Молчаливое признание (СИ) - Закалюжная Людмила

А еще была одна красивая создательница, графиня Софья Михайлова, и она приходила часто к нам на ужин. Андрей вместе с графиней вели беседы о каких-то разработках, а мне было ужасно скучно. Я мечтала, чтобы ужин поскорее закончился и супруг обратил внимание на меня.

Поэтому в это холодное ноябрьское утро, я решилась и наш общий друг Михаил согласился мне помочь. Вернее он и был инициатором идеи сбежать перед ужином, чтобы Андрей не застал меня дома и бросился на поиски. Теперь я понимала какой была глупой. Торговое судно уносило все дальше от родных берегов, но ведь и у меня теперь две силы, как я могла забыть. Нужно всего лишь сосредоточиться и вспомнить как Андрей учил управлять новой для меня магией. Но сосредоточиться никак не удавалось, мешал страх. А потом услышала смех другого мужчины. Неприятный и жесткий.

— Мишель, mon ami, и это дикая кошка твоя избранница.

— Что? — я дернулась в руках Миши и попыталась оглянуться, чтобы увидеть незнакомца.

— Давай быстрей! Ну! — крикнул мужчина, которого я считала другом нашей семьи.

— Миша! — с отчаяньем взвизгнула, едва ощутила магию убедителя на себе. Замерла, подчиняясь приказу француза и почувствовала, как чтец отпустил меня. С ужасом я слушала разговор двух мужчин.

— Ты скоро получишь, что хотел, Бенедикт, поэтому выполняй часть сделки! — грубо потребовал Михаил.

— Спокойно, спокойно, Мишель, — засмеялся француз, — все будет, как мы договаривались.

— Сделай уже так, чтобы Катя меня полюбила! — мороз по коже пробежал от слов мага. А проклятый Бенедикт продолжал беспощадно измываться над чтецом.

— Ты же должен понимать, Мишель, что она не полюбит тебя сильнее серебряной души.

Бывший друг зарычал и яростно крикнул.

— Не тяни!

— Как скажешь, — усмехнулся убедитель, — надеюсь ты приготовил браслет — хидсу.

Серебряное украшение, сдерживающее парную магию. Страх охватил мою душу. Неужели Миша готов совершить такое гнусное преступление? Я с трудом верила в происходящее, хотя порой и замечала влюбленный взгляд графа Оленина, но это лишь льстило женскому самолюбию.

На балу в честь моей официальной помолвки с французским маркизом я впервые танцевала с Мишей и то как он держал меня за руку, как пристально смотрел, бросало меня то в жар, то в холод. Будущий супруг вел себя намного сдержаннее, да и я не питала никаких чувств к длинноносому французу. Наш брак был всего лишь взаимовыгодной сделкой для обоих семейств.

А потом в бальный зал вошел Андрей и моя магия первая почувствовала родственную душу. Она устремилась навстречу к тому, кого безуспешно искала и терпеливо ждала несколько жизней на Земле. Я отчетливо помню, как сбилась с темпа, остановилась и с неподдельным восторгом замерла. Князь Андрей Разумовский впервые переступил порог папенькиного дома, он долгое время жил в Англии, обменивался опытом с европейскими создателями, поэтому мы ни разу не встречались, тем более разница в возрасте была почти девять лет.

Андрей растерянно наблюдал за серебряными нитями нашей магии, они заигрывали друг с другом, ласкались, а потом голубые глаза создателя встретились с синими глазами зрячей. Мир для нас тогда замер. Мы слышали лишь восхитительную музыку серебряных душ. Очень нежную и красивую мелодию. Я не обращала внимания на удивленные вопросы Михаила, Андрей вырвал руку из цепких пальцев графини, что повадилась теперь приходить к нам на ужин, и устремился ко мне. Князь расталкивал в сторону ошеломленных магов, которые вставали у него на пути. Миша тоже попытался спрятать меня за спину, но был отброшен сильной рукой в сторону.

Мгновенье и мы оказались в жадных объятьях друг друга. Андрей прижал мои пальцы к губам, а я не могла оторвать взгляд от своей пары.

— Наконец-то я нашла тебя, — прошептала, прежде чем серебро нашей магии укрыло нас коконом от всех гостей.

— Сколько раз твой отец присылал мне приглашения и я всегда отклонял их, — признался князь, а сам восторженным взором разглядывал меня.

— Почему же принял сейчас? — спросила широко улыбаясь.

— Потому что моя невеста София…, - князь замолчал и виновато ухмыльнулся.

— А сегодня моя помолвка, — и я весело рассмеялась. На душе было так легко и хорошо. Меня переполняли счастье и радость. Казалось это все случилось так давно, а не полгода назад.

Сейчас я стояла на палубе, испуганная, в окружении незнакомых мужчин, а один из них оказался предателем. Перед моими глазами замерцал призрак рыжеволосой девушки, одетой в старинное голубое платье с пышной длинной юбкой и высокой прической. Прабабушка Анна и мой ангел — хранитель. Мы с ней были очень похожи. Непокорная огненная грива и такой же характер. Импульсивная, взрывная, я всегда сначала делала, а потом думала головой. Слегка вздернутый носик, небольшие губы и упрямый подбородок. Только цвет глаз у нас отличался. Анна была зеленоглазой искательницей.

«Я всегда прислушивалась к тебе.» Горько подумала я. «Почему ты так обошлась со мной?» Мысленно обратилась к призраку.

«Так надо и ты все сделала правильно, Катенька.» Анна зависла в воздухе, через прозрачное тело призрака виднелся удаляющий берег и чайки, что с криком бросались в море. В призрачных глазах плескалась грусть, а пальцами ангел-хранитель сжимала подол юбки.

«Правильно? Тогда почему ты плачешь?» Я не понимала, что сейчас происходило. Анна, призрак, который должен защищать меня любой ценой, сегодня предала. В тот день, когда я появилась на свет, Анна стала моим ангелом-хранителем. Она заботилась обо мне даже больше маменьки. Пела колыбельные песни перед сном, утешала, смешила и давала советы. Я всегда прислушивалась к ней, даже когда сомневалась и хотелось сделать по- другому, как сегодня. Анна настояла, чтобы я пошла с Мишей и пропустила ужин. Никогда не думала, что мой ангел-хранитель предаст. В призрачных глазах нет раскаянья, лишь грусть.

«Я не плачу. Мертвые не плачут.» Отвечала Анна. Она плавно подплыла ко мне. Нежно провела по щеке, если бы я могла двигаться, то отпрянула бы от нее, так неприятна была сейчас ее ласка.

«Француз сотрет мне… память?» И леденящий ужас пробежал вдоль позвоночника.

«Да. Прости, мне так жаль, что тебе придется через это пройти, но так надо. Ты поймешь, потом…» И все-таки Анна плакала, прозрачные слезинки стекали по ее щекам. Впервые я ненавидела своего ангела-хранителя больше всего на свете. Я не хотела ничего понимать. Если бы не призрак, то сейчас моя пара была бы рядом со мной. Андрей любил меня, а я… до сих пор сердце ломило от его глубокой боли. Теперь глупая ревность к создательнице казалась смешной.

Магия убедителя коснулась моего лба, глаз, заставляя их прикрыть. Француз медленно и осторожно стирал мою память. Личность. Меня. Заменял дорогие сердцу воспоминания лживыми образами. Лицо мужа мелькнуло во тьме и погасло. Моя любовь. Сегодня я потеряла тебя навсегда.

ГЛАВА 2

Спустя два года

Легенда о парной маги

«Давным-давно — не сотни, а тысячелетия назад, когда Бог только создал Землю, живых тварей и души в своем небесном царстве — каждая душа была частицей Бога, созданная его любовью.

Она представляла собой мощную энергию, которая светилась золотистым светом. Но были души и с серебряной энергией. Возможно, Бог вложил в них чуть больше своей любви, а может, наоборот поторопился и подарил меньше. Неизвестно. Только держались такие души ближе друг к другу, потому что их было мало, да и золотистые порой зажимали.

Жили, так себе души, жили в небесном царстве Отца, и стало им скучно. Стали они просить Бога отпустить их на Землю.

— Мои дорогие дети, — сказал им Бог. — Там внизу, на Земле, вы будете испытывать голод и жажду, ненависть и любовь, страх и боль. А Я не смогу вам ничем помочь, Я лишь смогу наблюдать за вами.

— Отпусти нас, Отец, — просили души. — Мы хотим узнать, что такое голод и жажда, ненависть и любовь, страх и боль.

Долго сопротивлялся Создатель. Он удовлетворял все капризы своих детей, а этот каприз Ему труднее всего было выполнить. Но души, так молили, что в итоге Бог сдался и создал «Вход» и «Выход» на Землю. Тут же ринулись золотистые души все вниз, за ними полетели и серебряные, но остановились, когда увидели печальное лицо Отца. Вздохнули и решили не покидать Его, чтобы не остался Бог один в своем царстве. Но Отец видел, как сильно серебряным душам тоже хочется на Землю, и молвил: