Лихославль – это город такой… - Владимир Кузьмин

Во время нэпа Василий Иванович получил патент и открыл мастерскую в своем доме (современная улица Лихославльская, д. 54) К этому времени были напечатаны рекламные проспекты, сообщавшие, что «вновь открыта при Ст. Лихославль Н. ж. д. Тверской губ. Новоторжского Уезда музыкално-гармонная мастерская специалиста Василия Ивановича Козлова». Мастерская продавала и принимала заказы на гармонии, принимала их в починку. Кроме гармоний, чинились «граммофоны, гитары, балалайки, Мандолины, Скрипки, Цитры, Домры и все музыкальные инструменты». Те, кто не умел играть на инструменте, могли посетить несколько уроков, т. е. уже с конца XIX века мастерская Козлова стала своеобразной «музыкальной школой» для лихославльцев и осташковцев.

С середины тридцатых годов Василий Иванович продолжает работу в «Музыкальной мастерской райпромкомбината» в качестве бригадира. Услугами мастерской пользовались жители других близлежащих районов. Об этом свидетельствуют расписки 46–49 годов, переданные недавно в лихославльский филиал Тверского государственного объединенного музея вместе с другими документа сыном Василия Ивановича Александром Васильевичем Козловым. В одной из расписок, например, житель Спировского района И. И Григорьев собственной подписью подтверждает, что «…на время до ремонта своей гармони взята гармонь от Козлова В. И». Или житель д. Березовка Березовского сельсовета Петров В. М расписался в получении, «…гармони с починки, поставлена грива на сумму 150 рублей».

Любимым делом Василий Иванович занимался до 1952 гола, работая уже в кооперативе «Вышневолоцкая музыкальная мастерская». К тому времени его сын Александр Васильевич стал отличным баянистом и работал в нашем городском саду с 1947 по 1962 год.

В фонды музея поступили детали от гармоней, различные заготовки для их отделки, документы, старинные фотографии. И три особо ценных экспоната.

Это старинная «трехрядка Бологовка», лишь стоит залатать ее отчасти прохудившиеся меха, и она зазвучит серебристым голосом, который слышали в начале века жители Лихославля. Интерес представляют также миниатюрная гармонь, размером 15x15 см, ее называют «пикулька», и картина, изображающая зимний пейзаж, появившаяся в доме Козловых в годы Отечественной войны 41–45 годов.

Благодаря Александру Васильевичу появилась возможность воспроизведения в музее уголка музыкальной мастерской, открылась почти всеми нами забытая страница истории Лихославля. Остается пожалеть, что не только существование музыкальной мастерской в нашем городе стало историей, но и русские двухрядки и трехрядки. Гармонь свое отыграла?3

Начало века. Вы выходите из вагона поезда…

Каким бы незначительным городком не казался нам сейчас дооктябрьский Лихославль, я, однажды занявшись изучением его истории, все больше убеждаюсь, что жизнь станции никогда не была «темным царством», мысль о существовании которого в русской провинции беспрестанно «внушалась мне в школе, со страниц советской периодики.

Трудно сейчас понять, почему совсем недавно русское дворянство сплощь являлось мне не иначе как в образе жестокой Салтьтчпхп. А ведь во многом благодаря помещикам да выдумке и умению простых купцов строилась Великая Империя. Усадьбы известных родов, случалось, шли с молотка, разорялось загулявшее столичное дворянство. В провинции же не могли похвастаться родовитой фамилией, но ее капитал оказался крепче и еще кормит нас.

После частых разговоров с теми, кто еще помнит былой Лйхослваль, я невольно представлял себе его улицы. И мне хотелось, чтобы и еще кто-то совершил вместе со мной своеобразную прогулку по старому Лихославлю.

Итак, начало века… Вы выходите из вагона поезда, отправляющегося дальше, может быть, в Торжок. Простенькие вокзальные постройки соседствуют с громадой водонапорной башни, строящейся под руководством Гр. Кондратьева. Перед вами – стройный ряд краснокаменных домов на чугуне балконов некоторых видны вывески. Все купечество рас положило свои лавки на молодой улице. Редкие деревья в садах и огородах выделяются среди капустных плантаций, раскинувшихся сразу же за домами.

Огромные кочны часто привлекали ребятню; на них интересно покачаться, хотя рискуешь попасться в руки старику сторожу.

Многочисленные лавки предлагают всяческие товары. Нужен хлеб к обеду. Рядом пекарня и склады Шалыгина (ныне здание музея и хлебокомбинат). Хлеб горячий всех видов, калачи можно купить и днем и ночью. А через дорогу (на месте рынка) купец Бардин торгует с маком и без баранками бараночника Петра Громова. «Бывало, идешь мимо озера, а аромат баранок да колбас уже чувствуешь», – вспоминают старики. Да, была на Тверской и колбасная купца Мухина (современная улица Гагарина). Свежие колбасы, окороки, другие копчености – прямо со двора. А пока идешь на Тверскую, прихватив горячих баранок да булочек, можно зайти к Бакакину (территория за нынешним магазином «Детский мир»), выпить ледяного кваску.

Для его изготовления артезианский колодец был оборудован прямо в лавке.

Если в семье кто-то заболел, поспеши в аптеку (бывшее, здание сберкассы, сейчас оно принадлежит кооперативу «Дизайн»). Ее двери были открыты всегда. Лишь звонок – колокольчик известит хозяев о посетителе, сверху (со второго этажа) спустится илихозяин аптеки, или его супруга. Не оказалось под рукой нужное лекарство – не беда, через странную трубочку на поручне лестницы (оказывается, переговорное устройство) прозвучит просьба принести его.

А дальше, на взгорке, – «Праздники. Радости. Скорби»: церковь Успения Божьей Матери – памятник провинциальной архитектуры конпа XIX века, построенная в 1887 году. В праздники благовест слышен с высокой колокольни далеко в округе. Его дополнял перезвон Кавской церкви. Дети многих жителей пели в церковном хоре. О целой певческой династии Лужковых упоминает в своих записках «Жизнь учителя» бывший регент церковного хора, учитель земской школы В. Онуфриев. Некоторые старожилы еще помнят Дусю Кондратьеву. Она обладала прекрасным голосом и вместе со своей подругой Катей Мухиной пела в хоре.

Вечерами же молодежь часто собиралась вместе, и тогда были слышны звуки гитары и звонкие молодые голоса.

«О жизнь! Ты миг.

Но миг прекрасный…», – эти строки из песенников Е. Кондратьевой, переданных в музей. Она, кстати, была «страстной театралкой». Накопят денег (а она хорошо шила и потому потом работала портнихой) – и в Москву, в Тверь, в театр.

Станция удивительно быстро застраивалась. Почти двадцать краснокирпичных домов за каких-то тридцать лет после открытия Николаевки. Треть из них была уничтожена во время фашистских бомбардировок. Это дом купца Семенова (был на месте нынешнего сквера перед кинотеатром «Октябрь», под который переделаны конюшни Семенова), ресторан Шалыгина. трактир Филиппова.

Многое погубили и сами. О зимнем саде, парковом ансамбле имения Мошнина напоминают несколько чахлых яблонь. Само имение изуродовано до неузнаваемости. Экзотично выглядят некоторые предметы меблировки Дома Мошнина в административных помещениях Лихославльского льнозавода. Недавно был уничтожен балкон на фасаде средней школы № 7, на его месте теперь «красуется» типовая оконная рама4.

Земская школа в Лихославле

В 1875 году в Осташкове (ныне Лихославль) открылась земская шкода, преобразованная вскоре в двухклассное училище. Оно и стало в будущем основой для семилетней, восьмилетней, а затем и для средней общеобразовательной школы № 2.

Вначале школа располагалась в частном доме купца Бушмарина (современная улица Гагарина. дом 32). Затем она находилась на улице Аптекарской.

В первые годы своего существования школа содержалась за счет уездного ведомства. Позднее попечителем школы становится предводитель уездного дворянства, владелец имения Лихославль (нынешняя территория льнозавода) Константин Владимирович Мошнин, а в 1912 году – его супруга Софья Николаевна. К этому времени школа преобразована в двухклассное училище, в ней открыт пятый класс.

Обучались в основном дети состоятельных родителей, однако могли ее посещать и дети крестьян, так как плата была невысокой. 31 ученик проживал в общежитии, те, кто вообще не имел средств, часто получал пособия.

Эти и другие факты, приводимые здесь, относятся к 1912 году и взяты из отчетов 48-й и 49-й внеочередной сессий уездного земского собрания. Вот еще некоторые подробности того далекого учебного года.

Осень – пора полевых работ, потому начало учебного года часто задерживалось. В 1912 году он начался 15 сентября.

Охватить обучением всех приписанных к школе детей редко удавалось. В тот год таких не учившихся насчитывалось 50.

Крестьянские дети посещали школу нерегулярно, ведь лишние руки в семье всегда были нужны, это, конечно, сказывалось на качестве обучения, но писать и считать умел каждый. По уезду неграмотность детей школьного возраста составила, судя по отчетам, 4.2 процента.