Старший брат - Илья Варшавский

Я снова был уверен, что разговариваю с сумасшедшим. Необходимо было этот вопрос выяснить до конца.

— Неужели вашим ученым не известно, — задал я, как мне казалось, коварный вопрос, — что при движении со скоростями, близкими скорости света, собственное время в движущейся системе замедляется и расстояния в сотни световых лет могут быть преодолены за несколько лет, проведенных в космическом корабле? Наши ученые считают, что если будет решена проблема субсветовых скоростей полета, то даже посещение далеких галактик не так уж фантастично. Почему же вы считаете преодоление расстояния в сто световых лет невозможным?

— Мы умеем управлять Временем и Тяготением, — ответил он, не задумываясь, — но значительное замедление времени неприменимо в системах, где существует живая материя. Представьте себе, что на вашем корабле, летящем со скоростью, близкой к скорости света, находятся люди. Скорость течения всех процессов, включая и процессы жизнедеятельности, замедлена в миллиарды раз. Одновременно замедлено и тепловое движение молекул. Это означает, что все находящееся на корабле имеет температуру, близкую к абсолютному нулю. Все газы сжижены, все жидкости перешли в твердое состояние, все электрические явления протекают в условиях сверхпроводимости. Ни одно живое существо не может перенести охлаждение до такой низкой температуры. Все его клетки будут разрушены. Какого же обмена веществ, представляющего собой основной элемент жизнедеятельности, можно ожидать в таких условиях? Нет, ваша идея о космическом корабле, летящем со скоростью, близкой к скорости света, просто несостоятельна! Впрочем, — добавил он после краткого молчания, — ваши представления о влиянии скорости движения на изменение ритма времени очень сумбурны. Дело обстоит гораздо сложнее и совсем не так, как вы это объясняете.

— Как же вы тогда заселили нашу Землю?

— Мы ее не заселяли в буквальном смысле этого слова. То, что сделали разумные существа, населявшие Колыбель несколько миллиардов лет тому назад, только способствовало зарождению и развитию жизни на вашей планете. Это было продолжением опытов по распространению жизни в Космосе, проводившихся уже несколько тысячелетий до этого.

— Каким образом это делалось?

— По-разному. На планеты, не очень удаленные от Колыбели, сбрасывались контейнеры с нуклеиновыми кислотами, определяющими направленное развитие биологического комплекса планеты. Ваша Земля была первой планетой, где синтез нуклеиновых кислот осуществлялся кодированными сигналами мощного электромагнитного излучения, посылаемого с Колыбели.

Откровенно говоря, весь этот разговор мне уже начал надоедать. Кстати, я вспомнил о своих обязанностях хозяина. Нужно было подумать, чем прикрыть наготу моего гостя. Было совершенно очевидно, что ни одна из принадлежностей моего туалета на него не налезет.

— Укройтесь хотя бы этим, — сказал я, протягивая ему одеяло.

— Я не нуждаюсь в одежде, — ответил он.

— Скажите, — задал я вопрос, — зачем вы появились на Земле?

— Мы ведем систематическое наблюдение за мирами, где под нашим руководством зародилась жизнь. Особенно нас интересуют планеты, где уже появились разумные существа. Мы им стараемся помочь, ведь это наши младшие братья.

— Значит, люди с вашей Звезды уже бывали на Земле?

— Всего один раз, около трех тысяч лет тому назад. Это стало возможным только после того, как нам удалось осуществить электромагнитный синтез разумного существа, сохранив при этом все присущие ему свойства. Особенно трудно было достичь сохранения в синтезированном двойнике памяти, которой обладал оригинал. Первый опыт на Земле был не очень удачным: через несколько часов синтезированный посланец погиб от неизвестных причин.

— Вы считаете, что ваша Колыбель — это единственное место во Вселенной, где могла самопроизвольно возникнуть жизнь?

— Нет, мы знаем, что во Вселенной таких островков бесчисленное множество. Однако в пределах нашей Галактики Колыбель — единственное место, где самопроизвольно возникшая жизнь достигла высших форм развития.

— Почему для повторного посещения Земли выбрали именно вас?

— Я этого хотел больше, чем другие.

— Чем вы занимались до того, как вас послали на Землю?

— Синтезировали, — поправил он меня.

— Ну хорошо: синтезировали. Какая у вас профессия?

— Я мечтаю о новых видах растений.

— И что это дает?

— На основе возникающих у меня представлений машины синтезируют новые образцы.

— И это все, что вы делаете?

— К этим растениям я пишу музыку запахов. Комбинации запахов и цветов должны составить «Симфонию жизни», над которой я работаю много лет.

— Я никогда не слышал о музыке запахов.

— Если вам интересно, я могу вас с ней познакомить, — сказал он, передвинув какой-то рычажок на своей шкатулке.

Мне показалось, что я уткнулся носом в кучу гниющих отбросов. Головокружение, боль в висках и позывы к рвоте были, по-видимому, естественной реакцией моего организма на эту дикую какофонию запахов. Гость заметил мое состояние. Запахи исчезли так же внезапно, как и появились.

— Вы еще недостаточно подготовлены к тому, чтобы нюхать серьезную музыку, — сказал он, улыбаясь.

— А чем вы занимались до того, как начали работать над своей симфонией? — возобновил я прерванный разговор.

— Участвовал в работе по созданию новых вкусовых ощущений.

Теперь я был достаточно благоразумен и не пытался приобщиться к этому новому достижению культуры далекого мира. С меня было вполне достаточно и запахов.

— Кто же в вашей Колыбели занимается более прозаическими делами? Ведь одними запахами и вкусовыми ощущениями жить не будешь. Нужны пища, транспорт, жилище, связь.

— Все это делают машины. У нас очень высокоразвитая техника.

— У вас есть думающие машины?

— Мы никогда не придавали своим машинам таких функций. Мысль навсегда останется привилегией человека. Машины осуществляют то, чего мы хотим. Любая машина была и навсегда останется усилителем того, что в нее вкладывает человек.

— Кто же у вас конструирует машины?

— Те, кто хочет. Я тоже этим занимался.

Я представил себе машину, синтезирующую растения.

— Другие люди, интересовавшиеся этим вопросом, дополнили и немного видоизменили мою мысль.

— Значит, у вас существует и коллективное творчество?

— При решении серьезных проблем только коллективное. Наша способность вступать друг с другом в мысленное общение на расстоянии позволяет людям, интересующимся одним и тем же вопросом, объединять свою фантазию. Получается нечто вроде коллективного, объединенного мозга.