Цена времени. Книга 4 (СИ) - Шайх Роман

Пока они шли, мимо них пол дюжины раз проехали телеги. А ведь от их дома до мануфактуры едва ли больше пятисот шагов! Пять повозок шли в сторону фактуры от города, груженые углем и рудой, и лишь одна шла в обратном направлении, под завязку забитая новенькими инструментами и ящиками, в которых, как знал Боря, перевозили самострелы. Борьке ужасно хотелось работать на сборке самострелов, а ещё лучше — ружей. Но вот только на первое производство и без него стояла длиннющая очередь, порой даже из матерых мастеров, а второе не так давно просто-напросто переехало в Новгород, где народу рабочего было всяко больше.

По правой стороне дороги, за невысоким заборчиком, на большом пустыре, где не так давно выставили напротив друг друга деревянные ворота, парни помладше увлечённо и беспорядочно гоняли мяч. Уже скоро у них должны начаться уроки в школе, но до того ребятня до седьмого пота бегала по вытоптанному полю, нещадно избивая круглый кожаный шар. Боря, наверное, и сам был бы рад присоединиться к ним, однако он уже чувствовал себя взрослым и стремился работать на ровне с отцом. На мануфактуру брали с четырнадцати лет, а потому многие из тех парней, что сейчас весело бегали по пустырю, наверняка очень скоро присоединятся к Борьке в сборочном, а то и в кузнечном цеху.

Они уже почти дошли до высоких ворот, которые охраняли два солдата в серых мундирах с ружьями, как вдруг за спиной вновь послышался топот множества копыт, однако уже без шума колёс повозки. Борька обернулся. Со стороны города рысью скакало с пол дюжины всадников, среди которых он узнал и наместника.

— Здорово, рабочие! — Махнул он рукой, приветственно улыбаясь.

— Здравствуй, здравствуй, Максим Петрович, — Почтительно склонил голову отец. Борька повторил его жест, также поприветствовав известного и уважаемого человека. Молодой мужчина проскакал мимо вместе со своим разномастным сопровождением, улыбнувшись Борису, от чего тот даже на мгновение опешил. У входа они встали в очередь на проверку пропусков прямо за кузнецом, о котором в народе ходила очень противоречивая молва.

Минад, кузнечных дел мастер, родом с дальнего юга. Это всё, что о чернокожем мужчине знал как Борька, так и, наверное, все остальные в Борках. Наверное, он бы не смог тут выжить, если бы не пользовался сначала исключительным покровительством наместника и даже князя и если бы не был, пожалуй, одним из самых искусных кузнецов во всём селении. А когда он самостоятельно возвёл новую кузнечную печь, которая давала очень сильный жар и позволяла выплавлять уклад, то есть сталь, тогда все сомнения по поводу его законности вовсе отпали. Конечно, люди всё ещё шептались о странном кузнице, но это были уже в основном новоприбывшие и те, кто не знаком с его навыками.

— Здравствуй, Милад! — Умело скрывая опаску, поздоровался отец. Широкоплечий кузнец чрезвычайно легко повернулся и, улыбнувшись своими довольно светлыми, на фоне кожи, зубами, пожал отцовскую руку. Боря не хотел в чëм либо отставать от отца, а потому также протянул руку гиганту, хотя откровенно побаивался его.

Сегодня начало рабочего дня было несколько иным, чем обычно. Сегодня дядька Всеволод, грузный широкий дьяк, что обычно вëл учёт и выдавал плату за труд, собрал всех кузнецов, сборщиков и остальных рабочих у лестницы на второй этаж мануфактуры. Он, вместе с Максимом Петровичем и ещё несколькими людьми встали на лестницу, откуда и собирались что-то вещать. Почти три сотни человек теснились в кузнечном цеху, который при обычном режиме работы уже вовсю должен был пыхтеть дымом, что отводился через трубы на улицу, пожирая уголь и руду.

— Уважаемые рабочие! — Сильным командирским голосом добился тишины Максим Петрович. Ни Борьку, ни кого-то ещё уже вовсе не удивлял его необычный, пусть и в целом понятный говор. Люди скорее даже наоборот стали перенимать некоторые слова, которые использовал их чудный наместник. — Для начала объявление для вас сделает управляющий мануфактурой. — Наместник указал на дядьку Всеволода. Он, перевалившись своей грузной тушей с ноги на ногу, раскрыл бумажный конверт, который в его руках казался уж очень маленьким и стал вещать на всё огромное помещение своим раскатистым, словно гром, голосом.

— С сегодняшнего дня всем рабочим, что работают в сборочном цеху, следует самим затачивать и доводить до нужного вида все инструменты. Для сего следует все точильные круги из кузниц переставить во второй цех. — Для Борьки это сообщение стало весьма неприятным. Если раньше вся его работа заключалась в том, чтобы лишь взять уже заточенный, скажем, колун топора и просто намертво закрепить его на собственноручно вырезанную ручку, то теперь к этому добавлялась ещё и обязанность этот топор заточить. Конечно, с использованием точильного камня с педалью дело пойдёт в разы быстрее, однако всё же добавляется новая работа. Впрочем, Борька понимал, что делается это лишь для того, чтобы ускорить работу кузнецов, которые до сегодняшнего дня попросту не поспевали за сборщиками, имея даже три десятка новых жарких горнов.

— Дабы сохранить справедливую оплату труда, плата кузнецам будет чуть снижена, поскольку теперь заточка в их работу не входит. Сборщикам же, напротив, плату за каждый инструмент повысится. — Продолжил дядька Всеволод. Народ возмущаться не стал, поскольку всё и вправду было сделано по справедливости. — На сем у меня всё, — Коротко склонил голову он, возвращая слово Максиму Петровичу.

— Также сегодня, после обеденного перерыва, все желающие рабочие приглашаются на поле для игры в ногомяч. — На жту новость реакция была смешанной. Те, что помоложе, радостно загомонили, те же, что постарше, тихо заворчали. — Мы будем создавать команду мануфактуры по ногомячу, — Продолжил наместник. — Указом князя все мануфактуры, где работает не менее трёх сотен человек, должны иметь свою команду. Как только наберётся достаточно команд, будут проводиться игры, где рабочие смогут поболеть за команду родной мануфактуры.

— Это что же, на каждую игру надо будет в Новгород ездить? — Выкрикнул кто-то из толпы.

— Почему же? — Усмехнулся в ответ Максим Петрович. — Обустроим тут отличное поле, скамьи поставим. Ещё лучше, чем в Новгороде будет. А на игры один раз сюда приедут с соседней фактуры, в другой раз мы к ним. Так и будем играть.

— А ставки будут? — Задал кто-то вопрос уже из другого конца цеха.

— Конечно! Вы сможете сделать игру интереснее, поставив на свою команду! Кстати, рабочим места в первом ряду бесплатно! А игроки команды получат дополнительное питание и сокращённый рабочий день для тренировок! — Толпа радостно загомонила, на чем и закончилась речь наместника. Конечно, некоторые люди вовсе не представляли себе, что такое ногомяч, однако большинство рабочих, что жило тут ещё до прихода к власти нового князя, застали, как его гвардейцы увлечённо играли в эту простую, но очень интересную игру даже зимой.

Сегодняшний рабочий день до обеда Борьке напоминал предыдущие. С той лишь разницей, что пол часа в начале ушло на установку точильных кругов, а после Борису приходилось тратить раза в полтора больше времени на один инструмент только из-за того, что его приходилось затачивать. Конечно, собирая какой-нибудь молоток, дело идёт куда быстрее, однако и его нужно отшлифовать от разного рода заусенцев и прочих следов массовой выплавки. Да и плата за молоток значительно меньше, чем за тот же серп.

Но больше всего Борису хотелось начать работать с массивными плугами. Он, взяв с конвейера очередное лезвие серпа без заточки, пару раз кидал взгляды в сторону взрослых, которые, водрузив массивный плуг к точильному кругу, планомерно приходились по лезвию, иногда высекая сноп искр. Потом они наконец ставили его и прибивали две ручки позади, чтобы направлять инструмент во время вспахивания и две оглобли с дугой спереди железного плуга, чтобы запрягать в него коня или быка. Борька видел, как плуг вспахивает землю. Легко и непринуждённо он вгрызается в почву, возделывая её так, как, пожалуй, ни одна соха на свете не сможет.