Звучание сердец (СИ) - Волчек Дарья

Я послушно кивнула, и её фирменная улыбка засветилась на все двести двадцать, если не на четыреста сорок вольт. Она махнула тонкокостной рукой в сторону столов, приказывая приступать к работе.

Машка, моя подруга, подняла оба больших пальца вверх, поддерживая меня с другого конца зала. Я лишь недовольно поджала губы и принялась протирать белые поверхности круглых столов. Горгулья так и оставалась в зале, наблюдая за моими действиями.

Провинившийся раз — виноват весь день. Негласное правило нашего кафе. Так оно и случилось. Всю смену я металась между клиентами и её заданиями. Словно я единственный официант в заведении, попутно слушая её придирки. Думала, сотру себе все ноги в кровь, как в той сказке про башмачки.

«Морозова, живо полей цветы! Морозова, обслужи столики у окна! Морозова, помоги прибраться в кладовой! Морозова, твои столики давно ждут заказ! Морозова, это что пятно на форме? Оштрафована!»

— Штраф или лишение выходного? — Машка облокотилась о барную стойку, где я уже битый час натирала до блеска бокалы и рюмки.

— Штраф, — вздохнула я, осматривая посуду.

— Так и знала!

— Не вижу здесь ничего весёлого, — я насупилась, исподлобья глядя на подругу.

Надо же, она даже не запыхалась за весь этот чертовски длинный день! В её ушах озорно блестели крупные золотые кольца, а короткие русые волосы не растрепались ни на йоту. Идеальное каре как из салона, в то время как моя рыжая шевелюра больше смахивала на распушенную щётку. Такими щётками на кухне избавляются от особо трудных пятен. Видимо, сегодня сковородки натирали именно мной.

— Мы поспорили! Димас сказал, что Горгулья тебя вообще уволит, но мы-то обе знаем — это штраф, — Машка хитро подмигнула мне, — так что он должен мне косарь!

— Ай-ай, Машка, спорить на подругу очень некрасиво.

Чувствуя свою вину, она решила помочь мне и вытянула из-под стойки чистую салфетку. Её наманикюренные пальчики ловко двигались по поверхностям бокалов, а я просто решила перевести дух, опуская подбородок на согнутые руки. Хотя бы на секундочку.

— Как же я устала, — грустно выдохнула я.

— Не бойся, скоро выходные, там и отдохнём, — подруга надула розовые губки, о чём-то задумавшись. — К тому же я вчера карты на тебя разложила. И знаешь что?

Я театрально закатила глаза, не веря собственным ушам.

— Звёзды говорят: «Да». Выпали влюблённые и рыцарь кубков.

— И?

— Месяц, наполненный любовью! — Машка отставила в сторону последний фужер явно довольная собой.

Я с огромным скептицизмом посмотрела на неё. Во-первых, полагаться на карты, гороскопы и высшие силы — это полная чушь. Во-вторых, я попросту в это не верю! Недаром говорят: «каждый кузнец своего счастья».

— Ты же сама точно не знаешь, что показывают эти твои картинки, — сказала я.

— А в этот раз поняла на все сто процентов. Говорю тебе, любовь тебя ждёт, не иначе! Да такая, что голову снесёт.

— В прошлом месяце ты порочила мне успех, ну и где же он? — я намеренно обвела руками пространство кафешки, заполненной ужинающими снобами в костюмчиках.

— Ну, может я и ошиблась чуть-чуть, с кем не бывает? — подруга невинно захлопала карими глазищами. Вылитый кот из «Шрека», только не рыжий.

Кирьянова, конечно, не менялась. Будущий преподаватель начальных классов, верный себе и своим пристрастиям к различным эзотерическим штучкам. Сегодня таро, завтра натальные карты чертит. На прошлой неделе просвещала меня о какой-то ментальной энергии, порождённой в группе. Эгрегоре, кажется. И уверяла, что в коллективе «Рафинада» он непременно отрицательный. С этим уж я точно соглашусь! Это всё наша Горгулья. Она здесь никому спуска не даёт. Шаг влево, шаг вправо — расстрел.

— Подожди, там столик освободился, — я оттолкнулась от стойки. — Пойду, рассчитаю.

Под пристальным взглядом начальницы я направилась к своему столику, за которым оживленно беседовали два белых воротничка. Такие часто захаживали к нам после офисов, отмечая завершение дня или очередную многомилионную сделку изысканным ужином. Захаживали к нам и те гламурные дамы, прямиком из модных бутиков. С маленькими собачками, дорогими айфонами и всегда на строгих диетах. Были и такие посетители, которые вместо столиков предпочитали брутальную барную стойку. Таким клиентам нужен был друг и психотерапевт в лице бармена, который при этом ещё и подливал напитки покрепче. В общем, контингент — с претензиями. А значит и вести себя с ними нужно соответственно.

Приклеив на лицо самую доброжелательную улыбку, я положила перед ними кожаную папочку с чеком. Но мужчинам, казалось, нет до меня никакого дела. Они были заняты и этим всё сказано.

— Позвольте, я заберу вашу посуду, — вежливо проговорила я, протягивая руку к десертной вазочке.

Один из мужчин нетерпеливо кивнул, и снова переключился на своего собеседника. Стараясь не прислушиваться к чужому разговору, я на автомате, собирала грязную посуду, параллельно наблюдала за жизнью вне стен «Рафинада».

Однако рука дрогнула. В отражённом окном интерьере я увидела парочку, абсолютно вольную и свободную от предрассудков. Это чувствовалось во всём: их пёстрых татуировках, смелых причёсках, и в каждом, даже малейшем, движении. Вот парень задорно рассмеялся над репликой девушки, откинув голову назад. Вот он небрежно смахнул чёлку в сторону, сгоняя с чёрных волос игривых солнечных зайчиков. Я невольно залюбовалась его длинными, тонкими пальцами. Высокая девушка рядом улыбнулась ему с хитрым прищуром близко посаженных глаз. Они были словно Инь и Ян. И вместе они бросали вызов этому миру, не обращая внимания на людей вокруг. Они просто были здесь и сейчас, в этом моменте. Именно такими я бы хотела видеть героев своей книги. Такой я мечтала стать сама…

— Девушка, вы что творите?

Недовольный мужской голос вернул меня с небес на землю, где я стояла с пустой кружкой в руках, а остатки кофе на полу и чужих бежевых брюках. Их владелец возмущенно открывал и закрывал рот, подыскивая красочное выражение.

Я же огорченно разглядывала кофейные брызги на своем белоснежном фартуке, не в силах вымолвить и слова, шестым чувством ощущая, как приближается гроза. Даже не приближается, а мчит на всех парах.

Ирина Владимировна со сладкой улыбкой принялась извиняться перед гостями, предлагая любое вино за счет заведения. Естественно, из моего кармана. Кое-как уладив конфликт, Горгулья не очень вежливо притянула меня к себе за рукав:

— Ты же понимаешь, что про сегодняшние чаевые можешь забыть?

— Но…

— Никаких но, Морозова! Бегом работать.

Под конец дня я не чувствовала ни ног, ни головы, ни себя. Даже вечные шуточки Маши проходили сквозь меня. Вяло попрощавшись с коллегами, я вывалилась из кафе и поплелась на остановку.

Вечно заполненная маршрутка с незабываемым, стойким запахом застаревшего пота еле как довезла меня до Васьки, выплюнув из набитого телами нутра на свежий воздух. Жадно глотнув кислорода, я побрела домой.

Настроение прескверное. Скорее, в прохладу любимой квартиры, где нежно мурлычет Маргоша, гудит древний холодильник, пахнет старыми обоями и жасмином. Где я могу спокойно отдохнуть, окунуться с головой в свои выдуманные миры и забыть обо всем на свете.

Около подъезда грудами были навалены мешки и баулы, стояли объёмные коробки и какая-то мебель, преграждая вход в подъезд. Видимо, пришла пора знакомиться с новыми жильцами. Только бы не в соседнюю квартиру…

Переступив через коробку, я зацепилась ногой за её острый край и сдавленно пискнула, подавив в себе желание громко выругаться и отпихнуть чужое имущество с пути. Светлая кожа мигом заалела вдоль длинной царапины. Капелька крови скатилась прямо к новеньким белым кедам.

— Понаставили тут…ни пройти, ни проехать, — бормотала я себе под нос, поднимаясь на свой этаж. — Просто замечательно.

На лестничной клетке меня ожидало ещё больше коробок, а дверь соседней квартиры была распахнута настежь. Из глубины доносилось уставшее сопение то ли грузчиков, то ли новых хозяев. Я мысленно застонала, моля высшие силы, в которых так активно верит Машка, чтобы соседи оказались спокойными и тихими.