«Если», 1993 № 01 - Филип Дик

+ Автоматический спусковой лифт, собствен ный источник питания, гарантирован от аварий.

+ Трехслойный корпус, способный без повреж дений выносить силу тяжести в 5 т.

+ Автоматическая система обогрева и охлажде ния, автономная система очистки воздуха.

+ Трехфазовая система обеззараживания воды и пищи.

+ Четырехкратная гигиеническая обработка ожогов.

+ Полный набор антибиотиков.

+ Удобный график выплат.

Майк долго не отрывал глаз от убежища. Оно представляло собой вместительную цистерну: с одной стороны — шахта спускового лифта, а с другой — запасной выход. Убежище было снабжено всем необходимым — целый мир со своим светом, теплом, воздухом, водой, лекарствами, запасами еды. Горы кассет для видеомагнитофона, горы дискет с играми и развлечениями, мебель, посуда, — в общем, все, что есть в самом обычном доме. Не был забыт ни один предмет. Во время бактериологической атаки или взрыва мощнейшей водородной бомбы семья окажется не только в безопасности, но и в относительном комфорте. Модель стоила сто тысяч долларов. Пока Майк молча разглядывал экспонат, один из продавцов ступил на темный тротуар, направляясь в ближайшее кафе.

— Привет, сынок, — проговорил он, проходя мимо Майка. — Неплохо, а?

— Можно войти? — быстро спросил мальчик. — Спуститься? Хоть на минутку!

Продавец остановился. Он узнал Майка.

— А, это ты. Тот самый мальчишка, который вечно торчит около убежища, — медленно сказал он.

— Я ничего не сломаю — обещаю! Я даже трогать ничего не буду!

Продавцу было никак не больше двадцати пяти. Он стоял в раздумье. Мальчишка, конечно, надоел, но у него есть родители, а это — возможная клиентура. Дела идут неважно. Конец сентября, сезонный спад пока продолжается… Но и распинаться перед сопляком желания нет, позволять всякой мелюзге путаться среди товара.

— Ничего не получится, — заявил продавец. — Лучше присылай сюда отца. Он видел

Защитника?

— Да, — ответил мальчик.

— Так чего же он медлит? — продавец воздел руки к небу. — Мы возьмем старую модель в счет покупки новой. Какая у вас модель?

— Никакой.

— Как это?.. — у продавца отвисла челюсть.

— Отец говорит, что это лишняя трата денег. Людей специально запугивают, чтобы они покупали ненужные вещи. Он говорит…

— Твой отец — против Готовности?

Мальчик с горечью кивнул.

Продавец вздохнул.

— Понятно, парень. Твоей вины здесь нет. — Замявшись, продавец спросил: — А в НАТС он платит?

— Нет.

Продавец ругнулся сквозь зубы. Ишь, захребетник! Все жители города платят тридцать процентов от своих доходов на общую систему защиты. А он — в стороне, хотя ведь защищают и его тоже.

— А твоя мать? Она с ним заодно?

— Она… — Майк запнулся. — Позвольте, я спущусь на секундочку? Только один раз!

— Слушай, парень, это ведь не аттракцион. Незачем туда попусту лезть… А как становятся противниками Готовности? Ну вот твой отец — он что, всегда был против?

— Он говорит: люди покупают столько автомобилей и стиральных машин, сколько им нужно. Но ведь никто не знает, сколько требуется НАТС и бомбоубежищ. Он говорит, что заводы без конца могут делать оружие и противогазы, пока люди боятся, что их убьют. Если человек не желает менять машину каждый год, он ездит на старой. А страх за себя и за детей заставляет каждый год менять убежище.

— Ты веришь ему?

— Мне бы хотелось, чтобы у нас было убежище — вроде этого. Я бы спал только в нем, каждую ночь. Случись чего, а я в убежище!

— Войны может и не быть, — сочувственно сказал продавец.

— Может и не быть. А если будет?

— А ты попроси отца: пусть придет, — предложил продавец, замявшись. — Вдруг мы его уговорим. У нас удобный график выплат. Пусть спросит Билла О'Нила.

Майк Фостер брел прочь по темной вечерней улице. Он знал, что давно должен быть дома, но тело его отяжелело и обмякло, ноги заплетались. Усталость напомнила ему вчерашние слова учителя физкультуры, когда они учились задерживать дыхание (набрав полные легкие воздуха, бежали, кто сколько сможет). У него ничего не вышло: он остановился первым, вытолкнув весь воздух из легких и яростно отдуваясь.

— Фостер! — сердито закричал тренер. — Ты мертв! Понял? Будь вто газовая атака… — он устало покачал головой. — Ступай, тренируйся самостоятельно. Добивайся лучших результатов, если хочешь выжить.

Но Майк не надеялся выжить.

Ступив на крыльцо своего дома, он заметил свет в гостиной. Послышался голос отца, мать что-то ответила из кухни. Закрыв за собой дверь, Майк принялся стягивать пальто.

- Это ты? — спросил отец. Он сидел, развалившись на стуле. На коленях — ворох пленок и бумаг из магазина, где он торговал мебелью.

- Куда ты пропал? Обед полчаса как готов. — Отец снял пиджак и закатал рукава. Руки бледные, тонкие, но мускулистые. Редеющие волосы, темные большие глаза. По лицу разлита привычная усталость.

- Извини, — сказал Майк.

Отец посмотрел на карманные часы — наверное, единственные в городе.

- Чем же ты занимался? — он вгляделся. — Что-нибудь случилось?

— Я ходил в центр, — ответил Майк. И с вызовом добавил: — Смотрел новое убежище.

Отец молча сгреб со стола бумаги и затолкал их в папку. Тонкие губы затвердели, на лбу собрались морщины. Майк, словно не замечая, двинулся к стенному шкафу, повесил пальто на вешалку и повернулся в тот момент, когда мать вкатила в столовую столик с тарелками.

Они ели молча, не глядя друг на друга. Первым не выдержал отец.

- Наверное, такой же хлам, как и предыдущие модели. Чуть больше безделушек и хрома.

- Там есть лифт, гарантированный от поломок. На полпути не застрянешь.

- А через полгода они выбросят новую модель — с фильтром усовершенствованной конструкции. А через полгода — еще.

Майк помалкивал. Все это он уже слышал.

— Давай купим старую модель, — наконец сказал он. — Любую, можно даже подержанную.

— И сколько же просят за эту.

— Всего сто тысяч.

Отец вздохнул.

— Всего…

— У них удобный график выплат!

— Как же иначе? Плати всю оставшуюся жизнь. Проценты, налог, проценты на налог… Гарантия на какой срок?

— Полгода.

— Ну конечно же…

Боб Фостер покраснел. Всю жизнь он по крохам собирал дарованное судьбой: работу, деньги, магазин, должность бухгалтера, потом менеджера и, наконец, владельца.

— Нас запугивают, чтобы мельница вертелась, — в отчаянии выкрикнул он жене и сыну. — Не желают, чтобы начался спад производства. Убежища, система безопасности — становой хребет этой дикой экономики.