Ночь перед Рождеством - Пиит Опилкин

гнёт

Вес такой за раз возьмёт.

Самый маленький мешок

Для него, как узелок.

Видно: инструмент забыл

В нём, когда ковал кобыл.

Чёрт боится, сипло дышит,

Но кузнец его не слышит.

А на улице народ

Крутит пёстрый хоровод.

Догонялки, шутки, шум.

Лишь кузнец бредёт угрюм

Прямо в кузню без помех,

А в толпе знакомый смех.

“– Много наколядовал,

Черевички мне достал?

Иль к царице не добрался…”

И Вакула тут смешался.

Сердце ранили смешки.

Бросил наземь он мешки.

“– Всё! Прощай, Мне жизни нет.

Не увижу больше свет.

В церкви батюшке скажите,

Панихиду отслужите.”

И, схватив лишь узелок,

Побежал, не чуя ног.

Но утих душевный пыл -

И Вакула поостыл.

Да и некуда бежать.

Пропадать – так пропадать.

Может вылечить недуг

Лишь один казак Пацюк.

Говорят, чертей он знает,

Занемогшим помогает.

Будь, что будь, и ждет, что ждет…

К Пацюку кузнец идет.

Словно кто-то за спиной

Потерял в мешке покой.

По-турецки на подушке

Ловит ртом Пацюк галушки.

И вареники взлетают,

Прямо в губы попадают.

И кузнец оторопел:

Как сказать, чего хотел…

“– Я к тебе пришел, Пацюк,

Может, ты поможешь вдруг?

К чёрту надо мне попасть,

Чтоб в душе умерить страсть.

Вот к тебе решил зайти.

Где бы мне его найти?”

Подлетел вареник вновь.

И Пацюк нахмурил бровь.

“– Эх, Вакула, он с тобой

Притаился за спиной -

И вареник прыгнул в рот -

Вишь, какое диво – вот…”

“– Что ж греха мне набираться,

Для кого, зачем стараться?

Зря задал я свой вопрос.” -

И Вакула на мороз

С теплой хаты вылетает,

Узелок на снег бросает.

Развязался узелок,

Черт верхом на шею скок …

“ – Это я, Вакула – друг,

Помогу избегнуть мук .

Может, Бог тебя осудит,

Но Оксана наша будет.

Денег, сколько хочешь, дам.

Ну, ударим по рукам?”

Тычет рыльцем и слюнит.

Сладость в голосе звенит.

Где-то там в воротах ада

Черта ждёт уже награда.

“– Что, Вакула, испугался?”

Черт, хихикнув, рассмеялся…

“– Я, готов!” – кузнец сказал, -

Чтобы кровью подписал.

Гвоздь бери, залезь в карман.

Не почуял черт обман.

А Вакула вспомнил пост

И поймал плута за хвост.

И над чёртом крест творит.

Тот, как резанный вопит,

Стонет, просит не губить,

Обещает сослужить.

“– Ладно. Слушай мой приказ:

«Мчи к царице сей же час!»”

И от страха обомлел –

Он на нечисти взлетел.

На рогатом и верхом.

А внизу Оксаны дом.

А Оксана размышляет:

“– Что же речь та означает

У Вакулы с языка?

Слишком я к нему строга.

Может, краешком, но дать

Кузнецу поцеловать?

Вот доволен будет он…”

Снова гам со всех сторон.

И красавица – девица

Веселится и резвится.

Прибаутки да стишки.

На снегу стоят мешки.

Их Вакула позабыл.

След его давно простыл.

Роскошь! Вот еды набрал.

Что же он туда поклал?

Будем праздники гулять…

Ох, и тяжесть! Не поднять.

И за санками бегом

Одолжить в соседний дом.

Кум Панас идёт с шинка.

Дали там ему пинка

Не налили больше в долг.

Знает кум в горелке толк…

Прятки , игры , да снежки.

Видит он: стоят мешки.

Взялся было – не поднять.

Надо быстро помощь звать.

(Колядующий забыл).

Одному не хватит сил.

Как нарочно, рядом ткач.

Он, конечно, не силач.

Но один мешок вдвоем.

С ним до хаты донесем.

Вот и хата, вот мешок.

В нем на ощупь жирный бок.

Поросёнок, каравай…

Ну, скорее открывай,

Аж слюна сбежала с губ…

Из мешка вылазит Чуб.

“– С Вами шутку вот сыграл. -

Усмехнувшись, он сказал.-

Но лежит там, знаю я,

Иль баран, или свинья.

Подо мною что-то билось

И всё время шевелилось.”

Кум и ткач – обратно глядь.

Дьяк в мешке! Ни дать – ни взять…

“– Вот Солоха,” – Чуб кряхтит.

Да, пожалуй, он сердит.

Думал, что поклон ему.

Вообще лишь одному.

Вот и сани дали в срок,

Но один стоит мешок.

Значит, кто-то взял второй.

Навалились всей гурьбой,

Дружно за руки взялись

И по снегу понеслись.

Прикатили, настежь дверь.

Глянем, что в мешке теперь.

А оттуда громкий стон.

И от страха девки вон…

Хорошо, что Чуб входил

И гурьбу остановил.

“– Ах, батько, в мешке гудит

Чтой-то стонет и хрипит.”

“– А мешок откуда взялся,

От кого он вам достался?”

“– Кузнеца мешки лежали.

Вот один мы подобрали.”

“– Ну, посмотрим… Вылезай.

Только девок не пугай.

Кто сидит там? Голова!

Ну, Солоха… Ну, вдова …”

Серебром туман прозрачен.

К петербургу путь назначен.

Месяц чуть не зацепил.

Словно муха проскочил.

И Вакула погоняет

Да крестом плута пугает.

Черт , как лист в лесу дрожит.

Мир иной в ночи не спит.

Вот колдун в горшке несется

И метла по небу трется.

Звезды в жмурки завелись.

Духи в облаке слились.

Но блестит вдали огонь.

Черт становится, как конь.

Он – скакун летит, несет.

Петербург Вакулу ждет.

“– Что к царицы, во дворец?”

“– Нет , вези меня хитрец,

К казакам из Сечи в дом.

С ними я чуть – чуть знаком.

И в карман запрыгни мой.

Крест держу я над тобой.”

Черт в минуту похудел

И в карман Вакулы сел.

Запорожские дружки

В люльках курят корешки.

“– В помощь Бог! Здоровья вам!”

“– Кто таков, откуда сам?”

“– На Диканьке вы гостили

По соседству рядом жили.”

“– Помним мы тебя казак.

Ты проездом, али как?

Время нет на разговоры.

Едем мы к царицы скоро.”

“– Вы к царице, во дворец!”

На карман нажал кузнец.

Просит взять он осторожно.

Запорожцы молвят : "– Можно!"

Платье новое подали

И в свою карету взяли.

Что за лестницы, перила.

Удивило, поразило.

Залы, двери и паркет.

Да повсюду яркий свет.

Запорожцы поклонились

В стороне остановились.

Генералы суетятся

Их мундиры серебрятся.

Золотом блестя погон.

Вдруг, вступает в залу Он!

Знатный, статный и большой.

Только глаз один кривой.

“– То Потемкин, батько наш.”

Казаки застыли аж…

В ноги снова бьют поклон.

Не спеша подходит Он.

Тут на землю все упали.

Запорожцы закричали

“– Милуй, Мамо! Милуй, нас!”

“– Встаньте!" – слышится приказ.

Голос женский и понятный.

Повелительно – приятный

Приподнял Вакула взор.

А пред ним весь царский двор!

И царица улыбаясь,

Князя светлого касаясь,

Справа от Ее руки.

“– Что хотите казаки?”

Ну, пора кузнец решился.

В ноги царские свалился .

“– Не вели меня казнить.

Милость Вашу попросить.

Жинки бы одеть хоть раз.

Черевики, что на Вас.”

И с царицей все хохочут.

Залы полные грохочут.

И с царицыной ноги

Золотые башмаки

Подает ему лакей.

“– Черт, неси домой скорей.”

Миг и вот Вакулы хата.

А теперь пришла расплата.

Он плута за хвост берет

Хворостиною дерет.

Вот поет к заре петух.

И пропал нечистый дух.

По Диканьке ходят слухи.

От одной к другой старухе.

Сплетню мигом подхватили,

Про Вакулу все решили.

Даже видел кто-то мол,

Как он к проруби ушел.

Знать несчастный утопился.

Свербыгуз перекрестился.

Дьяк поклоны в церкви бьет.

Певчий "Отче наш" орет.

Праздник вовсе не идет.

И Оксана слезы льет.

“– Где же ты любимый мой?

Стать хочу твоей судьбой… “

Громко колокол звонит,

А кузнец устал и спит…

Видно выбился из сил.

Аж обедню пропустил.

И на службу не успел,

Нет важнее нынче дел.

Как проснулся – огорчился

Богу тихо помолился.

И пошел на разговор.

Чуб сердитый, до сих пор.

На крыльцо кузнец поднялся.

В дверь тихонько постучался.

На колени опустился.

Чуб открыл и поразился…

“– Не гневись, за что ругались.

Слышал с батькой вы братались

Вот возьми нагайку, бей.

Лишь прости меня скорей.

В жены мне Оксану дай!”

“– Ладно! – был ответ -Ступай!

За сватами! Свадьбе быть!

Будет – ли она любить?"

“– Ай!” – Оксана засияла.

И к Вакуле подбежала .

Золотые черевики.

С них бриллиантом блещут блики.

От царицы, из дворца!

Любит девка молодца!!!