Размышлялки. Радуга, саксофон, Шарик и другие - Павел Николаевич Сочнев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
**********
О желаниях, возможностях и саксофоне.
С чего это началось?
Зёрнышко этой идеи было заложено больше двадцати лет назад, когда ещё не жена мечтательно сказала: «Если бы ты мог играть на саксофоне…»
Саксофон? Я в то время знал о саксофоне почти всё – он большой, громкий, жёлтый или белый, с большим количеством клавиш и в него надо дуть. И, объективно оценив свои возможности (отсутствие голоса, музыкального слуха и какой-либо практики игры на каком ни будь музыкальном инструменте), я честно информировал её об абсолютной бесперспективности этой идеи, предложив, как альтернативу, прослушивание магнитофонных записей.
Шли годы. Идея не вспоминалась. Дети учились, в том числе и в музыкальной школе. Я иногда, пытался, что-то сыграть на пианино. «Во поле берёзка» получалась, но я мог начать с любой клавиши, абсолютно не задумываясь над тем, что надо соблюдать какие-то ноты. Я выучил порядок нажатия–что, после чего и считал это вершиной своих возможностей.
Жизнь шла своим чередом до тех пор, пока мы всей семьёй не посмотрели «Стиляг».
Главный герой, купив на «чёрном» рынке саксофон, самостоятельно учится и играет, и играет неплохо, с моей абсолютно непрофессиональной и немузыкальной точки зрения.
Была ранняя весна, настолько ранняя, что только заканчивался февраль. Т.е. её ещё не было, но все её ждали. По воле случая, из вороха бумаг, какой то неведомой силой и незаметными, но мощными течениями самостоятельного бумаг оборота, с подтверждениями существования которого я сталкиваюсь чуть ли не ежедневно, разыскивая тот или иной документ или визитку аккуратно положенную на беспорядочно заваленную, чем-то очень важным, поверхность стола, вынесло аккуратный, небрежно оторванный, старательно скомканный и исписанный первоначальным текстом клочок бумажки с номером телефона директора музыкальной школы.
Весной обостряются чувства и психические расстройства.
И вот результат–в начале марта я встречаюсь с учителем и, первый раз в своей жизни, извлекаю звук из саксофона-тенора.
По своей горячности, не присущей серьёзным людям моего возраста (маленький начальник, семья, дети), я не обратил внимания (увидел, но не обратил) на обилие клавиш, которыми была усеяна чуть ли не половина поверхности саксофона. Вторую половину занимали клапана, связанные разнообразными, иногда многосуставными рычагами.
Мужественно выслушав моё желание через полтора месяца, с учётом моих командировок и занятости учителя, не ежедневных занятий удивить жену необыкновенным самостоятельным музыкальным подарком, он опрометчиво согласился.
Как было сказано в начале – музыкального слуха у меня не было. При его проверке в политехническом институте, когда набирали сводный хор и все по очереди пели по куплету. Я спел полторы или две строчки и был навечно освобождён от хора и даже отстранён от добровольного участия в нём.
Весь объём моей нотной грамотности выглядел следующим образом: я знал названия нот в прямом и обратном порядке, знал места, где они располагаются на нотной линейке (если считать их с до (как сейчас понимаю – первой октавы, о существовании диезов, бемолей и каких-то других октав я не знал) и мог нарисовать скрипичный ключ, причём не особо заморачиваясь, в какую сторону спираль, сколько витков и на каких строчках это расположить.
Первый урок был больше теоретический. Какие саксофоны бывают, как правильно держать саксофон и пальцы на клавишах.
Звуки, которые вырывались из саксофона, редко совпадали с нотами, которым соответствовало сочетание нажатых мною клавиш. Губа уставала как после поднятия гирь. Мышцы лица, никогда не встречавшиеся с такой нагрузкой, даже при надувании шариков, мячей и резиновых матрасов, немели. Пальцы путались. Светлая мысль «А ну-ка это нафиг» забыла меня посетить и, с записью аппликатуры («распальцовки»), я закончил первый урок, получил домашнее задание и договорился о дате и времени следующего.
Подсчитав количество задействованных на, выбранной нами, мелодии пальцев (их оказалось12), я задумался над созданием практического учебного пособия. Руки должны держать, что-то подобное саксофону, а пальцы – куда-то жать. Надо – значит надо. И вот у меня кусок картонной трубы с вставленными в, предварительно просверленные, отверстия швейными шпулями. В обеденный и прочие перерывы в работе, тренируюсь в последовательном нажатии клавиш, слегка гудя, изображая звуки мелодии. Зрелище для людей без комплексов и с крепкими нервами.
Заместитель, на всякий случай узнал и выучил телефон экстренной психиатрической помощи.
Водитель, косо поглядывая на самозабвенные тренировки, готов в любое время, в случае резкого обострения моего состояния, покинуть машину, даже на ходу, тем самым, минимизировав возможный физический ущерб. Терпение окружающих было почти безграничным. Они ещё не знали, что тренировки с настоящим саксофоном гораздо пагубнее могут сказаться на их здоровье.
Так как нот я не знал и слабо ориентируюсь в них по сей день, я учил мелодию по буквенному написанию нот. Весьма необычно, но, как я узнал у учителя, не оригинально.
Вся подготовка подарка проходила в тайне. И вот – день рождения. Подарки и поздравления с утра, приглашение на домашний концерт вечером. Первыми выступили на клавишных инструментах дети. Следом я.
Что можно было ожидать? Танец, «Во поле берёзка» на синтезаторе, песня ну, в конце концов, что-то на ударных инструментах. А я появляюсь с саксофоном. Оба на! Где взял? Могу его держать и даже извлекать звуки. И даже похожие на мелодию.
Когда научился?! Где?!
У моей жены крепкие нервы, здоровая психика, но даже она с трудом пережила такой сюрприз. Конечно – это не день Победы, но радость была со слезами на глазах.
Сейчас у меня уже свой, древний, но хорошо звучащий саксофон. В то время, когда я пишу у меня в репертуаре около двадцати мелодий. Игра на саксофоне доставляет мне и, иногда, окружающим удовольствие. Приятно делать то, что у тебя получается, ведь я занимаюсь саксофоном уже давно – пять месяцев.
Всё возможно при желании и приложении определённых усилий. А ноты я переписываю с партитуры буквами.
**********
«Куриный бог» и счастье
-Вы, наверное, счастливый.
–Почему?
–Вон сколько «куриных богов» насобирали, а я сколько смотрю – ну хоть бы один найти.
Действительно, в детстве я, бродя по берегу, иногда находил камни с естественными, нерукотворными дырочками. Считалось, что они исполняют желания.
В детстве, когда времени было много, но всё равно
