Эксперимент - Теодора Игнатова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Парней явно задело, что о них говорят так будто их здесь нету.
Как он меня назвал! Уродец! Завопила про себя Алекса ещё громче, но вслух сдержалась, только окинула презренным взглядом и получила такой же в ответ.
— А ты сомневалась, что они поладят. Вон смотри, уже подружились, — ухмыльнулся Илья, обращаясь к Алене, а глаза его прямо пылали любопытством. — Как собака с кошкой, осталось только разобрать кто из них кто.
Алекса оторвала убийственный взгляд от Богдана и глянула грозно на Аленку. Та быстро начала оправдываться:
— Хотела сегодня погулять вместе. И чтобы не маяться с кем пойти, с тобой или Ильей… Ну Илья и предложил Богдана взять, и тебя… мы подумали… вы просто… знакомы…. Я так думала… Я же знакома с Богданом.
— Да не знаю я этого уродца! — воскликнула Алекса и юркнула к Алёнке за кассу, подальше от греха и от глаз брюнета, ставших совсем чёрными и страшными.
А чтобы не показать, как напугалась, мило улыбнулась парню, хлопая ресницами. От чего он казалось сейчас оскалится и зарычит.
— Детка, не старайся строить глазки, ты не в моем вкусе.
— Да откуда у тебя вкус, уродец!?
Он рывком перегнулся через стол и прямо в лицо Алексе по буквам проговарил:
— Я сейчас тебе язык оторву, если не перестанешь борзеть, мышь.
Ей очень хотелось отскочить от него подальше, но она держала в узде свои страхи.
— Не пугай меня, я уже одного твоего вида испугалась, аж еле живая.
В карих глазах отражалось недоумение и ей показалось, что он даже зарычал, но остановиться уже не могла. Уж больно задел он её самолюбие.
— Не рычи животное, — проворно отпрыгнула от метнувшейся к ней руки.
— Иди сюда мелкота, — прошипел разъярённый парень.
— Ага! Тороплюсь! Тебе надо, ты и иди, — она тут же пожалела о сказанном.
Разъяренный парень ринулся в обход к ней, значит надо.
Илья до этого момента с ехидным интересом наблюдавший, перехватил испуганно Богдана, преграждая дорогу и смотря на друга очень беспокойно. Даже ухватил для верности за плечи.
Алена с огромными глазами в страхе прошептала:
— Илья, давай позже созвонимся и договоримся.
Парень согласно закивал головой и потащил упирающегося Богдана к выходу из магазина, явно обеспокоенный.
— Попадись мне мышь! Я тебе язык укорочу, — пообещал Богдан сверкая глазами напоследок.
— Иди, иди… — Алекса оборвала себя, боясь, что Илья не удержит брюнета.
Выдала самую милую улыбку и наблюдала, как один вытаскивает из магазина другого, что-то ему не громко говоря.
Как только парни вышли, она обратилась к Алене с искренним удивлением:
— Ты это слышала!? Вот урод! Вообще неадекватный. — И тут же опомнившись: — Так! Быстро рассказывай, что ты там замышляла.
— Да ничего, — обиженно пыхтела Алена листая журнал с записями, — ты все время на меня орешь, что я променяла тебя на мужика и совсем забыла. Я решила вас совместить и погулять вчетвером. Илья согласился, я сказала, что ты привереда и а бы с кем не захочешь гулять. Ну он предложил тогда Богдана позвать. Тем более мы думали ты его знаешь. А ты действительно его не знаешь?
— Ален! Ты что дурой прикидываешься!? Не знаю я этого урода! Такое впечатление, будто меня разводят, притом как-то неумело, — прищурила глаза Алекса. — Да и с чего вы решили, что вот именно с ним соглашусь?
— Параноичка! Никто тебя не разводит. Я знаю Богдана, его все знают, у нас друзья общие, бываем в одних и тех же местах. Кстати, это он меня с Ильей познакомил. И он очень симпатичный…
— Так это ты его знаешь, а не я! Значит Илью твоего я не знаю, а уродца этого я должна знать. Что-то вы путаетесь в показаниях мадам.
— Хватит уже, ты меня совсем запутала. Вообще надо ударить тебя по башке, а язык оторвать, вечно ты со своими приколами не вовремя. Позоришь меня перед Ильей. Ты бы видела их лица, когда влетаешь и орешь: "Алёнка, гони выручку"! — передразнила Алёна вопль Алексы.
— Что я такого сказала? — искренне, впрочем как всегда, удивилась Алекса. — Что я сделала… ну кроме того, что у туалета назвала их уродцами… Ничего не сделала.
Алена ахнув погрозила кулаком и нахмурилась.
— Илья не уродец! Нафига ты их обозвала?
— Под ногами путались, а я в туалет опаздывала.
— За что мне на голову эта дура ненормальная! — простонала Алёнка. — Это все! Конец! Богдан далеко не урод, он тебе такого не простит.
— О-о-ой, не пугайте! Царёк ещё нашёлся. Он первый меня мышью обозвал. Урод! И имя теперь его уродец!
— Ну ты же первая их обозвала. Лекс, ты точно больная на голову. Теперь не попадайся ему на глаза, а если и попадешься, пожалуйста, не провоцируй, а то плохо всё это кончится.
— И что он мне сделает? Побьёт что-ли? Ой, боюсь, боюсь, — кривлялась девчонка. — Для него плохо кончится. Ладно, ну их. А-а-а, Илья ничего так переросток, — вспомнила Алекса, меняя тему.
— Слава богу ты этого вслух не сказала, — обрадовалась Алена.
— Да я почти сказала, просто их взгляд мне не понравился, — как ни в чем не бывало поведала Алекса.
Алена хотела её ударить, но та отскочила увернувшись, и с довольной миной развалилась на диванчике для посетителей. Алена села рядом, поджав одну ногу под себя. Девчонки часами заседали на любимом бежевом, кожаном диванчике, болтая обо всем на свете. И сколько всего придумали, сидя именно на этом месте, каждую авантюру, каждое своё незабываемое приключение.
— Ты, — злобно ткнула пальцем в Алексу подруга, — и твой язык, испортили мне сегодняшний вечер.
— Ничего я не портила, опять наговариваешь. Иди, гуляй со своим переростком, я уж лучше со всеми сегодня в кафешке посижу и то веселее.
— Ой, разрешила! Какая добрая девочка.
— Я очень добрая! — погладила себя по голове Алекса. — К тому же вечером с мамой едем в салон. Мне будет не до вас, — довольно жмурясь, поведала подруге.
— Мама покраситься разрешила!?
— Нет конечно, поэтому и едет вместе со мной, боится, покрашусь в розовый или голубой. Сколько не уговаривала, так она ни в какую! Говорит, что хочешь делай, только не крась, — ударила кулаком по дивану Алекса, досадуя на упрямство мамы. — Надеюсь только, гад этот ничего не испортит, — зло шипит Алекса, мгновенно перевоплощаясь чуть ли не в змею.
— Какой гад? — вскинулась Алена.
— Андрюша, — перекорежив лицо ответила Алекса. — Вечно везде лезет и всё портит.
— Ему-то какое
