однако посетитель проявил редкую проницательность.

- Вы правы,- мягко согласился я.- Некоторые органы оказываются непригодными к пересадке.

- Выходит, у кого-то отняли орган, а деньги не выплачивают?

- Выплачивается небольшая компенсация...

- Какая именно?

Никто еще до Винкли не вникал так придирчиво во все тонкости оценки органов. Будете ли вы мелочиться и считать разменную монету под ножом гильотины? На это и были рассчитаны неписаные правила обращения с клиентами, составленные с глубоким знанием человеческой психологии. А Винкли торговался.

Торговался вопреки всем прогнозам и правилам!

Рассматривая его опрятную одежду, его сдержанные жесты, вникая в точные вопросы, я все более поражался его хладнокровию.

- За непригодные биоаппараты выплачивается десять процентов общей стоимости,- вынужден был ответить я.

Винкли резко поднялся и выпрямился во весь рост.

- Господин Елоу, скажите откровенно,- совсем другим, требовательным тоном обратился ко мне он,- на какую сумму в конце концов я могу надеяться при полной консолидации?

Он стоял .передо мной, как бы предлагая оценить себя.

- Вести подобные разговоры нам категорически запрещается...

- Я надежный человек...- сказал он.- Поверьте...

- В самом лучшем случае вы получите до пятисот тысяч ДИН.

Он мотнул головой: - Не забудьте оценить мои мыслительные способности!

- Я учел все!

- Пятьсот тысяч вместе с головой! - Он всплеснул руками.И из этих денег еще платить налог, как с прибыли?

- Разумеется, только не с прибыли, а с наследства.

- Это же надувательство! - От возмущения он побагровел.- Вы соблазняете миллионом, а платите гроши. Минус налог и сумма на исследование. Что же останется мне?

- Деньги вам будут ни к чему, господин Винкли,- улыбнулся я.

Он рванулся в мою сторону так, что я даже испуганно отшатнулся...

- Вы дурачите меня! - Он резко повернулся и, размахивая руками, пошел к двери.

У порога остановился: - Вашу лавочку пора прикрыть! - И вышел, хлопнув дверью.

Но тотчас вернулся, молча снял с вешалки пальто и решительно вышел.

О, в нем кипел могучий темперамент! Я понял, что спокойствие клиента, поразившее меня ранее, не что иное, как драгоценное умение-держать себя в руках.

"Что нужно человеку для успеха?" - этот вопрос встал передо мной, пожалуй, еще в пору отрочества, и именно он привел меня в Делинджер. Вырвавшись из сельской тиши, окунувшись в этот современный Вавилон с миллионным людским круговоротом, с множеством ежедневных новых знакомств, я начал понимать, что для успеха в первую очередь надо уметь распознавать и правильно оценивать окружающих людей. Ведь каждый из них неизбежно что-то прячет от посторонних глаз. Недалекие люди, желая произвести впечатление, выставляют напоказ самые выигрышные свои стороны. Незаурядные натуры, наоборот, меньше всего заботятся о внешнем эффекте, поэтому никогда не раскрывают свои главные козыри, а пускают их в ход неожиданно, в нужный момент.