Владимир Высоцкий и музыка: «Я изучил все ноты от и до…» - Ольга Шилина

«В Германии мы пошли покупать пианино. В квартире был инструмент, но он был пробит пулей. Зашли в магазин, и тут послышался бой часов, очень красивый бой. Володя услыхал… „Тетя Женечка! Ну, тетя Женечка, купи, пожалуйста, часы“. Пришлось купить. В 60-м году, когда мы переезжали сюда, то хотели эти часы продать. Володя не дал. Мы предлагали: „Тогда забирай себе“. — „Нет, мы им здесь найдем место“. И нашел, сам установил часы между двумя книжными полками»[8].

Друзья юности вспоминают, что Владимир Высоцкий любил музицировать, и когда он оказывался в доме, где был инструмент, то сразу принимался что-нибудь наигрывать. По мнению Игоря Кохановского, нельзя сказать, что Высоцкий «умел играть на пианино в привычном понимании этого слова. Но делал он это часто и самозабвенно, отрешаясь ото всего вокруг. Напевая какой-то мотив, он аккомпанировал себе, то есть „брал аккорды“, и мог так сидеть за пианино часами. Зачастую он просто дурачился — пел какие-то смешные, а то и совсем идиотские песни типа „Придешь домой, махнешь рукой, выйдешь замуж за Васю-диспетчера, мне ж бить китов у кромки льдов, рыбьим жиром детей обеспечивать“ или что-то из Вертинского (которого мы оба очень любили), но опять-таки пел не всерьез, а как-то занятно переиначивая его (помните эпизод из фильма „Место встречи изменить нельзя“, где Жеглов-Высоцкий поет „Где вы теперь, кто вам целует пальцы?“). Когда он приходил ко мне (у нас было пианино), то сразу садился и начинал что-нибудь „бренчать“. А так как со второй половины пятидесятых мы буквально заболели джазом, то „бренчания“ Володи с некоторых пор стали не чем иным, как вольным переложением популярных джазовых песен. Любимым нашим певцом в то время был Луи Армстронг. И Володя стал петь „под Армстронга“… Сначала робко, как бы нащупывая верную интонацию и тембр, потом все смелее и смелее. И наконец он достиг таких вершин имитации, что начинало казаться, будто поет знаменитый негритянский трубач» [9].

По утверждению Романа Вильдана, однокурсника Высоцкого по Школе-студии МХАТ, свою первую песню, «Татуировка», Высоцкий написал (вернее, записал) у него дома, в Ленинграде, на 7-й Красноармейской улице, в присутствии его брата — Ричарда Вильдана.

Гитары в доме не было, поэтому «Володя направился к пианино <…> открыл крышку и стал подбирать мелодию. Я помню, как он сидел за пианино, что-то бормотал и слегка придавливал клавиши»[10].

Перед своим семнадцатилетием Владимир Высоцкий обратился к матери с вопросом:

«— Ты все равно подарок мне будешь искать?

— Да, я хотела купить тебе фотоаппарат…

— Нет, ни в коем случае. Я фотографировать не буду, потому что не могу сидеть и корпеть — проявлять, закреплять… Не трать деньги зря — лучше купи мне гитару.

И я купила ему гитару и самоучитель Михаила Высоцкого.

Он спросил:

— А зачем самоучитель?

— Будешь учиться…

— А я умею!

На моих глазах он подстроил гитару и очень сносно на ней что-то наиграл. <…> Видно, перенял кое-что у дворовых ребят. Но петь свои песни он начал, уже будучи студентом театрального вуза. Потом я ему несколько раз говорила, что он должен выучить нотную грамоту, если думает серьезно заниматься сочинением песен, а он все отнекивался: мол, зачем, — и так все можно запомнить»[11].

А пока своей гитары у него не было, он брал гитару у Игоря Кохановского, у которого она появилась намного раньше. Кохановский вспоминал: «Когда я окончил семилетку, в честь этого события мама купила мне гитару, и я как-то быстро обучился этим несложным аккордам. И я знал почти весь репертуар Вертинского, так как мама меня воспитала на его песнях, а не на колыбельных. Я стал очень быстро подбирать эти мелодии на гитаре и даже исполнять их в школьных компаниях. Тогда мы часто встречались с Володей, он приходил ко мне днем и просил, чтобы я показал ему эти аккорды. А в то время очень популярным был ритм „буги-вуги“, как говорят музыканты. И вот Володя пытался с помощью этих аккордов изобразить этот ритм „буги-вуги“ и петь его на сленге. В то время был очень популярен Луи Армстронг, и Володя очень здорово его копировал, особенно его такой хрипящий бархатный голос. Свою хрипоту он приобрел, может быть, еще и потому, что он очень здорово и смешно копировал Армстронга»[12].

Игорь Кохановский рассказал и такой интересный случай, произошедший в Риге: «Володя и еще несколько молодых актеров <…> жили в гостинице „Метрополь“, на первом этаже которой был очень уютный небольшой ресторан. <…> Однажды Володя попросил разрешения у метрдотеля „побренчать“ на пианино, тем более что ресторан к тому часу был уже полупустой. Тот разрешил. <…>

Итак, метрдотель разрешил „побренчать“. Володя поднялся на эстраду, сел за пианино, взял пробно несколько аккордов и запел „Кис соф файэ“, один из шлягеров Армстронга. Мне все это было знакомо, и я скорее машинально, чем намеренно, стал наблюдать за залом. А в зале происходило следующее. Люди за столиками сначала перестали „выпивать и закусывать“, потом перестали разговаривать, а потом в ресторане наступила тишина, как в зале консерватории. Официанты застыли там, где их застало пение, сидевшие за столиками развернули свои стулья так, чтобы удобнее было слышать и видеть, мы, подыграв обшей реакции, сидели молча, улыбались, но тоже не переговаривались и даже прикладывали палец к губам, если кто-то что-то хотел сказать. Когда он закончил, ресторан разразился аплодисментами, как на удивительном концерте. Володя лишь на миг растерялся от такой реакции зала, но тут же сделал жест, мол, не надо оваций, и, улыбаясь нам, снова запел что-то „под Армстронга“. А когда примерно через полчаса он встал и собрался спуститься со сцены к нам, эстраду окружило несколько человек, каждый кричал что-то свое, называл какие-то песни, имена каких-то певцов, короче, его не отпускали… Володя был явно польщен и согласился еще на „один номер“. Потом повторилось то же самое, и кто-то из ресторанных завсегдатаев даже протягивал неуклюжий по нынешним понятиям лоскут тогдашней сторублевки. Володя понимающе улыбался, но неумолимо мотал головой, вежливо отвел руку с деньгами, сказал: „На сегодня — все“ и наконец оказался за нашим столиком»[13].

Гитара у Высоцкого появилась не сразу. Он попробовал сначала петь под рояль и под аккордеон, потому что в детстве его заставляли родители «из-под палки — спасибо им! — заниматься музыкой. Значит, я немного обучен музыкальной грамоте, хотя, конечно, я все забыл, но это дало мне возможность хоть как-то, худо-бедно, овладеть этим бесхитростным инструментом — гитарой»[14].