Одиссей Фокс - Антон Александрович Карелин

— Вы тоже в его круге? — удивлённо спросил Советник, и на мгновение все слои превосходности между ним и взлохмаченным человеком напротив исчезли. Отыскалось нечто во вселенной, что объединяло таких непохожих собеседников, и это был Джайрис, гибкий, крылатый таллиец с серо-зелеными глазами, чистый и молодой, который упивался жизнью и заражал своим жизнелюбием столько сердец. К каждому, с кем его сводила судьба, Джайрис обращался одинаково: «Мой друг».

— Да, я был в его круге, — ровно сказал детектив. — И помню, как мы погибли.

Джайрис летел посреди колоссальных облаков, пронизанных, как сумасшедшим пульсом, чередой вспыхивающих и гаснущих, рождающихся и умирающих титанических молний. Каждый удар грохоча разносился по всему небу, облачные стены дрожали и двигались, иногда сталкивались, сверху рушились огромные лавины, которые кажутся сокрушительными, а оказываются ватным дымом: душащим, облегающим и тёплым. Ты мчишься вперёд в жажде скорее вырваться, распарываешь тела туч, а грохот от молний настигает, бьёт со всех сторон. Ты вырываешься на свободу, разбрасывая клочья облаков, и нарываешься прямо на стаю молниекрылых птиц. Это судьба, а от судьбы не уйдёшь, ведь правда?

Каждый из фолловеров мог смотреть глазами звездного дайвера, слышать его ушами, ощущать потоки ветра, его гладким, блестящим телом, перья которого так чувствительны к упругости неба. Быть в шкуре Джайриса, делить с ним величие момента, сражаться с ураганом вместе с маленьким дайвером. А самые преданные фанаты (которых тоже очень много), могли соединяться даже с мыслями Джайриса, растворяться в его душе. Премиум-подписчики дайвера, люди из внутреннего круга, чувствовали его восхищение этой планетой и красотой лабиринтовых облаков, ощущали восторг, когда он мастерски лавировал, прыгая между потоками ветра и уворачиваясь от молний. Отважный летун не был один, когда стая молниекрылых птиц внезапно стала преследовать его. Был не один, когда минуту спустя птицы настигли Джайриса; был не один, когда разряды срывались с крыльев витыми светящимися жгутами и били в беззащитное кувыркающееся тело. Джайрис хотел быть полностью открыт миру, бросать вызов риску и тестировать пределы возможного. За это им и восхищались, потому он и был так популярен. Он делал это снова и снова, пока однажды мир не ударил его в подставленную открытую грудь.

Грозовые птицы всегда улетали прочь от незнакомых существ и объектов, так работал их стайный инстинкт. Они охотились и жили внутри облаков, а не снаружи; а на открытое небо вылетали, когда буря разрушала их облачный комплекс, и им требовалось отыскать другой. В таких случаях они целеустремленно мчались лишь ветру ведомо куда, и никогда не отвлекались на сторонних наблюдателей. Но в тот раз отвлеклись, потому что крылатая фигура Джайриса слишком походила на одного из них, птицу из чужого гнезда.

Спасательный флаер сопровождения летел совсем недалеко, при странной и неожиданной реакции грозовых птиц он ринулся наперехват дайверу и опоздал всего на двенадцать секунд. Взятое силовым захватом тело было безнадежно искалечено ударами молний, сожжено и мертво. А шестьдесят миллиардов существ по всей галактике реагировали по-разному: кто-то бился в истерике, кто-то замер в шоке, кто-то размеренно жевал чакву, одни рыдали, а другие радостно смеялись или танцевали в экстазе. У разных видов разные культурные коды.

— Я не смог заставить себя пережить это снова, — признался Советник. И Фокс понимал его: слишком неожиданно, слишком несправедливо, слишком сокрушительно, слишком тяжело.

— Были и другие случаи, — сказал детектив. — Конечно, не такие серьёзные, но их отличие кое в чём ином. Я пережил пару-тройку воспоминаний участников неудачных грозовых охот, и мне показалось, что они были подредактированы. Хотя точно сказать не могу: отличить полностью натуральную память от слегка дополненной крайне сложно. С этим не справится большинство экспертиз, поэтому ментальные записи давно перестали приниматься как доказательства в суде. Но на общественность они производят гарантированное впечатление, ведь миллион потенциальных туристов «пережили ужасы грозовой охоты на собственной шкуре». И показали друзьям.

— Именно, — кивнул Советник, довольный услышанным. — Пока вы совершенно корректны в своих оценках. Волна публикаций это продуманный и масштабный черный пиар, который, как мы недавно обнаружили, начался даже раньше, чем мы стали выводить этот новый вид туризма на галактический рынок. Понимаете, Фокс? Раньше.

— Вы связались со мной, чтобы поручить найти виновного, из-за которого туристы обходят планету стороной, и она лишается триллионов прибыли.

— Но вице-министр туризма и охоты не мог этого сделать, — отрезал Советник. — Никак не мог.

К гражданину класса «превосходный» вернулось брезгливое недоверие к странному, совсем не улучшенному и не дополненному человеку, который будто выполз из далекого прошлого.

— Почему не мог? — поинтересовался детектив, морщась от ноющей боли и массируя плечо.

— Начнём с безупречной выслуги, наивысшего социального и высочайшего правительственного рейтинга. Затем, как член планетарного правительства, он находится под постоянным надзором и контролем, включая сохранение и проверку воспоминаний. А закончим тем, что именно вице-министр туризма был инициатором этой программы! По сути, он и создал грозовую охоту, первым увидел далекоидущие возможности еще лет десять назад. Кроме всего прочего, его министерство выигрывает от повышения потока туристов больше всего!

— Министерство, — повторил сыщик. — Не он сам.

— Какой же ему толк саботировать свою же работу всей жизни?! И, главное, как, просветите меня, он физически мог всё это сделать?

Детектив прикрыл глаза и откинулся на спинку дивана, позволив тому обхватить многострадальную шею.

— Перед нашей встречей, Советник, я заскочил на торжественную гала, посвящённую открытию межзвездных врат. Она прошла больше года назад и была частью пиара грозовой охоты, поэтому там присутствовал правительственный меморис, чья память открыта для посещения. Его глазами и посмотрел мероприятие.

— И?

— На гала собрались инвесторы, в том числе, крон-принц алеудов Мигор-Шолет.

— Его высочество, — изменившимся голосом сказал Советник, весь его облик выражал величайшее почтение. Он даже поклонился и развёл руки в нижайшем приветственном жесте, словно трехметровый алеуд с золотой кожей и шестнадцатью рогами оказался прямо перед ним. — Когда Великая Сеть отказала нашей планете, именно крон-принц в своей необъятной щедрости ссудил нам огромную сумму, которая привлекла остальных инвесторов и позволила нам построить и открыть межзвездные врата.

Фокс едва заметно улыбнулся, не открывая глаз.

— Для наследника межзвездной империи эта сумма не значит ничего, — сказал он. — Я не ошибусь, если предположу, что Мигор-Шолет единственный из всех инвесторов не выражает недовольства в связи с отсутствием ожидаемых прибылей и не требует компенсации?

— Не ошибётесь, — осторожно согласился Советник, будто ощупывая следующий шаг на тонком льду.

— Я понимаю, что вы не в праве открывать информацию о туристах высшего класса и тех, что