Партизаны последнего времени - Андрей Карпов

– И что это значит?

– Это значит, что ты слишком близко подошел к Инне. Слишком близко и слишком быстро – всего за пару недель. – Юрик не спеша вернул рукав в исходное положение. Движения были мягкими, почти кошачьими, в высшей степени исполненные собственного достоинства, – так знаменитый профессор укладывает в портфель демонстрационные образцы и прочую чепуху после особенно удавшейся лекции.

– Мы хотим знать, кто ты такой, – встрял Анатолий.

– Я же Вам говорила. – Инна заметно волновалась. – Его зовут Павел, мы вместе учимся.

– Ага, вроде как вместе. Только познакомились всего две недели назад, – Анатолий победно сверкнул очками.

– Ну, не совсем вместе, – факультеты у нас разные.

– А ты сама о нем много знаешь?

– А что я должна знать?

– Ну, хотя бы из какой он семьи, кто его родители, на какие деньги живет.

– Вопросы слышал? – вполголоса спросил Юрик, нависая над их частью стола. Он смотрел на Павла исподлобья, не мигая, и взгляд его был тяжел.

Павел допил пиво и поставил пустой стакан прямо под носом у Юрика.

– Не знаю, с чего бы мне вздумалось на них отвечать…

– А ты отвечай, не думая, – более правдиво получится. Ну?

– Не нукай – не запряг.

– Дурак! – беззлобно заметил Юрик и откинулся на спинку стула. Над столом сразу стало просторно. – Я же для Инки стараюсь. Ты хочешь с ней встречаться или нет?

Подала голосок и Юлька:

– Представь себе, что ты это всё Инне рассказываешь. А мы при этом оказались случайно.

Павел взглянул на Инну. Она-то чего ждет от него? Что он полезет в драку? Или что примет предложенную ему почетную капитуляцию?

Наклонив голову, Инна размазывала по столу трубочкой от коктейля какую-то лужицу. Юлька оказалась настырной:

– Инна, тебе-то самой это интересно или нет?

– Да-да, – Павел удивился – у нее оказался взгляд затравленного зверька. Неужели она так за него переживает? – Павел, пожалуйста, ответь им – это действительно нужно. Они – хорошие ребята и не хотят тебе зла.

– А ты сама что хочешь услышать?

– О родителях, – подсказала Юлька, и Инна быстро-быстро кивнула, как бы подтверждая свое авторство на этот вопрос.

– Отец – менеджер в торговой фирме. Мама – архитектор. На жизнь хватает.

– Сидишь на родительской шее? – Анатолию, пожалуй, следовало дать в морду. Или как там – съездить по очкам, в его случае это звучит более правильно. Но, раз ответив, незачем лезть в бутылку.

– Когда мне нужны личные деньги, – Павел интонационно подчеркнул слово «личные», – я подрабатываю. Например, пишу тексты для одного из рекламных агентств.

– Дай сюда руку. – Павел повиновался команде, даже не осознавая, что он делает. Юрик поиграл пальцами на его запястье, нащупал пульс и снова скомандовал:

– Смотри мне в глаза. Кто такой Ротшильд?

– Довольно богатый мужчина.

– Как ты относишься к ФСБ?

– Там работают профессионалы, вам не чета.

Юрик отпустил руку.

– И? – поинтересовался Анатолий.

– Кто его знает… Надо его Масенке показать. У того нюх – он их нутром чует, что ли…

Юлька отодвинула стул и вылезла из-за стола:

– Вы как хотите, а я иду домой. Впрочем, хотелось бы рассчитывать на провожатых.

– Ладно, пойдем. – Юрик стукнул Павла в плечо: – Прощевай, брат. Еще увидимся.

Чуть помедлив, поднялся и Анатолий:

– Инна, ты остаешься?

– Я сегодня не сильно спешу. – У нее в глазах снова зажглись лукавые огоньки. И Павел почувствовал свое сердце. Оказывается, последние полчаса оно только и делало, что замирало, а теперь застучало часто-часто, и грудь затопило теплом.

3. Тень за спиной

Они шли улицей, прямой и длинной – милое сочетание. Она легла им под ноги инкарнацией маленькой бесконечности – бесконечности на двоих. Никаких поворотов, никаких посторонних событий, никакой внешней среды. Если не считать фонарей. Но разве фонари горят не для них? Город заботливо осветил их пространство, чтобы они могли любоваться друг другом.

Но Павел не мог раствориться в этой идиллии. Его снедал вопрос. Какое-то время он пытался загнать его в небытие – обозвать ерундой и выкинуть из головы, но потом сдался и выпалил:

– Ты, наверное, считаешь меня слабаком. Мне следовало подраться с ними. И уж во всяком случае – не отвечать. Теперь ты будешь меня презирать – долго-долго.

– Глупый. Ведь это я привела их. Им надо было задать свои дурацкие вопросы. Я знала, что они зададут их, и этим будут мучить тебя. Так что причина твоего унижения – я, только, надеюсь, презирать меня ты не будешь. А не ответить ты не мог. Не ответив им, ты терял меня. Они так сказали, и это почти так и было.

– Почему?

– Когда-нибудь я тебе расскажу всё.

– Когда-нибудь?

– Не сейчас. Не спеши. Я верю: у нас впереди – долгая жизнь. Я буду открываться тебе по кусочку. Оставь мне загадку. Тайна украшает женщину, делает ее притягательной и желанной как ничто другое.

– Но эта твоя тайна связана со мной…

– А разве бы ты не хотел, чтобы с тобой в моей жизни было связано всё?

– Кто такой Масенка?

– Тебе надо было спросить это у Юрика. С девушками не говорят о посторонних мужчинах. С девушками говорят о любви.

Закапал дождик. Какое-то время они мокли, потом Павел спохватился и достал зонтик. Зонтик был небольшим, и им пришлось прижаться друг к другу, чтобы не подставлять плеч холодной ласке дождя. Ее глаза маленьким созвездием светились совсем близко, и Павлу хотелось распахнуть себя широко-широко, чтобы не потерять и капли этого света.

– Инна… – Он пробовал – словно дегустировал вкус – как это звучит именно сейчас, когда он чувствует теплоту ее тела и ее рука лежит на его предплечье. – Волшебное имя. Что оно значит? Я даже в святцах смотрел. А там нет такого…

– Есть. Просто ты искал среди женских имен, а оно – мужское.

– ?

– Ну кто сейчас назовет мальчика Инной? Это еще забавнее, чем Хризостом. Инна, Анна, – если имя оканчивается на «а», оно должно быть женским. В конце концов. Красивой женщине всё к лицу, даже мужское имя. Женские святцы коротки, а дней в году много. Если на нужную дату женского имени не находилось, благословлялось брать в небесные покровители и мужчин. Но мне это не нравится, словно носишь чужую одежду.

– Тебе не нравится твое имя?

– Дело не в имени, а в объяснении. Есть другое, и мне оно ближе. Согласись, ведь приятнее считать, что Инна – все-таки женское, древнее славянское имя. И его значение как раз мне подходит.

– Какое же у него значение?

– Бурный поток.

Она заглянула ему в глаза, и он ощутил силу этого потока. Сбивало с ног и влекло, почти неудержимо. А что там, за поворотом – тихая заводь или, может быть, водопад?

– Значит, красивая девушка всё же предпочитает одеваться у своего портного, одежда с чужого плеча ее портит?

– Ну, я же не красавица. Мне нужно, чтобы имя украшало меня, а не я – имя.

Ждала ли она опровержения? Наверное. Пока он искал слова, повисла пауза. Какое-то время Инна смотрела на него, потом отвернулась.

Они остановились у большой темной витрины. Улица потеряла свою прямоту. Основная магистраль, изгибаясь, уходила налево, вправо вел переулок – узкий и темный. Они стояли на развилке; казалось, вся их дальнейшая жизнь зависит от того, чем разрешится это стояние – пойдут ли они в какую-нибудь сторону – в какую? Развернутся назад? Или вообще – Инна достанет свой зонт, – Павел не сомневался, что он у нее есть, – скажет «Пока, не провожай меня!», и они разойдутся по разным дорогам, чтобы никогда не встречаться.

Он почувствовал, что ее рука все сильнее сжимает его плечо. Она разглядывала витрину; вернее, что-то увидела там, и теперь не могла оторвать взгляда.

– Не оборачивайся. Он тоже остановился.

– Кто? Где?

– Не оборачивайся. За нами шел человек. Я заметила движение, как только оно оборвалось. Мы двигались, и наши отражения двигались. Мы замерли – и его отражение тоже. Видишь газетный киоск? Рядом мужчина под зонтиком. Я же сказала, не оглядывайся!

– Он вообще смотрит в другую сторону! Ждет кого-нибудь…

– Теперь он знает, что мы его засекли. Бежим!

Инна дернула Павла за руку, увлекая его в тень переулка.

Они бежали, взявшись за руки, – два силуэта на черном фоне пустых дворов. Зонт пришлось бросить – складывать его не было времени. А кто же бегает с раскрытым зонтом? Иногда их обдавало каскадом брызг, это значило, что они попали в очередную лужу.

Инна свернула налево, они проскочили арку и оказались на широкой улице, прямо у автобусной остановки. Сверкающий огнями автобус, словно инопланетное существо, взявшееся ниоткуда, ждал их, любезно распахнув двери.

Павел пропустил Инну к окну и сел рядом. Они уже немного отдышались и могли говорить.

– Ты слышал, он бежал за нами? – Это был всё же скорее вопрос, чем утверждение.