Птица -радуга - Анна Платунова

Я прислонилась к косяку, сердце бешено колотилось. Наваждение какое-то. Что за существо разгуливает так спокойно по институту среди белого дня. Энергоэкран не пропустит никого чужого на нашу кафедру, если только… Если только в базе данных не хранится запись о том, что чужак абсолютно безопасен!

Фу! Какое облегчение! Это просто бестолковая зверушка из парка случайно забрела к нам. Коп (так мы зовем нашего робота-охранника) вычислит ее в два счета и водворит на место. Вот и хорошо.

Я подошла к столу и принялась вытирать пыль. Из головы никак не шла зверушка. Этот пушистый хвост я где-то уже видела, но где?

У командора на столе чего только не лежало. Деловые бумаги вперемешку с каким-то мусором, клочками бумажек, на которых он делал записи. Красивое пресс-папье из темного хрусталя совершенно терялось в этом творческом беспорядке. Сверху пресс-папье лежали две маленькие шоколадные конфетки.

«А, командор Шеман, да вы сластена!» – неизвестно почему обрадовалась я. Видимо, просто всегда приятно обнаружить слабость в человеке, в котором, как казалось, слабостей не было.

Одну конфетку я, недолго думая, съела, над второй подумала немного, вздохнула и тоже отправила в рот. Что поделать, я тоже сластена. Пусть думает, что я случайно выкинула их с мусором.

Когда я складывала ненужные записочки в корзину для бумаг, на столе командора зажегся экран связи. Я знала, это его личная линия для экстренных случаев, когда звонки поступают напрямую, не через секретаря. Я и не думала отвечать на звонок, но он звонил так громко и так настойчиво, что я невольно нажала на кнопку вызова.

На экране возник человек. Лицо его было перекошено ужасом, и половина лица залита кровью, рот кривила болезненная судорога.

– Он на свободе… – выдохнул он, но осекся, увидев меня.

– Кто вы?! – спросил он резко. – Где командор?

Мне было очень не по себе от его вида, но я пересилила свое желание немедленно отключиться и ответила:

– Он ушел домой полчаса назад. Я здесь убиралась…

Он смотрел на меня недоверчиво и зло.

– Извините… – прошептала я, уже совсем расстроившись. Я была смущена, испугана, и этот человек, залитый кровью… Это как-то не увязывалось с тихим летним вечером и чистеньким уютным кабинетом. Наверное, не надо было мне отвечать на звонок, соваться не в свое дело. Но когда я протянула руку к кнопке отбоя, незнакомец меня остановил.

– Подожди.

Он внимательно посмотрел мне в глаза и вдруг запел:

Если ты попадешь в беду,

Я на помощь к тебе приду…

Ясно! Я имею дело с сумасшедшим.

– Простите. Извините, – пискнула я, отключая связь.

Жуть какая. Хватит с меня на сегодня. Зверушки, сумасшедшие… Бр!

Голова у меня от всего этого шла кругом. Хватит! Домой, домой! Сделать себе бутербродик, бухнуться на диван, включить стереовизор и отдохнуть. Как раз сегодня будут показывать последнюю серию «Космических бродяг». Надо успокоиться и все забыть. Ну и денек!

Я захлопнула дверь кабинета и нервно огляделась, ожидая, что где-то за углом мелькнет пушистый хвост. Коридоры кафедры были тихи и пустынны. Курсанты с самоподготовки ушли уже давно, преподаватели сразу за ними. Здесь не осталось никого кроме меня, роботов и скучающего дневального на посту около оружейки. Я сочувственно помахала ему рукой, он печально улыбнулся.

Коп бессмысленно мотылялся возле входа и ждал, пока я уйду.

– Не видел никого подозрительного? – спросила я на всякий случай.

– Кого подозрительного? – переспросил он меланхолично.

Наш Коп с узкой маленькой головкой на длинной шее напоминал задумчивую старую лошадь.

– Кого-то маленького и мохнатого, – ответила я осторожно.

– Пробегал тут один, – неопределенно пояснил он.

Я поняла, что больше уже ничего от него не добьюсь и ушла.

Но домой я попала еще не скоро. Выйдя на улицу и вдохнув свежего воздуха, я поняла, что так просто оставить это дело не могу. Все это было очень странно, если не сказать страшно. Возможно, командору грозит опасность, надо бы его предупредить.

И я пошла к дому своего начальника, благо жил он тут же, в городке. Дом командора Шемана был сделан из пенолана, со свойственной этим домам бесформенностью и причудливостью форм, он напоминал раздувшийся до невероятных размеров кусок сыра с множеством дырок – окон. Командор жил в четвертом улье, наверху. Подняться к нему сразу я не решилась, да и с непривычки легко заблудиться на этих запутанных длинных лестницах, которые ведут куда угодно и иногда даже пересекаются сами с собой. Сама я жила в обычном доме, с квадратными комнатами и прямыми лестницами и новомодная архитектура из пенолана мне совсем не нравилась.

Я выудила из сумочки сотовый и набрала сигнал вызова. Секунд десять никто не отвечал, и я уже совсем было отчаялась, но тут в трубке раздался щелчок и знакомый, громкий и суровый голос произнес:

– Да. Я слушаю.

Тут же все мысли в моей голове перепутались. Что сказать, как начать? С чего ни начни, все будет звучать глупо и неубедительно.

Поэтому я решила изложить факты и только факты. Я рассказала ему о звонке залитого кровью незнакомца, о том, что его первыми словами было «он сбежал». О непонятном существе рассказывать не стала, сейчас мне это казалось совсем не важно.

– Я уже знаю, – ответил мой начальник и повесил трубку.

Вот так. Ни спасибо, ни до свидания. Даже не пригласил зайти. Немного расстроенная, я побрела домой.

Пусик, мой маленький попугайчик, искренне обрадовался при виде меня, что немного подняло настроение. Я насыпала ему в кормушку эрзац-зерен и подумала, что и мне перекусить не помешало бы.

В холодильнике моем мышь повесилась, причем давно. Сыра осталось на пару бутербродов, а мне после всех этих переживаний очень хотелось есть. Придется звонить в доставку.

Курьер прибежал довольно быстро. Я поужинала, посмотрела последнюю серию моего любимого сериала и завалилась спать. Благо завтра последний рабочий день на этой неделе, впереди два выходных, поеду на природу, отдохну…

Всю ночь мне снилась какая-то ерунда: темный подвал, где в углу постоянно слышались шорохи, а я никак не могла разглядеть, кто же там прячется.

Проснулась я от трезвона будильника, невыспавшаяся, с больной головой.

На работе с самого утра был переполох. Это я поняла по тому, как все наши преподаватели торопились в кабинет начальника, лица у всех были растерянные. Похоже было, что начальник кафедры собирает экстренное совещание. Но вот по поводу чего?

– Что случилось? – окликнула я нашего молоденького майора-адъюнкта.

Он пожал плечами.

– Сам не знаю. Начальник всех вызывает.

Любопытство меня разбирало. Нехорошо, конечно, но я знала, что из соседнего класса, прилегающего к кабинету начальника, слышен будет весь разговор.

На дежурстве у нас сегодня сидела пожилая сотрудница, отличающаяся вздорным характером. Она подозрительно наблюдала за тем, как я снимаю ключ с гвоздика, но от комментариев воздержалась.

– Подготовлю стереопроектор ко второй паре, – на всякий случай объяснила я ей и пошла в лаборантскую за этим самым стереопроектором, чтобы все выглядело убедительно.

Но я зря старалась. Когда я подходила к дверям, совещание уже закончилось, и народ расходился чем-то расстроенный и, я бы сказала, смущенный.

– Надо же что придумал! – возмущенно говорил наш вспыльчивый подполковник Труба щупленькому и носатенькому майору Миркусу. Тот согласно кивал головой.

– Сорваться посреди учебного года. Так неожиданно. Это просто непорядочно с его стороны, – громогласно ревел Труба.

Толстенький добродушный Зверяка примирительно дотронулся до его плеча.

– Но вы же слышали. Дело срочное. Начальник института не против, так чего же нам возмущаться.

– Нет! Вы слышали! Учебная программа горит. Вот это действительно дело срочное.

Я застыла на пороге класса с горящими глазами и ловила каждое слово, но все равно ничего не поняла. Ничегошеньки. Тут я заметила, что майор Лассо стоит рядом и с улыбкой за мной наблюдает.

– Любопытной Варваре… – сказал он.

Я фыркнула, мол, вот еще, просто задумалась о своем. Но провести его мне не удалось.

– Все, уходит наш командор, – сжалился надо мной майор. – Сказал, что собирает срочную экспедицию на Пандору. Что случилось, не знаю, но дело экстренное и такой важности, что приказ уже подписан начальником института. Команда набирается из добровольцев. Никому, говорит, не могу подписать смертного приговора, каждый должен сам для себя решить. Вот только кто туда полетит? Я лично пас.

Я слушала его, открыв рот. Ну и дела творятся. Интересно, не связано ли это со вчерашними событиями? Находясь в совершеннейшем мысленном вакууме, я поставила стереопроектор на стол и пошла куда-то по коридору. Куда, не знаю.