Игра - Ирина Никольская

Как! Как смеет она так вести себя с ним! Догнал в два прыжка, прижал к стене, не давая возможности уйти. Сейчас он ей покажет! Пыталась выскользнуть под рукой, пнула в голень. Самрат согнулся от неожиданности, схватился за ногу. Когда Лила метнулась к двери, он успел поймать ее за косу, дернул к себе. Девушка упала на спину, схватилась рукой за волосы, заплакала. Ей, еще, никогда не было так больно!

Самрат сам, едва сдерживал слезы, подошел прихрамывая. Завтра решающий футбольный матч, а она нанесла ему травму. Захотелось пнуть это завернутое в сари тело, выместить злость, которую не мог контролировать и люто ненавидел, сейчас, эту вздорную девчонку.

Она поднялась и стояла теперь у стены, рыдала в ладони. Поняла, что уйти не удастся. Придется отвечать за свою выходку. Прислуга! Так вести себя с сыном хозяина! Как ее наказать? Ударить или пнуть также по ногам? Занес руку:

– Ну, что, Лила – доигралась? Смотри не переигрывай, не советую связываться со мной.

Самрат думал, что она начнет скулить и просить прощения. Нет. Отняла от лица ладони, закрыла глаза. Гордая. Молча ждала удара. Стало смешно. Пигалица, вся в его власти – пытается что-то строить из себя. Интересно, почему ведет себя так? Хочет привлечь внимание? Никогда не замечал за ней такого. Или сама по себе гордячка? Никому спуску не даст.

От нее пахло жасмином и еще чем-то неуловимо сладким. Ненависть улетучилась. Приблизился настолько, что ощущал жар от ее тела, горячее дыхание на своей шее. Смешная, стоит, ждет удара, шепчет что-то, молитву, наверное. На щеках дорожки от слез и губы зареванные яркие. Потянуло прикоснуться. Неудержимо потянуло. Наклонился и ожег ее соленый рот поцелуем. Обнял, не давая отстраниться. Она открыла глаза – паника. Юное тело трепетало в его руках. Пыталась вырваться, кажется, снова пнула в голень. Не ощущал себя, и ничего не помнил, потом. Только стук ее сердца, огромные карие глаза, сладость поцелуя.

Убежала, хлопнув дверью, время шло, а он все стоял, закрыв глаза, сберегая свои ощущения. Он уже целовался с девчонками, было кое-что и посерьезней. И девицы попадались – ни чета этой пигалице. Вполне, созревшие, влекущие, будили в нем мужчину и потребность удовлетворить желание. Но, ни с одной он не чувствовал такую нежность, ни один поцелуй не вызвал в душе такой восторг. Одернул себя, – Спокойно, парень, она же совсем ребенок. Нельзя думать о ней в таком ключе. Стало неловко и стыдно немножко. Перед ней. Был таким грозным и вдруг – поцеловал. Что она подумает! Ну, пусть считает это наказанием!

Она не появилась больше. Ни на следующий день, ни потом. Впрочем, череда событий, почти, вычеркнула из его памяти этот случай – через неделю погибли его родители.

День рождение единственного сына решили отпраздновать на яхте. Отец давно обещал взять его в трехдневное плавание. Мать тоже напросилась, хотя не любила воду и даже плавать не умела. Сказала, что хочет побыть со своими вечно занятыми мужчинами. И то, правда. Отец очень много работал, часто уезжал в командировки – строительный бизнес требовал много времени и внимания. Самрат с утра до вечера пропадал: в школе, на стадионе или кутил с друзьями в ночных клубах. Мать скучала. Говорила частенько:

– Если бы не Лила, зачахла бы совсем, с тоски.

Муж смеялся – понимал – эта девочка заменила жене дочь. Самрат возмущался:

– Мама, как ты можешь общаться с этой обезьянкой!

– Красивая умная девочка. Относись к ней с уважением. И, вообще, Самрат, мы немолодые уже, пообещай мне, что позаботишься о ней. Для девушки главное – удачно выйти замуж.

– Лилу – замуж? Вот насмешила, – отмахивался парень.

Раньше отмахивался. Сейчас при воспоминании о девчонке сердце сладко зашлось.

Океан казался то зеленым, то синим. Вода бурлила за бортом белой пеной. На этот раз, отец не взял никого из команды. Сами управлялись с яхтой. Мать улыбалась:

– Не знала, что вы у меня такие заправские моряки.

К вечеру, мать попросила повернуть назад, беспокойно вглядывалась вдаль. Что-то тревожило ее. Отец пытался успокоить – прогноз хороший. Но мать чувствовала – надвигается что-то грозное. И была права – начиналась буря.

Появились барашки на горизонте, потом поднялись огромные волны. Небо заволокли тучи, хлестал дождь. Отец пытался удержать руль. Не удавалось, яхту бросало будто скорлупку, разворачивало бортом. Самрат смутно помнил ту последнюю глыбу воды, которая поднялась огромной стеной нам ними и крик отца:

– Всем за борт!

Смутно видел, сквозь пелену дождя: как отец с матерью прыгнули в бушующие волны, серую мглу, нависшую над ним, закрывающую небо.

Он хорошо плавал, быстрыми гребками уходил подальше от тонущего судна, боролся с волнами, подныривал под очередную, отдыхал на гребне. Пытался высмотреть в волнах яркий спасательный жилет матери. Не видно ничего. Только белая пена и дождь.

Его подобрали под утро, обессиленного, почти неживого. Рыбацкий катер, также, попал в шторм. Опытная команда умело управляла судном. Выстояли. Буря прекратилась внезапно. Словно и начиналась только для того, чтобы потопить яхту, и приняв очередную жертву, успокоиться.

Самрат был без сознания, в бреду звал родителей. На берегу пришел в себя. Долго кружили над водой спасательные вертолеты. Бороздили океан катера. Через несколько дней поиски прекратили. Самрат смирился. Выплакал горе. Приходил на берег, смотрел на синие волны. И уже не ругал океан, забравший у него самое дорогое. Пропускал через себя огромную массу воды, вместе с любимыми людьми, омывал слезами.

Поддерживал почерневших от горя стариков. Один он остался у них. На него вся надежда. Однажды бабушка передала ему перстень с сапфиром. Теперь он главный в семье. Самрат смотрел на этот камень мудрости – взрослел. На нем, теперь, весь отцовский бизнес, ответственность за весь род.

Разбирая документы, нашел письмо. Оказывается, мать официально оформила опекунство над Лилой и собиралась отправить ее учиться в тихий колониальный городок. Там была старая английская школа для девочек. И уже, оплатила обучение – отличный шанс для воспитанницы получить хорошее образование.

– Пусть так и будет, – решил Самрат, может быть там эту дикарку научат манерам. Передал документы тете Лилы и погрузился с головой в свою, теперь уже, взрослую жизнь.

Глава третья

Белый потолок, стены. Все с каким-то металлическим оттенком. Стерильно до тошноты. Лила скосила глаза на подушку – тоже белая. Понятно! Она в больнице. Болела голова, ударилась затылком при падении. Она прекрасно помнила все, что с ней произошло. Вернее – с ними. Самрат появился внезапно, в последний момент, когда она уже и не надеялась на спасение. Это он толкнул ее в самое безопасное место, накрыл собой. Защищал своим телом от града камней. Неужели, готов был погибнуть вместе с ней? Их спасла каменная колонна, благодаря ей они живы. Спасибо колонне и Самрату спасибо! Не оставил одну.

Лила подумала немного, – Нет не спасибо. Это он отправил ее ночью в полуразрушенный храм. Это он придумал для нее такое дурацкое задание. Ему, видите ли, нужно было подобрать красивые руины для очередного показа. Тоже мне оригинал! Устроить подиум на развалинах! Думал, что его жертва испугается идти туда ночью, будет просить пощады, сдастся на милость победителя. Плохо он ее знает! Она никогда не подчинялась ему! Забыл, как она пнула его?

Понимала, что нет особой причины для ненависти. Самрат – обычный продукт своей среды. Самодовольный эгоист. Привык все делать по-своему, не считаясь ни с кем. Тут, она, пожалуй, не права, немного. Предлагал же ей помощь. Вполне бескорыстно – она отказалась. Не позволила гордость – от кого угодно помощь, только не от него! Лила видела, Самрат не мог постичь ее упрямства. Он, настолько не считал ее равной себе, что представить не мог ее мучений. Лила должна была с благодарностью принять помощь и жить спокойно вместе со своей гордостью, и строптивостью, где-то там, внизу. Не путаться больше под его благородными ногами. Самрат, просто, хотел выполнить долг перед матерью. Помочь ее воспитаннице и забыть об этой девчонке с чистой совестью.

Лила сопротивлялась. Отстаивала свою значимость, а может быть, просто не хотела, чтобы он забыл о ней? Теперь она могла признаться себе, что любила. Всем сердцем любила этого самодовольного индюка. Грубого, эгоистичного, бесчувственного. Запрещала себе думать о нем, мечтать. Получила образование, пыталась наладить свою, свободную от него жизнь. Но судьба, будто нарочно столкнула их снова. Как мучительно находиться рядом, ощущать его присутствие, слышать его голос, уничтожая в душе, самые робкие ростки надежды.

Лила вспомнила ту давнюю историю и свой первый поцелуй. Ей стало неловко тогда. Было стыдно показываться ему на глаза, и она не показывалась. Узнавала новости от тети, о том, что погибли его родители, молилась за них, и за него молилась, этого высокомерного парня. Жалела его, она-то знала, что такое быть сиротой. Послушно уехала в интернат. Через год Самрат отправился учиться в Европу, тетю уволили, и Лила ничего больше не слышала о нем.