Космическая чума. Сборник - Гэри Вульф

Помещение за дверью было таким же темным, как и большой зал. Корвейн недоверчиво всматривался внутрь, потом требовательно протянул руку и раздраженно зашипел, когда Торнхилл недостаточно быстро дал ему фонарь.

— Тише! — Луч света скользнул по стене. — Ни звука. Будь рядом со мной и ничего не трогай. Где-то здесь должна быть сигнализация.

Он осторожно шагнул вперед, повернулся вокруг, продолжая шарить лучом по стенам. Помещение было без окон и едва ли больше кладовки. Вторая узкая, крепкая на вид дверь вела еще глубже внутрь здания. Корвейн некоторое время молча оглядывался, потом показал на тонкие, составленные из едва заметных линий прямоугольники рядом с дверью.

— Там.

Он вернул Торнхиллу фонарь, расстегнул свою куртку и достал целый набор блестящих инструментов — щипцы, скальпель, моток тонкой серебряной проволоки и измерительный прибор в черном кожаном футляре.

Ощупав цепкими пальцами правый угол, он отыскал замок и вскоре открыл дверцу. За ней был серый, по-видимому, довольно новый металлический ящик.

— А вот и она, — сказал он удовлетворенно.

Торнхилл покачал головой.

— Глупости, — пробормотал он. — Сигнализация устроена так, чтобы сигналить, когда кто-то еще только подходит к двери.

Корвейн покачал головой.

— Не всегда. Конечно, логичней было бы подключить дверь, через которую мы вошли, но мастер, видимо, не успел. Со следующей недели здесь будет крепость. К сожалению, слишком поздно.

Он ухмыльнулся.

Его палец скользнул к коммутатору сигнального устройства с хирургической чуткостью, нашел замок и разомкнул его. Затем на божий свет вылезла страшная неразбериха проводов, транзисторов и маленьких блестящих пластинок.

— Ты с этим справишься?

Корвейн осклабился.

— Детская игра. Это не сигнализация. Это шутка. С таким же успехом он мог бы повесить табличку: ВХОД ВОСПРЕЩЕН.

Торнхилл осторожно засмеялся, но под предостерегающим взглядом Корвейна мгновенно успокоился. Неподвижно и не издавая ни малейшего звука, он ждал целую вечность, пока Корвейн не отошел от коробки, и только тогда внятно вздохнул:

— Все?

Корвейн кивнул:

— Все. Только мне еще нужно собраться.

Он взял отмычку, закрыл оба запасных выхода, поискал ощупью вдоль стены, пока не нашел выключатель.

Под потолком вспыхнула тусклая лампочка, разливая сумеречный свет.

Когда глаза Торнхилла привыкли к свету, он заглянул в соседнее помещение.

Оно было битком набито манекенами: должно быть, сотни, если не тысячи мужчин, женщин и детей, которые стояли длинными рядами или были свалены друг на друга. В одном углу виднелся стеллаж с запасными частями: отвинчивающиеся руки и ноги, блестевшие головы, кисти, которые, казалось, застыли в вечном оцепенении. Торнхилл содрогнулся. Он увидел зловещую усмешку в глазах Корвейна, но его обеспокоило совсем не это.

Взгляд Торнхилла был застывшим, словно бы равнодушным, казалось, он что-то внимательно рассматривал.

Корвейн сделал головой извиняющееся движение и закрыл за собой дверь. Виднелся только один узкий путь, который вел через лабиринт манекенов к маленькому застекленному помещению, пристроенному к южной стене зала.

— Там, внутри, наши милочки, — сказал Корвейн возбужденно. — Только нужно их взять.

Торнхилл не ответил. Он прислушивался к звукам в помещении, и чувство чего-то недоброго не исчезало, наоборот, усиливалось с каждым мгновением.

Это чувство лишало его уверенности в том, что эти бледные фигуры в рост человека в действительности всего лишь только безжизненные, искусственные куклы. Лампочка под потолком едва давала свет, и все, что было позади первого ряда неподвижно стоявших манекенов, лежало за занавесом из колебавшихся теней и неопределенного, может быть, только воображаемого движения. Лампочка слегка покачивалась на своем проводе, как будто ее задевал ветер. Тени танцевали, раскачиваясь взад и вперед. Казалось, бледные мертвые руки манекенов тянулись к добыче.

Корвейн нажал на ручку стеклянной двери конторы. Она была не заперта. Владелец этого склада всецело полагался на свою сигнализацию.

Корвейн молча показал на низкий сейф в углу.

— Смотри, — сказал он торжествующе. — Точно, как сказал Бархам. Будем надеяться, что он полон доверху.

— Полон ли? — с сомнением спросил Торнхилл.

Он закрыл за собой дверь и прислонился к холодному, гладкому стеклу. Внезапно он испытал сумасшедшее чувство, что манекены следят за ним сквозь стекло. Он едва ли не ощущал взгляды их неподвижных, словно нарисованных глаз. Но устоял перед искушением обернуться.

— Как ты думаешь, зачем в этой лавочке нужны деньги? — спросил он не столько из-за действительного любопытства, сколько из-за неожиданно появившейся потребности что-то сказать, совершенно все равно что — со смыслом или без, — только бы не молчать!

Корвейн встал на колени перед сейфом.

Он некоторое время разглядывал древний замок, а потом снова полез в свою куртку, чтобы достать новый набор поблескивающих инструментов.

— Зачем? — повторил Торнхилл.

Корвейн не оборачивался.

— К чему, ты думаешь, парень, велено установить такую дорогую сигнализацию? — наконец отозвался он. — Эти фигуры там, снаружи, стоят денег.

— Эти резиновые пугала?

Корвейн язвительно засмеялся.

— Три-четыре сотни фунтов стерлингов за штуку, — сказал он. — Этого достаточно?

Торнхилл изумленно повернулся. Толпа неподвижно стоявших кукол действовала на нервы все так же жутко, как и прежде, но он неожиданно посмотрел на них другими глазами.

Там, снаружи, стояло целое состояние!

— Предпочитаю, чтобы мне не мешали, — сказал Корвейн. — Эта малютка задержит меня не более чем на десять минут.

Торнхилл послушно кивнул, немного поглядел на работу Корвейна и вышел, несмотря на неприятное чувство, которое все же присутствовало в нем, как непонятный привкус. Он попытался взять себя в руки. Эти манекены были всего лишь неживыми куклами, не более, но нормальная логика не очень-то помогала в этой мрачноватой ситуации.

Он пошарил в карманах, достал сигареты, коробок и дрожащими руками зажег спичку. Огонь в мутном сумраке полыхнул очень ярко. Он закурил, поднес спичку к лицу, чтобы задуть ее, и остановился. Что-то в застывшем облике кукол привлекло его внимание, но он не мог понять что.

Он подошел и поднес спичку ближе. Маленькое желтое пламя отбрасывало дрожащие световые блики на правильные формы женского лица и наполняло темные глаза призрачной жизнью. Торнхилл вздрогнул.