Сталин и Хрущев - Лев Балаян

В первом издании книги «Сталин и Хрущёв» была сделана попытка объективного и аргументированного подхода в освещении противоречий между политическим Великаном И.В. Сталиным и политическим пигмеем Хрущёвым с привлечением большого количества достоверных исторических фактов, рассекреченных на протяжении последнего десятилетия новейших архивных документов, высказываний и воспоминаний ближайших соратников И.В. Сталина, прославленных полководцев, учёных, деятелей искусства и культуры, наркомов, помощников и офицеров охраны вождя, зарубежных государственных и общественных деятелей, то есть людей, в честности и порядочности которых сомневаться не приходится. А на другой чаше весов – один антигерой – Никита Хрущёв.

Может, отчасти и тем определился успех книги у читателя, что она, написанная в жанре «литературы факта», носит откровенно наступательный, остро контрпропагандистский характер.

Сразу же после выхода в свет первого издания, я засел за второе, так как интерес к моей книге меня окрылил и породил надежду на то, что мне удастся открыть  ещё какие-то новые стороны в проблеме «Сталин и Хрущёв».

Насколько мне это удалось – судить читателю.

Автор

ЧЕТЫРЕ «ДВОРЦОВЫХ ПЕРЕВОРОТА»

«Преступные действия Хрущёва и его сподручных будут иметь долговременные последствия, они приведут к перерождению, а затем к разрушению СССР и КПСС…»

ПЕРЕВОРОТ № 1:

Выдвинув версию о насильственной смерти И.В. Сталина в результате «дворцового переворота» в ночь с 28 февраля на 1 марта 1953 года, маститый западный советолог-антикоммунист Абдурахман Авторханов в книге «Загадка смерти Сталина» правильно называет соучастников этого преступления, довольно убедительно обосновывает свои доводы, но при этом ошибочно полагает, что головкой заговора был Лаврентий Берия. На самом деле, он был всего лишь «политическим пугалом», беспринципным исполнителем злой воли таких «преемников» И.В. Сталина, как Маленков, Хрущёв (который за четыре года работы в Москве после Украины ещё не успел «наработать» себе достаточный авторитет) и отчасти Булганин, причем «первую скрипку» в этом «политическом квартете» играл на том этапе, безусловно, Георгий Маленков, а непосредственным исполнителем был тогдашний Министтр МГБ и одновременно новый начальник управления охраны МГБ (заменивший генерала Н. Власика) – Семён Игнатьев.

Фактически к октябрю 1952 года эта «четвёрка» настолько втёрлась в доверие к вождю, что политический отчётный доклад на ХIХ съезде партии И.В. Сталин впервые делал не сам, но поручил делать его Маленкову, а доклад по новому Уставу КПСС – Хрущёву.

И заговорщики сидели на этом съезде в президиуме вместе, словно «неразлучники». Собственно, в этом «альянсе» Булганин играл роль статиста. Испытывая обиду на И.В. Сталина за то, что тот снял его с поста Министра Вооружённых Сил в 1949 году, он мечтал взять реванш и занять своё кресло в случае скорой смерти вождя, а, может, и подняться выше. Хрущёв на этом этапе оставался в тени, но весьма искусно плёл свои закулисные тёмные интриги. Активно действовала антисталинская группа Маленкова – Берия плюс Игнатьев.

Именно они стали инициаторами изоляции И.В. Сталина в последний период его жизни. Впоследствии бывший многолетний начальник охраны вождя Н. С. Власик, который сам подвергся жесточайшей травле со стороны «четвёрки», или (по-Хрущёву, «ленинского ядра в Политбюро» – Л.Б.) писал: «Я был жестоко обижен Сталиным… Но никогда, ни одной минуты, в каком бы состоянии я ни находился, каким бы издевательствам я ни подвергался, находясь в тюрьме, я не имел всвоей душе зла на Сталина. Я прекрасно понимал, какая была создана вокруг него обстановка, как ему было трудно. Он был старым, больным, одиноким человеком».(Власик Н.С. Цит. по: Логинов В. Тени Сталина. М.: Современник, 2000.).

Кстати, арест Власика был связан с так называемым «делом врачей», возбуждённым специально, чтобы в час Икс вождь остался бы без квалифицированной медицинской помощи. Их за несколько месяцев до смерти И.В. Сталина арестовали по обвинению в сознательном умерщвлении в 1948 году его любимца – Андрея Жданова (вождь прочил его себе в преемники – Л.Б.), и чтобы добиться санкции И.В.Сталина на их арест, заговорщики как раз и использовали это обстоятельство на полную катушку, заодно оклеветав Власика, его заместителя Лынько, Федосеева, который ранее был комендантом Кунцевской («Ближней») дачи, и, наконец, личного секретаря И.В.Сталина – А. Н. Поскрёбышева (то есть всех тех, кто был предан И.В. Сталину и мог бы прийти в нужный момент ему на помощь – Л.Б.).

Заговорщикам удалось убрать на время  профессоров Лечебно-санитарного управления Кремля, которые на протяжении длительного времени лечили И.В. Сталина. Спустя месяц после его смерти их выпустят с формулировкой: «Как выяснилось, 15 врачей, привлечённых по этому делу, были арестованы бывшим МГБ неправильно, без каких-либо законных оснований». Их выпустят, в то время как разжалованного генерала Власика будут еще держать в тюрьме долго. Впоследствии «дело врачей-убийц» благополучно спишут на «паранойу» Сталина, на его «болезненную подозрительность» и даже на его «антисемитизм», хотя вот оно – очевидное, лежащее буквально на поверхности объяснение подлинной причины всей этой грязной возни вокруг вождя: заговор!

О том, что не И.В. Сталин инициировал «дело врачей», свидетельствует сотрудник для поручений И.В. Сталина В. Туков: «Однажды едем в машине. Сталин говорит: «Что делать? Умерли один за другим Жданов, Димитров, Чойбалсан, а ранее – Менжинский, Горький…Не может такого быть, чтобы так внезапно умирали государственные деятели! Видимо надо заменить старых кремлёвских врачей и подобрать молодых». Я сказал: «Товарищ Сталин, старые врачи имеют большую врачебную практику, а молодые – одна зелень, без опыта». Сталин: «Нет, надо заменить… поступают сообщения об отравлении лекарствами соратников, из кремлёвской больницы. НКВД настаивает на аресте некоторых старых врачей, лечивших Димитрова, Жданова и других». (Грибанов С. Заложники времени. М.: Военное издательство, 1992. С.59 – 60). Из данного отрывка видно, что И.В. Сталин сомневается, советуется с Туковым, говорит о поступающих сообщениях из кремлёвской больницы (имея в виду пятилетней давности письмо Тимашук, которое ему было преподнесено, как свежайший донос, и… «НКВД настаивает…).