Шёпот Ночи (СИ) - "Keril"

Владимир пожал плечами.

— Ну… Девчонки — это дело серьёзное, понимаю…

Владимир достал бумажник, вынул оттуда четыре тысячи рублей и протянул Сергею.

— Своди свою девушку куда-нибудь.

Сергей грустно улыбнулся, взял деньги и спрятал в карман куртки.

— Ладно, внук, пойду я.

Дед и внук обнялись.

— Давай, дед, был рад тебя видеть.

Владимир направился к дверям вокзала, не оглядываясь. Сергей до последнего смотрел ему вслед. Когда дед скрылся в дверях, юноша подошёл к проводнице и дал ей паспорт.

— У меня электронная регистрация, — сказал он.

Проводница кивнула, ввела его фамилию в устройство контроля электронных билетов.

— У Вас двадцать второе место, верхняя полка, едете до Зарубино.

— Всё верно.

Проводница вернула паспорт.

— Проходите, приятной поездки.

Сергей зашёл в плацкартный вагон. Он нашёл своё место, сел у окна внизу, решил, посидит тут, пока владелец нижнего места не выгонит. Он достал поллитровую бутылку минеральной воды с газом и поставил на столик, ожидая отправления.

Владимир вышел в город, осмотрел привокзальную площадь и начал говорить вслух:

— Даже его мать врёт убедительнее. Девушка у него в Москве, — он оглянулся на вокзал, — когда заказываешь билеты через интернет, внучек, научись хотя бы закрывать вкладку в браузере.

Он посмотрел на парковку, где обычно стоят таксисты, увидел одного из них, седого усача в чёрном летнем пальто, на тёмно-серой "Ладе Гранта".

— Такси? — спросил Владимир.

— Да, — ответил таксист.

— В область едешь?

— Да хоть в соседнюю, только за обратную мне ещё накинь.

— Никаких проблем, до Зарубино надо.

Таксист отвёл взгляд, пожал плечами и открыл дверь машины.

— Садись, поехали.

Глава 2

Население села Зарубино составляло около двух тысяч человек, но так было не всегда. Ещё каких-то тридцать лет назад оно было в восемь раз больше, Зарубино являлось посёлком городского типа и было районным центром Зарубинского Района Пензенской области. В принципе, по бумагам оно и оставалось районным центром, но все государственные структуры были сокращены до минимума, почти все заводы, которых и так было немного, были закрыты из-за нерентабельности, и почти всё трудоспособное население переехало в Пензу или в Москву, остались только старики, дети, инвалиды и совсем отчаянные. Районная больница работала с не полностью укомплектованным штатом сотрудников, и с каждым годом этот штат становился всё меньше и меньше. Врачам и сестринскому персоналу приходилось выполнять не только свои обязанности, но и смежные, а платили в соответствии с населённым пунктом.

Александр, или Саша, как его все звали, Саблев работал врачом-терапевтом, однако, как было написано выше, ему приходилось работать и в операционной, и отоларингологом. Было уже десять часов утра, посетителей по записи не было, Саша решил выйти покурить. Он вышел за проходную, встал у столба. По другую сторону дороги находились пятиэтажки и полупустой частный сектор, немного севернее на Зарубино смотрел элеватор мукомольного завода, один из немногих работавших предприятий в этом населённом пункте. Элеватор казался вечным, как грозный часовой, охранявший посёлок. Саша достал портсигар, открыл, взял сигарилу "Капитан Блек", зажёг её своей бензиновой зажигалкой и затянулся.

— И зачем я сюда вернулся? — тихо посетовал он, — отучился в Москве, надо было уезжать в Англию. Или учить язык и свалить в Германию. Нет. Вернулся в эту дыру.

Сигарила истлела уже наполовину.

— Никакого будущего, — подвёл он итог и затянулся ещё раз.

Он докурил, уже собирался возвращаться в свой кабинет, наверняка уже набежали старушки без записи, которым срочно нужно посмотреть, "как у них там всё болит", как вдруг заметил краем глаза, как кто-то идёт по улице в сторону больницы. Саша достал свои очки, чтобы лучше разглядеть, что-то было знакомое в неровной походке того человека.

— Не может быть! — воскликнул терапевт, — Лёнька прибухнуть решил?

Леонид решил пойти в больницу, раны от укуса онемели, а как только солнце поднялось достаточно высокого, ему становилось всё хуже и хуже. Он шёл и молился, чтобы терапевт Саша, его друг детства, оказался на месте. Когда Саша, куривший у столба, сорвался с места побежал к нему, Леонид понял, что Бог услышал его молитвы.

Саша подбежал к своему старому другу, тот с усилием воли держался на ногах.

— Что с тобой? Самогона перебрал? — спросил он.

— Если бы, — Леонид тяжело дышал, воздуха ему не хватало, — меня бы в тенёк, там и скажу, в чем дело. Но всё расскажу дома вечером. Во сколько ты освобождаешься?

Саша махнул рукой.

— Я отпрошусь, если надо будет, — он подхватил друга под локоть и повёл на территорию больницы.

У проходной больницы росла берёза, добравшись то тени, Леонид сел на бордюр. Саша сел рядом.

— Тебе бы ко мне в кабинет, я бы тебя осмотрел, дал бы, что нужно. Ты же знаешь, мне для тебя ничего не жалко.

Леонид отрицательно покачал головой.

— Подскажи какое-нибудь кафе или закусочную, я там до конца твоего дня посижу, потом домой меня отведи.

— Говори, что у тебя случилось, или я ментов вызову. Пускай они с тобой — нариком-самоучкой — разбираются, — Саша бегло осмотрел Лёню, — так, рваная рана на шее, похожа на укус, ссадины на руках, джинсы дырявые, рубашка грязная. Сосновые иголки в волосах, — Саша посмотрел своему незваному пациенту в глаза, — ты в лесу ночью был? Напал на тебя там кто-то? Дикий зверь?

Лёня ответил взглядом в глаза своему другу.

— Да, Саша, зверь. Настолько ужасный, что мне до сих пор страшно. Я едва не обоссался, — он отвёл взгляд, — дай мне какой-нибудь антибиотик или обеззараживающее и скажи, где здесь можно чай попить. Вечером отведёшь меня домой, и я всё тебе там расскажу. Только надо успеть до заката.

Саша кивнул, достал две таблетки из кармана халата.

— Вот, — он хотел отдать, но когда Леонид потянулся за ними, он их отодвинул к себе, — никакую дрянь не употреблял? Марихуану, экстази? Или может барбитурат?

Леонид покачал головой.

— Нет, Саш.

— Тогда держи, — врач отдал таблетки, — я сегодня отпрошусь, в пять буду свободен, придорожное кафе на той стороне дороги, сразу увидишь, не заблудишься. Заберу тебя оттуда.

— Договорились.

Леонид съел обе таблетки, Саша ушёл работать. Мужчина ещё немного посидел на бордюре, почувствовав небольшое улучшение, он поднялся. Всё равно, солнце уж слишком сильно пекло. Лёня покинул территорию больницы, перешёл дорогу, закрыв голову рукой, зашёл в придорожное кафе. Утром там не было почти никого, только двое водителей-бомбил, рыжий толстяк в сером летнем свитере и седой усач в безрукавке с карманами, их машины, чёрный "Фольксваген Гольф" и тёмно-серая "Лада Гранта" стояли снаружи. Лёня сел за свободный столик и откинулся на спинку стула.

— Вы что-то хотели? — спросила женщина за барной стойкой.

— Чай, пожалуйста. Чёрный, в пакетике, не очень горячий и без сахара.

Женщина кивнула и включила электрический чайник.

Глава 3

Поезд сделал последнюю остановку перед Зарубино в Пачелме. Сергей дремал, сидя у окна. Он открыл глаза, узнал пачелмский вокзал, подумал про себя: "Пачелма, потом Зарубино, потом Башмаково…" Владелец нижнего места, на котором он сидел, так и не явился, должно быть, он сядет позже, или место так никто и не купил, что тоже может быть. Напротив него сидела женщина средних лет, доедавшая лапшу быстрого приготовления. Она путешествовала с десятилетним сыном, который уже расположился на верхней полке над местом своей матери и проходил очередной уровень неизвестной Сергею игры на смартфоне. На столике помимо её лотка с лапшой стоял нетронутый лоток, предназначавшийся для мальчика, маленькая коробочка с солью, помидоры и варёные яйца. Со стороны Сергея же стояла только бутылка минеральной воды, в которой оставалось меньше половины содержимого. Поезд снова тронулся, и поехал. Через десять минут по вагону шла проводница, дойдя до его отсека, она обратилась к юноше: